На самом деле, может быть, что моё представление о счастье для них будет определением боли. И кто я такой, чтобы говорить другим о том, что сделает их счастливыми? Они должны открыть это для себя сами.
Для меня улучшение мира начинается с позволения людям быть самими собой, без их осуждения. Позвольте мне быть тем, кто я есть; дайте мне жить, существовать и вести себя так, как мне нужно, соответствуя моей реальности. Я сделаю то же для вас самое. Я не буду стоять на вашем пути. В своём собственном пространстве, я мечтаю о своём счастье. А если вам это не нравится, идите своей собственной дорогой, потому что я не хочу, чтобы вы были частью моей.
В конце концов, я хочу, чтобы мои дети принимали себя, любили себя и принимали каждого, даже если они не принимают их. Я сделаю всё возможное, чтобы мои дети нашли своё счастье, давая им понять, что внутри каждого из нас есть способность чувствовать в полной мере, если мы открыты и настроены на уроки, которые встретятся на пути, и желаем раскрыть сокровище, живущее в нас.
Они, конечно, ещё слишком молоды, чтобы понять, но Маттео и Валентино сыграли важнейшую роль в том, чтобы сделать меня сильным и свободным человеком, которым я являюсь сегодня. Именно благодаря им у меня возникло желание написать эту книгу, и также благодаря им, я нашёл в себе силы выбрать жить прозрачной жизнью без каких-либо секретов. Когда мои дети вырастут, я хочу, чтобы они чувствовали себя совершенно свободно, и чтобы ничто – даже жизнь их отца – не влияло на них. Они должны чувствовать абсолютную гордость за то, кто они и откуда они, и я не хочу, чтобы у них была необходимость скрывать что-то от меня или кого-то другого. Они моё величайшее сокровище, те, кто вдохновляет меня каждый день быть лучшим человеком и лучшим отцом.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
МОЙ МОМЕНТ
КОГДА Я ОГЛЯДЫВАЮСЬ НАЗАД, ТО ВИЖУ, КАК ПРОСТО ОДНА ВЕЩЬ ПРИВЕЛА меня к другой, и что каждый момент моей жизни произошёл по какой-то причине. Но когда я был в центре всего этого, глядя вперёд и пытаясь расшифровать следующий шаг, не всегда было легко это увидеть. Тем не менее, сегодня я чувствую, что нет ничего хорошего в том, чтобы беспокоиться так сильно о том, какое решение принять или какой путь выбрать, потому что, в конечном итоге, жизнь всегда направляла меня к тому, что мне было нужно, когда я нуждался в этом больше всего. Ни раньше, ни позже.
Всему своё время. Хотя я рано попал на сцену, всего в двенадцать лет, это не значит, что до моего тридцатилетия, я чувствовал себя комфортно со своей сексуальностью. У каждого свой собственный путь, своя история, по которой он идёт в своём собственном темпе.
С того момента, как я признался в своей сексуальной ориентации, прошло несколько месяцев, и многие люди спрашивали меня: «Рики, почему ты тянул так долго?» Мой ответ был прост: мой момент ещё не пришёл. Мне пришлось пройти через всё, что я сделал и пережить всё, что я испытал, чтобы добраться до того момента, когда я почувствовал себя сильным, готовым и полностью спокойным, чтобы сделать это. Мне нужно было полюбить себя. И хотя этот процесс не был ни простым, ни коротким, я должен был пройти – доковылять – по своему духовному пути, чтобы найти себя.
Хотел бы я сегодня, чтобы этот момент наступил раньше? Конечно, особенно если бы он спас меня от всех мучений и страданий, которые я перенёс. Но если честно, я не думаю, что всё пошло бы иначе. Мне пришлось пройти через всю эту боль, чтобы действительно понять, что же находится внутри меня. Я влюблялся в женщин и в мужчин и проходил через каждые отношения, чтобы в конечном итоге, столкнуться с тем, что же я на самом деле чувствую. Если бы я решил публично признаться, когда я был влюблён много лет назад, это, возможно, освободило бы меня в тот же момент, но я убеждён, что это также принесло бы различные страдания и мучения, просто потому что я был не готов. На самом деле я никогда этого не узнаю.
