— Прежде всего существует проблема с твоими родителями. Я знаю, что тетя Джессика бросится тебе на помощь, даже если ты не попросишь, но было бы несправедливо так нагружать ее.
— Я уже подумал об этом.
— Что же до дяди Алана, нет необходимости говорить тебе, что его реакция совершенно непредсказуема. Речь не идет о том, что он мог бы выгнать тебя из новой компании. Папа и я не потерпели бы этого, и наши два голоса сильнее, чем один голос дяди Алана. Но он может вынудить тебя жить в другом месте, и неизбежно возникнет обида между вами.
— Мне это прекрасно известно, — сказал Чарльз со вздохом.
— Ну так вот, план Руфи дает тебе, по меньшей мере, год, чтобы подготовить твоего отца постепенно. Как только твоя мать станет твоим союзником, а в этом нет никакого сомнения, она добьется от него более терпимого отношения.
— Надеюсь, что ты прав, Джонни.
— Есть и другие аспекты, которые необходимо рассмотреть, — сказал деловито Джонатан. — Руфь может дать Дэвиду гораздо больше, чем какая-то гувернантка, которую ты будешь искать с помощью объявления в «Таймс». Она прекрасная женщина.
— Более чем прекрасная, — медленно произнес Чарльз, — и нет необходимости тебе или другим превозносить ее достоинства. Я не хочу проявлять неуважение к памяти Эдди, но я уже давно думаю о Руфи. Эдди оказался на месте и у него хватило ума действовать быстро, пока я пил и гулял налево и направо в Лондоне.
Джонатан улыбнулся:
— Я тоже вовсе не хочу осквернить память Эдди, когда говорю об очевидном. Если ты хочешь серьезных отношений с Руфью, нет лучшего пути, чем оставить твоего сына на ее попечении.
— Я тоже об этом думал, — ответил Чарльз с виноватым видом.
— Есть еще один дополнительный момент. Джулиан и Дэвид пока еще малыши, но они представляют следующее поколение династии Рейкхеллов, которая навсегда переплелась с династией Бойнтонов. Я убежден, что одной из причин того, что мы стали самыми близкими друзьями, а также деловыми партнерами, является как раз то, что мы проводили так много времени вместе в детстве. Я был бы несказанно рад, если бы знал, что мы создаем такую же возможность для наших сыновей.
— Уже одно это было бы для меня веской причиной, — сказал Чарльз.
На следующее утро он пошел к Руфи сразу после завтрака и, сказав, что согласен с ее предложением, тут же договорился с ней о щедром финансовом вознаграждении.
— Я взволнована и потрясена, — сказала Руфь, — и ты не беспокойся о Дэвиде. Я буду относиться к нему как к своему сыну, и я также позабочусь о бедняжке Ву-лин.
Чарльз подумал: не следует ли ему сказать ей, что Ву-лин — сводная сестра Элис Вонг, но потом решил не упоминать об этом. Достаточно было уже того, что Руфь сочувствовала малышке и собиралась взять под свое крыло, и он не видел необходимости в том, чтобы усложнять дело своим рассказом о том, что Ву-лин была в родстве с его покойной любовницей.
— Я не хочу, чтобы Дэвид забыл меня, что в его возрасте может случиться очень легко, — сказал он. — Так что я буду приезжать сюда гораздо чаще, чем раньше. А когда обстановка дома станет приемлемой, я надеюсь, что ты привезешь его сама.
— С удовольствием, — сказала Руфь и протянула руку.
Ее прикосновение потрясло Чарльза, и он сказал себе, что даже лучше, что он отплывает в Англию через несколько дней. Он не хотел опозорить себя тем, что позволит себе ухаживать за вдовой в период ее траура по мужу, пусть даже в рамках приличия.
Часть груза для «Элизабет» прибыла морем из Балтимора, а остальной был доставлен в Нью-Лондон грузовыми вагонами из гористых районов Массачусетса, где древесина отличалась таким высоким качеством, которое очень ценилось на английском рынке. Чарльз отменил отпуск команды на берег, и пока шла загрузка, экипаж клипера спешно готовился к стремительному трансатлантическому переходу.
Руфь согласилась посетить прощальный обед в честь Чарльза в доме Рейкхеллов, и поскольку он планировал провести свою последнюю ночь в Америке на борту своего корабля, она забрала с собой Дэвида и Ву-лин.
Луиза, похоже, испытывала чувство облегчения по поводу того, что малыш и китаянка покидают ее дом, но оставалась мрачной и хранила молчание.
