Что если… что если…

Я покачала головой, когда все возможные варианты пронеслись в голове.

Если этот человек, кто бы он ни был, преследовал меня… но нет, я не настолько знаменита. Я слышала, что моделей преследуют, но я всего лишь капля в море модельного мира.

Мне необходимо поговорить с Ремингтоном, пока я не свела себя с ума вопросами.

Оторвавшись от разглядывания рук, я поняла, что Жиль стоит возле двери, смотрит на меня и ждет. Я не могла понять, о чем он думает, так как его глаза по-прежнему были надежно спрятаны за стеклами очков. Я перекинула ремешок сумочки через плечо и позволила помочь мне выйти из машины, вложив свою ладонь в его руку. Каким-то образом мои нервы слегка успокоились.

Селена

Когда я вошла в дом, Ремингтона не было ни в гостиной, ни в кухне, но я слышала голоса, доносящиеся откуда-то из внутренней части дома.

Я поднялась на второй этаж в поисках ванной. Плеснула себе воды в лицо, схватила несколько бумажных полотенец и опустила крышку унитаза, где просидела некоторое время, успокаивая нервы. Затем быстро подправила подводку на глазах, нанесла блеск на губы, затолкала всю косметику обратно в сумочку и вышла из ванной. Прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, у двери в ванную стоял Ремингтон.

Белая футболка плотно облегала его руки и грудь, а голубые джинсы подчеркивали мускулистые бедра.

Снизу доносились голоса, визжали дети, а затем раздался такой заразительный смех, что мне захотелось побежать вниз и присоединится к ним.

Но Ремингтон снова был Мистер Напряженность.

— Ты в порядке?

Я прислонилась к стене рядом с ним и откинула назад голову.

— В порядке ли я? Хмм. Нет. Не совсем, — я повернула голову в его сторону, чтобы посмотреть на него, делая вид, что спокойна, но глубоко внутри все во мне переворачивалось, когда я вспоминала случившееся по пути сюда. — Что происходит, Ремингтон?

Он опустил руки и встал передо мной, прижав одну руку к стене возле моей головы. Наклонился вперед и провел носом по моему подбородку.

— Ничего, о чем бы тебе стоило волноваться.

Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание, борясь с дрожью, путешествующей по моей спине.

— Это имеет какое-то отношение ко мне?

Он прижал вторую руку с другой стороны от моей головы, захватывая в плен, и губами прижался к моей шее.

Я застонала, поворачивая голову набок.

— О Боже, Ремингтон, — мои пальцы запутались в его волосах, — ты пытаешься отвлечь мое внимание, Сен-Жермен, — я прикоснулась губами к его губам, целуя его, перед тем как отстраниться. — Я хочу знать.

Он прижался лицом к основанию моей шеи, его теплое дыхание согревало мою кожу.

— Давай поговорим об этом позже, ладно?

— Нет.

Он отодвинулся, чтобы посмотреть на меня.

— Не сейчас. Позже, когда тут не будет детей.

Я обиженно фыркнула, отрывая взгляд от него, чтобы посмотреть в сторону лестницы.

— Отлично. Никаких увиливаний?

Он обхватил мой подбородок рукой, возвращая мое внимание к нему.

— Никаких увиливаний.

Когда мы спускались по лестнице, Адриан увидел отца и меня, и помчался к нам, заскользив, чтобы остановиться возле нижних ступенек.

— Селена! — закричал он, и на его личике заиграла милая улыбка, в которую я влюбилась в первую же секунду, когда увидела эти зеленые глаза.

Отпустив руку Ремингтона, я поспешила вниз по лестнице, схватила его в свои объятья и нежно сжала, наслаждаясь ощущением его маленького подвижного тельца.

— Как ты, тигренок?

Он отстранился, прикрыв ладошкой ротик, и захихикал.

— Хорошо. Папа? Мы можем поплавать в бассейне?

— На улице прохладно…

Адриан прервал его, повторив свою мольбу быстрым потоком слов на французском. Рассмеявшись, я поставила его обратно на пол, положила сумочку на столик у стены, и отправилась к кухонной стойке, чтобы посмотреть смогу ли я чем-то помочь.

— Ты приготовил все это? — спросила я, рассматривая ряд блюд, стоящих передо мной.

