Ричард вцепился одной рукой в каталку, другой в Циско. Сила его разошлась по всему помещению, будто кто-то забыл закрыть невидимый кран с горячей водой и она заливала комнату. Мика встал, приложил мне к голове ладонь. Я почувствовала, как ожила рывком его сила, как он выбросил ее вокруг нас четверых щитом, закрывая нас от силы Ричарда. В обычной ситуации Мика мог бы защитить леопардов, но мои связи с Ричардом слишком сильны.

Однако сегодня получилось. Сегодня Мика держал меня в спокойствии своей силы, вместе с Натэниелом и Черри.

Ричард закричал — долгим, громким, мучительным криком. Рухнул на колени, все еще цепляясь за руку Циско, и рука эта болталась безжизненная, мертвая. У Ричарда прошла по спине рябь, будто какой-то великан рукой толкал его изнутри. Он запрокинул голову и снова завопил, но не успело еще затихнуть эхо, как вопль перешел в завывание. Изнутри тела Ричарда полез мех — как будто человеческая плоть была льдом, и он тает, открывая мех и мышцы. Человеческий облик перетекал в волка размером с пони. Никогда я еще не видела его полностью в виде волка — всегда половина на половину. Волк закинул голову к потолку и завыл, долго и печально. Голова размером с половину моего туловища обернулась ко мне, и глаза у нее были волчьи, янтарные и чужие, но взгляд был взглядом человека. Слишком сильное было понимание потери, лежащей сейчас на каталке.

Кто-то из белых халатов стал отключать аппараты. Смолк сигнал тревоги, и стало тихо, как в склепе, только у меня еще в правом ухе звенело.

Потом задвигались все. Врачи и сестры стали отсоединять шланги от тела Циско. Он лежал на спине, с закрытыми глазами. Раньше через рану на горле виден был позвоночник, теперь кость была закрыта. Рана начала было заживать, но недостаточно быстро.

Джемиль встал на волосатые ноги, положил на спину волку полуруку-полулапу и голосом, похожим на рычание, сказал:

— Пойдем есть.

Кто-то из врачей помог встать Лилиан. Она была ошарашена сильнее Джемиля — наверное, никто не вызывал ее зверя из ее же человечьего облика. А Джемиль не раз попадался Ричарду под горячую руку.

— Пойдем с нами, Лилиан, — сказал он, не очень четко произнося волчьей мордой звук «л».

Она кивнула и приняла предложенную руку. Брюнет, который отключил сигнал тревоги, сказал:

— Остальными пациентами мы займемся, Лилиан.

Они втроем вышли, оставив всех прочих прибирать.

— Отчего он умер? — спросила я.

— Кровь уходила быстрее, чем восстанавливалось тело, — ответила мне Черри.

— Я видала, как вы от худшего оправлялись.

— Слишком много вожаков ты видела, Анита, — сказала Черри. — Не все мы исцеляемся так, как Мика и Ричард.

Она поставила флакон на штатив капельницы и тронула колесико, чтобы начать вливание.

— Погоди. Это штука меня отключит? — спросила я.

— Да.

— Тогда я сперва должна позвонить.

— Так тебе сейчас не очень больно? — спросила она, но так, будто знала ответ.

— Пока нет. Ноет, но это еще не настоящая боль.

— Будет болеть. И тогда ты захочешь болеутоляющего.

Я кивнула, проглотила слюну, кивнула снова.

— Я знаю, но хозяева Соледад все еще где-то там есть. Их нужно убить.

— Сегодня ты вампиров убивать не будешь.

— Я — нет. А Тед Форрестер вполне может.

Услышав имя своего alter ego, Эдуард посмотрел на меня. Его рука лежала на волосах у Питера, будто тот был куда моложе и Эдуард сейчас зашел подоткнуть ему одеяло на ночь.

— Надо будет тебе взять мои ордера.

Он кивнул. И глаза у него не были холодны — их заполняла ярость. Не привыкла я видеть у Эдуарда такую горячность: он создание хладнокровное, но огонь в его глазах мог прожечь во мне дыру.

— Как Питер? — спросил он у Черри.

— Он в отключке, сейчас его зашьем. Будет нормально.

Эдуард посмотрел на меня:

— Я убью за тебя этих вампиров.

— Мы их за тебя убьем, — сказал Олаф от двери.

