Это лицо, казалось, изучало нас. А потом его губы начали шевелиться.

— Вы достойно выполнили свои обещания, человеческие существа.

В толпе за мной раздавался тревожный шепот. Голос твари был лишен окраски, мелодичности и эмоциональности, но «пальцегубы» воспроизводили человеческую речь с безупречной точностью.

— Значит, мы заключили сделку? — с расстановкой произнес Гло.

Пальцы расплелись, и лицо исчезло. Существо подняло свои посохи и отошло. Его сородичи тоже разошлись, освобождая проход к арке.

Оттуда вышла еще одна группа существ. Несколько сарути, идентичных тем, что уже находились здесь, сопровождали других тварей. Мне кажется, что последних было четверо. Их тела походили на тела сарути, но выглядели раздутыми и покалеченными. Морщинистая, нездорово бледная плоть была покрыта пятнами, похожими на лишаи или проказу. У них не было жезлов, их конечности заканчивались «копытами» из твердого металла, скрепленными между собой какой-то проволокой и действующими подобно кандалам. Эти бледные, несчастные существа — у меня не возникло сомнений в том, что это рабы сарути, — стонали на каждом шагу, наполняя воздух болезненным поскуливанием. Сарути тыкали в них остриями своих жезлов.

Рабы несли трапециевидный ящик из черного металла, покрытый бородавчатыми выпуклостями. Наконец они остановились и опустились на животы.

Даззо и Малахит вышли вперед и приблизились к носильщикам. Тот сарути, что разговаривал с Гло, торопливо обошел их с другой стороны, вытянул свою лапу с жезлом и нажал им на одну из выпуклостей.

Крышка ларца распахнулась на невидимых петлях, подобно лепесткам какого-то уродливого цветка. Кажется, в этот момент я ожидал, что из ларца засияет свет или свершится еще какое-нибудь доказательство могущества.

Но ничего подобного не произошло. Малахит прошел между лежащими рабами и протянул руку, но Даззо с ругательством отпихнул его в сторону, добавив для вящей убедительности еще и ментальный удар, заставивший курильщика растянуться на полу.

Волна от этого удара прокатилась по сарути, заставив их затоптаться на месте.

Теперь к ларцу потянулся Даззо. Он вынул продолговатый крошечный предмет, по размерам не больше обоймы для болтера, и сжал его в трясущихся руках.

Книга. Древняя рукопись, заключенная в оклад из черного металла, закрывающийся на защелки.

— Что там, экклезиарх? — прорычал Гло. — Нам нужно подтверждение.

Даззо расстегнул оклад и перевернул первую древнюю страницу.

— Истинная причина у нас, — проговорил он. И упал на колени.

Некротек. Они получили Некротек. «Сейчас или никогда», — подумал я.

Они атакуют! — взревел я и с силой врезался в стоящих рядом со мной солдат. Когда мы повалились неуклюжей, дергающейся кучей, я выпустил наугад основательную очередь из хеллгана.

Люди, собравшиеся на плато, все как один были готовы к нервному срыву. Я почти уверен, что сарути преднамеренно использовали какие-то свои устройства и окружающую среду, чтобы держать их в напряжении. Возможно, просто для того, чтобы запугать людей, с которыми вели дела, и обезопасить себя. Если так, то они оказали себе плохую услугу. Как гудрунские стрелки, так и солдаты сил безопасности находились на грани умопомешательства, их души и умы пребывали в смятении от увиденного. Тревожного крика и нескольких выстрелов хватило, чтобы перенапряжение вылилось в действия.

Теперь повсюду вокруг орали люди и рявкало оружие. Решив, что на их высокородных лидеров совершено нападение, солдаты, сохранившие верность Гло и Эструму, устремились вперед, стреляя из штурмовых хеллганов. Остальные чуть поколебались и набросились на первых. Гудруниты, стоявшие на краю плато, либо направили оружие на своих угнетателей, либо стреляли по машинам.

Мидас и Биквин вели от края плато наш арьергард, сверкающий оружием.

На плато царило всеобщее смятение.

По воксу я услышал, как Джерусс сплачивает своих товарищей, призывает их повернуть оружие против чернопанцирников. Канал связи сил безопасности кишел противоречащими друг другу приказами и отменами приказов, воплями боли и яростной руганью. Отчетливее всего мне были слышны крики Оберона Гло, пытающегося навести порядок, и завывания Мандрагора.