ПОЧЕМУ ЭТО БЫЛО ТАК ТЯЖЕЛО
В ГЛУБИНЕ ДУШИ я думаю, что всегда знал, что я гей, но в течение многих лет я старался скрыть это, даже от самого себя. С тех пор, как я себя помню, я испытывал сильное влечение к мужчинам, и хотя я могу сказать, что я также испытывал влечение и «химию» с женщинами, только мужчина, в конечном итоге, пробуждает моё самое инстинктивное, животное желание. Только с мужчиной я чувствую, что оживаю по-настоящему, только в этих отношениях я могу найти любовь и страсть, которую ищу. Но я потратил много времени, сопротивляясь тому, что я чувствовал.
Мы все знаем людей, которые являются геями, и которые, по некоторым причинам, вынуждены скрывать это за стенами своих собственных домов, потому что их мать или отец просто не принимают этого. И хотя лично меня полностью поддерживают и семья, и друзья, много лет сама идея публичного признания была для меня немыслима. Существует столько социальных предрассудков по отношению к гомосексуалистам, что я боялся, что люди никогда не поймут меня и отвергнут, потому что существуют социальные стереотипы, которые управляли моей жизнью с самого детства. Со времён моей юности, когда я впервые начал чувствовать влечение к мужчинам, я боролся с огромным противоречием между своими мыслями и чувствами.
С детства нас учат и говорят, что мы должны чувствовать сексуальное влечение к людям противоположного пола. Когда ты ещё совсем маленький мальчик, и твои родители берут тебя в парк, ты начинаешь играть с другими детьми, твои родители и другие родственники говорят: «Посмотри, как прелестна эта маленькая девочка. Посмотри, какая она милая. Она тебе нравится?» А потом ты идёшь в школу, а когда возвращаешься домой, первое, о чём тебя спрашивают, это: «У тебя уже есть подружка?» В культурном и социальном плане, нас научили испытывать сексуальное влечение к противоположному полу, и это вызывает большую путаницу, если ты чувствуешь что-то другое. В моём случае, я всегда рос слыша, что влечение к людям своего пола это плохо (об этом говорят многие религии), и я начал вести внутреннюю борьбу на самом раннем этапе своей жизни между тем, что я чувствовал на самом деле и тем, чего от меня ожидают.
Вот почему я заблокировал это. Вот почему я отверг это и использовал все свои силы для борьбы с собственными эмоциями. Всякий раз, когда я встречался с парнем и чувствовал что-то сильное, что-то, что уводило землю у меня из-под ног, я тут же старался выбросить эти мысли из головы. Я говорил себе: «Нет, это не я. Это было всего лишь маленькое приключение». С одной стороны, я не думаю, что я на самом деле понимал, что со мной происходит, а с другой стороны, я не думаю, что готов был принять тот факт, что я не соответствую представлениям всех обо мне. После каждых отношений с мужчиной, я старался похоронить свои чувства, но со временем это начало становиться слишком болезненным, поскольку противоречие было очень велико.
Но даже если это противоречие существовало лишь в моей голове – с этим конфликтом мне, в конце концов, пришлось столкнуться – также важно понимать, что весь остальной мир не всегда полон терпимости, которая, мы надеемся, появится. Многие люди просто не понимают, что другие люди могут от них отличаться, и хотя мы можем просто игнорировать их, мы также должны понимать, что они являются фактором в этом, и очень важным фактором. Не каждый может чувствовать себя в гармонии со своей сексуальностью, потому что внешнее давление иногда слишком велико. И в этом, на мой взгляд, и заключается трагедия.
Я думаю, что одной из причин, по которой мне так трудно было принять себя, является то, что в моей профессии я часто ассоциируюсь с Латинским идолом, поп-звездой, а для кого-то, и секс-символом. Я не знаю, связано ли это с тем, что я латиноамериканец или с глобальным образом «латинского любовника», но у меня всегда было ощущение, что каких-то вещей ожидают от меня, среди них было и то, что я должен был соблазнять – и позволить себе быть соблазнённым – женщинами. Я смотрю на Элтона Джона, который, без сомнения, является иконой, и я думаю это удивительно, как он принял свою сексуальность. Но я не он, и культурно, я чувствовал, что последствия принятия моей сексуальности в глазах мира будут намного сложнее. Может быть, если бы был другой артист, другой латинский идол, который появился до меня, я боялся бы меньше. Но реальность такова, что у меня не было примера для подражания, который, на мой взгляд, помог бы мне совершить эту абсолютно непостижимую вещь. Я не знаю, были ли мои опасения религиозными, культурными или моральными… вероятно, это была комбинация из всех трёх. Единственное, что я знаю, это что на протяжении длительного времени, не понимая, что я вредил себе, я носил этот огромный эмоциональный багаж, не дававший мне быть свободным. Не давал мне быть собой.