— Я же сказал, что хороший повар, — он подмигнул мне, и я рассмеялась. Он выглядел таким беззаботным и красивым, и мне очень нравилось, каким уверенным он был в своей мужественности. Это было нечто потрясающее.

— Ты справляешься со всеми этими детьми в одиночку?

Он кивнул и улыбнулся.

— Я занимаюсь этим — принимаю друзей Адриана — уже не первый год. Когда ты одновременно и отец и мать ребенка, которому менее года, ты быстро учишься разным вещам. Иногда Адель помогает, а иногда, когда у меня много работы в офисе, я нанимаю помощников. Но в большинстве случаев я все делаю сам. Я на все готов ради него.

Ох ты ж. Как этому мужчине удается только с помощью слов и действий ошеломить меня?

Я подошла к тому месту, где он стоял, положила руку ему на затылок, притянула вниз к себе и поцеловала. Затем отклонилась, наблюдая, как его глаза засветились голодным блеском.

— Зачем ты это сделала, ma belle?

— Потому что ты такой… — он наклонил голову набок, пока я пыталась подобрать правильное слово. Затем я вспомнила, что собиралась преподать урок его эго, — милый, — наконец говорю я, убираю руку и направляюсь в сторону кухонной стойки... я чувствую, как его взгляд прожигает мне спину. Дерзко улыбаюсь ему через плечо, и мои шаги замедляются.

Его глаза в недоумении округляются, словно он не может поверить, что я выбрала именно это слово, затем он прищуривается.

— Это кошки милые. Собаки милые. Адриан и прочие спиногрызы где-то там милые.

Он направляется ко мне крадущейся походкой, выражение его лица опасное. Я срываюсь с места, оббегаю вокруг стойки, хихикая. Сбрасываю балетки с ног и занимаю выгодную позицию.

— Милый.

— Возьми свои слова назад, пока я не поймал тебя, иначе я не буду нежным.

Я качаю головой, и бегу к другому краю стойки, пока его длинные ноги сокращают расстояние между нами.

— Неа. Мы должны немного охладить тебя. Твое самомнение вышло из-под контроля.

— Моего самомнения, — рычит он, притворяясь, что поворачивает влево. Я делаю рывок вправо, но слишком поздно, и он набрасывается на меня, хватает и спиной прижимает к своей груди, — как раз в меру. Милый, говоришь, да? Я сделаю все, чтобы ты поняла, что это слово ни в коей мере не описывает меня. Даже близко.

Ерзаю попкой по выпуклости на его джинсах, прекрасно ощущая волну жара, исходящую от него. Слышу крики и взрывы смеха из игровой комнаты, которая находится дальше по коридору.

— Ладно. Назови мне слово, которое будет описывать тебя, не повышая твою и так завышенную самооценку.

Он проводит носом по моей щеке, склоняя голову, чтобы прикусить кожу у основания шеи. Его рука проскальзывает под блузку, шершавая ладонь круговыми движениями ласкает мою кожу. От его прикосновений между бедер зарождается острое желание.

— Я Ремингтон, мать его, Сен-Жермен. Нет такого слова, которое бы описывало меня.

Я повернула голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и не смогла сдержать смешок. Затем увидела, как в его глазах плещется веселье и желание, и рассмеялась.

— Так, значит, ты находишь это забавным?

Но ответить я не успела, его рот обрушился на мой, прерывая мое дыхание и смех. Он целовал меня так, будто это был наш первый с ним поцелуй, так, будто ждал этой возможности всю свою жизнь. С такой страстью, что, когда он оторвался от моих губ, мы оба задыхались.

— Я готов слушать твой смех всю свою жизнь, Селена.

— А я готова всю жизнь целовать тебя и мне всегда будет мало. Ты великолепно целуешься, Сен-Жермен.

— Только потому, что я целую твои губы. Такие очаровательные и идеальные.

От этих слов в моей груди распространилось тепло.

Весь день я провела с Ремингтоном и шестью мальчишками, и я буду помнить этот день очень долго. Он изображал лошадку, ржал и пускался в галоп. Я же была королевой и ведьмой. Ремингтон позволил детям заколоть себя пластиковыми мечами, когда изображал дракона, а затем перевернулся и щекотал их всех по очереди.