— Фишиг! Тван! Сейте беспорядок!

Замаскированные, как и я, они начали действовать. Бойня была настолько всеобщей и бешеной, что у сражающихся не оставалось времени на размышления. Гвардейцы бились с солдатами сил безопасности и даже друг с другом. Беспорядочная пальба наполнила воздух оглушительным грохотом.

Я застрелил пробегавшего мимо черного солдата, а потом еще одного. Внезапно я увидел высокого худощавого капитана. Предатель Эструм недоверчиво смотрел на меня, и его глаза лезли из орбит.

— Солдат, что, черт возьми, ты творишь? — успел он пролаять, неистово дергая кадыком.

— Исполняю поручение Священной Инквизиции, — ответил я и выстрелил ему в голову.

Сарути пришли в жуткое волнение. Не могу знать, какие эмоции они испытывали, да и испытывали ли их вообще. Но они отреагировали так, как будто были напуганы поворотом событий, поставлены ими в затруднительное положение и смущены. Двоих из них поразил огонь из хеллганов, который открыли солдаты, решившие, что угроза исходит со стороны чужаков. Одного изрешетило, и он рухнул в растекающуюся под ним лужу крови и слизи. Второму оторвало лапу, и он захромал к аркам, стуча оставшимися жезлами.

Вой сарути перекрыл канонаду и человеческие крики. Был ли этот вопль угрозой, предупреждением, выражением отчаяния или приказом к отступлению, я не могу сказать. Но твари предприняли стремительное бегство, сотрясая воздух своими диссонансными воплями.

Но двое из них неожиданно устремились на солдат. Вокруг покачивающихся голов сарути зашипели голубоватые электрические разряды, а затем твари с шипением плюнули в людей лучами, сверкающими, точно лед. Двое солдат испарились в ослепительных вспышках света, разлетелись радужными брызгами.

Я заметил Мандрагора. Гигант уже убил одного из солдат сил безопасности, пытаясь остановить бессмысленную пальбу, но теперь сарути тоже предприняли атаку, и солдаты, получив подтверждение враждебных намерений ксеносов, удвоили свои старания. Выплюнутый тварью луч пропорол руку Мандрагора, и тот взбесился. Он напал на сарути, размахивая огромным цепным топором.

Я надеялся, что его убьют.

Протолкавшись сквозь окружающее меня безумие к припаркованным машинам, я увидел Даззо, по-прежнему стоящего на коленях перед ужасным ларцом. Похоже, он находился в трансе, не выпуская из рук свою нечестивую добычу.

Я побежал к нему.

Рядом со мной появился Фишиг, потерявший шлем. Его черную броню заливала кровь.

— Тван! — прокричал он через плечо, и замаскированный гудрунит побежал следом за нами, стреляя от бедра.

В сражающейся толпе стали взрываться фанаты. В воздух полетели расчлененные тела и осколки восьмиугольной плитки. Пламя охватило один из транспортеров.

Мы втроем оказались ближе всех остальных к «истинной причине». Один из сарути пробивался к ней же и уже распихивал сгрудившихся вокруг ларца рабов, пытаясь добраться шипастым жезлом до Даззо.

Судорожным ударом тварь опрокинула коленопреклоненного человека и выбила из его рук Некротек.

Малахит, до этого прятавшийся за «Лэндспидером», неожиданно вскочил и метнулся за книгой. Сарути нервно развернулся, пытаясь перехватить его, но Фишиг и Тван разнесли тварь на куски залпами из хеллганов. По мозаичной плитке расплескалась клейкая серая жидкость.

Второй сарути обрушился на убийц своего сородича, потрескивая электрическими разрядами. Тван затрясся и разлетелся дождем разноцветных брызг. Стоявшего рядом Фишига отбросило ослепительным взрывом.

Времени, чтобы помочь ему, не оставалось. Малахит вцепился в книгу и убегал по плато, подальше от ожесточенных боевых действий. Выстрелом из хеллгана я оторвал ему ногу в колене, и он рухнул ничком. Когда я добежал до него, он полз вперед, оставляя за собой кровавую полосу и пытаясь дотянуться до книги.