Очевидно, последние реплики он слышал. А я не слышала, как он подошел — нехорошо. Нехорошо, что я Олафа не слышала, и нехорошо, потому что это мог быть кто-нибудь другой. Я доверяла Эдуарду и знала, что он не подведет, но обычно не бывала я так беспомощна. Надо признать, не мой день выдался.

Тупая боль в животе стала разнообразиться подергиваниями и уколами — как намек и обещание, какова будет боль через несколько минут. Я посмотрела вниз, на себя — не смогла удержаться. Черри загородила мне взгляд рукой, повернула мое лицо к себе.

— Не смотри. Спи. Доктора пусть смотрят. Проснешься — тебе будет лучше.

Она улыбнулась мне, и улыбнулась ласково, но глаза ее были испуганными. Когда это появился у Черри такой взгляд?

Кто-то нашел сотовый телефон, я набрала номер Зебровски, напрямую. Звонить надо было в Региональную Группу Расследования Противоестественных Событий, РГРПС, и начинать надо было с лейтенанта Рудольфа Сторра, но не было у меня сейчас сил спорить с Дольфом, кто монстр, а кто не монстр.

— Зебровски, — ответил Зебровски по своему обычаю.

— Это Анита, — сказала я.

— Блейк, чего это голос у тебя так дрожит?

В его голосе слышалась едва заметная смешинка, начало обычного поддразнивания. Сегодня у меня не было на это времени.

— Да сейчас меня зашивать будут.

— Что случилось?

Веселой нотки как не бывало.

Я изложила ему самую краткую версию событий, многое оставив за кадром. Но все самое главное я ему рассказала: два вампира (может быть, со слугами), замаскировавшиеся под двух законопослушных вампиров с целью заставить нас этих двух законопослушных вампиров убить.

— Очевидно, они думали, что я уже близко, потому что послали одного из своих зверей меня убивать.

— Ты сильно ранена?

— Сегодня на вампиров охотиться не буду.

— Что нужно от меня?

— Поставить копов вокруг отеля. Гарантировать, что эти двое оттуда не выберутся.

— А не должны они сейчас спать как мертвые — извини за каламбур?

— Должны, но я видела, на что была способна их слуга, и ничьей жизнью за это ручаться не буду. Вызови Мобильный Резерв: в случае чего понадобится огневая поддержка.

Ко мне подошел доктор Крис. Был он чуть короче шести футов, но казался выше из-за невероятной худобы — из тех мужчин, которые будто не могут мышечную массу нарастить. Будь он девушкой, я бы назвала его ивой.

— Анита, кончай разговаривать. Мне нужно осмотреть ранения.

— Одну секунду, — сказала я.

— Что? — переспросил Зебровски.

— Здесь доктор, ждет, пока я кончу разговор.

— Скажи, кто будет работать по твоим ордерам, и слушайся доктора. Чтобы к барбекю у меня дома была уже здорова. Я ведь жену наконец уговорил, чтобы ты привела обоих бойфрендов, что с тобой живут. Не хочется, чтобы уговоры зря пропали.

Я чуть было не рассмеялась, но подумала, что это будет больно. Подавила смех, но это тоже было больно.

— Приложу все усилия.

— Кончай разговор, Анита, — снова напомнил доктор Крис.

— Ордера возьмет Тед Форрестер.

— Мы не знали, что он в городе.

— Вот только появился.

— Забавно: как только он появляется, тут же все летит к чертовой матери кувырком.

— Я его зову только тогда, когда уже черти кашу заварили, Зебровски. Ты просто путаешь причину и следствие.

— Как же, как же.

— Он федеральный маршал, как и я.

Чужая рука вынула у меня из руки телефон. Доктор Крис — ликантроп, но все-таки… все-таки я должна была успеть среагировать.

— Я врач Аниты, ей пора на операцию. Даю вам другого маршала, играйте мирно. Миз Блейк отключится на двое суток. — Он помолчал, потом сказал: — Нет, все будет хорошо. Да, гарантирую. Теперь извините, я займусь моей пациенткой.

Он передал телефон Эдуарду. Тот заговорил форрестестеровским тоном рубахи-парня.

— Сержант Зебровски, добрый день. Тед Форрестер.

Доктор Крис махнул ему рукой, чтобы отошел и я не слышала. Сам он повернул колесико на капельнице и сказал:

— Миз Блейк, сейчас вы заснете. Поверьте мне, так вам легче будет пройти осмотр.