На следующее утро почти вся семья пришла на причал, и Чарльз сошел на берег проститься. Хотя он был воспитан в убеждении, что англичанину почти что грешно проявлять свои чувства, он стиснул в объятиях Дэвида и, повинуясь внезапному порыву, поцеловал Руфь в щеку и сразу вернулся на корабль.
Джонатан держал Джулиана на одном плече, а поскольку ребенку было лучше видно с такого возвышения, он посадил Дэвида на другое плечо. Руфь стояла рядом. Луиза не затруднила себя появлением на причале и на этот раз даже не стала делать вид, что у нее болит голова.
Чарльз дал команду отдать швартовы, и когда клипер начал отходить от причала, он повернулся, чтобы помахать всем на прощание. Внезапно ему подумалось, что Джонатан и Руфь потрясающе смотрелись рядом, но он быстро подавил этот абсурдный приступ ревности. Джонатан не только был женат, но и отдал свое сердце Лайцзе-лу. С другой стороны, китаянка была по другую сторону света, а с такой вялой и мрачной женой, как Луиза, любой человек может поддаться искушению обратить свое внимание на такого живого и обаятельного человека, как Руфь.
«Достаточно!» — сказал себе Чарльз строго и поднял руку к бикорну, когда «Элизабет» стала выходить в море.
Джонатан немедленно распорядился о некоторых переменах в домашнем укладе. Джулиан и Дэвид должны играть вместе каждый день, сказал он, и Джулиана должны водить в дом Руфи в те дни, когда Дэвида не приводят в дом Рейкхеллов. Задумчивая Луиза согласилась без малейшего возражения, и, казалось, ей было совершенно все равно.
На палубе «Лайцзе-лу» была поставлена новая бизань-мачта, и Джонатан был рад, что наконец прибыла специальная отделка, которую он заказал для клипера в Нью-Йорке.
— Вскоре я снова спущу корабль на воду, — сказал он в один из вечеров отцу. — Сейчас я набираю экипаж, хотя пока еще не выбрал капитана, который поведет корабль в Китай.
— Ты посылаешь корабль с грузом? — спросил Джеримайя деловито.
— Было бы глупо с моей стороны упустить такую возможность, папа. Сотни новых ткацких станков сейчас изготавливаются для меня в верховье реки Фолл. Сун Чжао продает их так, как будто они сделаны из золота, а мы получаем свою долю прибыли.
Луиза поразила отца и сына тем, что подняла глаза от тарелки и вступила в разговор.
— Твой особый клипер вскоре выйдет в море, Джонни? — спросила она.
— Не позднее чем через две-три недели, если не возникнет новых заминок, — ответил удивленный Джонатан. Он не мог припомнить случая, когда она проявила хотя бы малейшую долю интереса к тому, что касалось его дела.
— Вы так много говорили об этом корабле, что я хотела бы посмотреть на него. — Она говорила так, как будто заранее обдумала свои слова.
— Добро пожаловать в любое время. — Никогда ни до, ни после свадьбы, она ни разу не поднималась на борт его клиперов.
Джеримайя тоже уставился на нее, размышляя о том, не осознала ли она наконец, что брак требует определенных обязательств, или же наконец решила хотя бы сделать вид, что интересуется делом, поглощающим все внимание ее мужа.
— Завтра тебя устроит, это удобно? — спросила она.
— Конечно, — ответил Джонатан. — Скажи, когда тебе удобнее.
— Ну, Джулиан проведет большую часть дня в доме Руфи с Дэвидом, так что я могу пойти на верфь с тобой и папой Рейкхеллом сразу после завтрака.
Джонатан подумал, уж не ослышался ли он. Почти все дни Луиза выходила утром к завтраку в халате и не утруждала себя переодеванием чуть ли не до полудня.
— Прекрасно, — сказал он. — Я распоряжусь, чтобы за нами прислали карету. Ты ведь не захочешь идти пешком до самой верфи.
— Пожалуй, нет, — ответила она едва слышно.
Это уже больше походило на нее, и Джонатан не мог понять, чем был вызван ее интерес к кораблю, над которым он так долго трудился. Надо же было так случиться, что она выбрала именно «Лайцзе-лу» для того, чтобы познакомиться с клипером. Но неважно. Он сам будет сопровождать ее во время осмотра корабля, потому что он был обязан сделать это для нее, да и кроме того, вряд ли это займет больше часа его времени.
