Она была красивой девушкой и нравилась мне, но на самом деле между нами не было чувства близости или интимности, и именно поэтому я не думаю, что это был какой-то особый опыт. Я помню, у меня было такое чувство «И это всё?», и я подумал: «Это то, о чём все говорят? О, это ужасно!» Очевидно, это была не вина девушки, это было связано с обстоятельствами вокруг. Я нашёл всё происходящее неудобным и даже немного смешным. Я уверен, что многие людей, будь то геи или натуралы, могут сказать, что их первый раз был не таким особенным… и каким он мог быть, если мы понятия не имеем, что мы делаем? Само собой разумеется, что позднее я сталкивался с женщинами, с которыми я ощутил всё и между нами была удивительная связь. И когда я обнаружил интенсивные ощущения, которые могут быть между мужчиной и женщиной во время секса, я был способен быть с ещё большим количеством женщин и получать удовольствие в их компании.
КОНЕЦ ЭПОХИ
«МЕНУДО», тем временем, продолжало выпускать альбомы и гастролировать. Если при первом взгляде казалось, что всё хорошо, на самом деле у нас появились проблемы. К 1987 году продажи альбомов группы начали падать, и мы перешли к другой звукозаписывающей компании. В конце концов, эти проблемы заставили нас полностью изменить наш имидж. Наши костюмы и причёски стали сильнее напоминать стиль «рок», и наша музыка также изменилась: мы оставили позади поп-музыку, чтобы посвятить себя более тяжёлому жанру. Мы выпустили альбом Somos los Hijos del Rock на испанском, а для наших фанатов с Филиппин мы выпустили песню «В действии», которую мы пели на английском и тагальском. Вскоре, мы выпустили альбом «Сыновья рока» на английском, результатом которого стал новый хит «У тебя есть потенциал». Успех привёл нас к сорока концертам по всей территории США. Это был очень волнительный этап, поскольку мы смогли снова привлечь внимание наших фанатов к себе, но через другую музыку.
Наша работа не изменилась за эти годы. Из многих вещей, которые я узнал в «Менудо», дисциплина имела наибольшее влияние на мою карьеру и характер. Мы никогда не говорили «нет». Не имело значения, что они просили нас сделать; ответ всегда был положительный. Мы могли сказать: «Да, давайте сделаем это!» и мы могли сделать что угодно и где угодно – появиться ради рекламы, дать интервью на радио, раздавать автографы фанатам в магазине, репетировать – мы всегда использовали возможности. Много раз мы делали все эти вещи за один день. Мы могли начать день на радиостанции; бежать на фотосессию с прессой, оттуда – в магазин, а потом в больницу для благотворительных вещей, затем на репетицию и саунд-чек для вечернего шоу. Это было утомительно. Много раз мы работали по четырнадцать часов, пять-шесть дней в неделю, а на седьмой день мы садились в самолёт или в автобус и отправлялись в другой город.
Я работал столь интенсивно, когда был в «Менудо», что к последнему году я уже был сыт группой по горло. Мне всё ещё нравилось выступать, я любил музыку, нахождение на сцене; но если быть абсолютно честным, я был совершенно опустошён. Я просто не мог больше. Менеджер группы просил меня остаться ещё на один год, поскольку для некоторых ребят пришло время покинуть группу, и хотя это было что-то, что я не хотел делать, я сказал «да». Мой первоначальный контракт с группой был заключён на три года, но я уже провёл с ними четыре года. Включая этот последний год всего получилось пять лет.
Правда, я остался только потому, что я очень сильно уважал и любил как группу, так и всю команду. Очевидно, что после тех лет, что мы провели вместе в дороге, мы стали семьёй. Кроме того, мы не просто работали вместе, но и заботились друг о друге, и я не хотел оставлять их в тот момент, когда они нуждались во мне. Поэтому я остался ещё на один год, но на тех условиях, на которых я настоял, и которые они были согласны принять. Когда я попал в «Менудо», только двое из нас говорили по-английски. Поэтому если нужно было дать интервью на английском, то брали только нас, а остальным разрешалось остаться в отеле, отдохнуть и посмотреть телевизор. Это казалось мне несправедливым. Я тоже хотел отдохнуть и посмотреть телевизор! Поэтому во время моего последнего года в «Менудо», я попросил менеджера, чтобы эту работу выполнял кто-то другой. В принципе, всё что я хотел было выполнено. К счастью, они приняли все мои условия, и мы сделали это.
Это не было эгоизмом с моей стороны, и я не хотел, чтобы со мной было сложно. Я просто хотел покинуть группу. Кроме этого, я просто устал от гастролей, в то время как остальные ребята наслаждались жизнью со спортивными машинами, мотоциклами и всем остальным, я получал жалованье в размере $400 в месяц. Причина в том, что, когда я попал в группу, мои родители и их адвокаты решили в целях предотвращения каких-либо недоразумений вложить деньги в траст, с которого я мог снять ежемесячно только $400; вся остальная сумма остаётся замороженной на счёте до моего восемнадцатилетия.
Меня возмущало то, что мне давали так мало денег, когда я так много и тяжело работал. Я знаю, что у многих людей работа тяжелее, чем была у меня, и при этом они зарабатывают меньше, чем я в то время, но вы должны понять, что я был маленьким мальчиком и делал то же, что и другие члены «Менудо». Так что я чувствовал, что у меня ничего нет, и это заставляло меня сердиться.
На мой взгляд, на тот момент было много причин, чтобы захотеть изменить мою жизнь. Я устал от бешеного темпа, я устал от нехватки денег, но больше всего я чувствовал, что нуждаюсь в новом вызове. Годы, проведённые в «Менудо» изменили меня во многих отношениях: я был на грани взрослой жизни и всё, что я действительно хотел сейчас это шанс подумать – по-настоящему подумать – о том, кем я хочу быть, и что я хочу сделать со своей жизнью.
Поэтому в июле 1989 я покинул «Менудо». Мой последний концерт состоялся в Центре искусств имени Льюса А. Ферре в Сан-Хуане. Это было идеально для меня - закончить мою карьеру в группе в том месте, где состоялся мой дебют. Настало время окончательно закончить эту главу и двигаться дальше.
После шоу я вернулся домой не представляя, что я буду делать дальше со своей жизнью. Да, я должен был закончить среднюю школу, но хотя моя карьера развивалась, моё будущее оставалось неопределённым. В то время мне нужно было воссоединиться с моей семьёй и научиться жить с ними заново. Это трудная задача для любого подростка, но я думаю, что обстоятельства сделали эту адаптацию ещё более трудной. Прошло пять лет с тех пор, как я жил с ними последний раз, и опыт, который я пережил за это время не имел ничего общего с той жизнью, которой бы я прожил, если бы был это время с семьёй. Я чувствовал разобщённость, одиночество и некоторую потерянность.
Многие люди считаю, что лучше всего меня может описать песня “Livin’ La Vida Loca”, но на самом деле они ошибаются. Песня, которая наиболее точно может описать мою жизнь, написана для меня замечательным артистом и композитором Риккардо Архоной “Asignatura Pendiente” (“Pending Assignment”). Текст песни блестяще описывает тот день в 1984 году, когда я впервые покинул Пуэрто-Рико. «Ты махала мне рукой, прощаясь со мной/ В тот дождливый вечер в Сан-Хуане/ С поцелуями, что я взял с собой».
Не зная этого, в тот день я покинул Пуэрто-Рико, оставляя тех, кто меня любил; оставляя позади своё детство. Я смотрел вперёд и видел только голубое небо и огромный мир, открывавший много возможностей. Когда я вернулся домой, то же самое небо казалось серым и смущённым, а многие возможности, казавшиеся тогда открытыми для меня, теперь рассеялись на горизонте.
Текст песни Архона отражает проблемы и чудеса успеха. Успех – это палка о двух концах, ведь делая что-то, чем-то всё равно приходится жертвовать; выбирая одну дорогу, другая остаётся неизведанной. Это закон жизни. Я выбрал сцену, выступление перед зрителями, аплодисменты и лесть. Это приносит мне огромную радость и помогает самореализоваться. Но теперь, в этом возрасте, я знаю, что любовь моих поклонников иногда не является безоговорочной. Тепло их любви – это замечательно, но интенсивность славы иногда может обжечь.
