Власти Манитобы, лишившиеся поддержки полиции, уклонялись от подавления забастовки. Центром отпора стачечникам стали две спешно созданные общественные организации — «Комитет тысячи граждан», в котором объединились богачи Южного Виннипега, и Комитет ветеранов войны. Их собрания проходили под верноподданническими лозунгами «Мы стоим за законное правительство «и «Боже, храни короля».

Прибывшие в город министр внутренних дел Мейген и министр труда сенатор Робертсон охотно встретились с деятелями комитетов, но отказали в приеме забастовщикам.

И только через месяц после начала событий федеральное правительство двинуло против забастовщиков Королевскую конную полицию. В упорных уличных схватках, инициатива в которых принадлежала правительственным силам, было убито и ранено свыше 30 стачечников и гораздо больше задержано. Среди задержанных был и Вудсворт. Стачку удалось подавить.

Последующее расследование и судебное разбирательство больше напоминали узаконенную расправу. Никого из чинов политической полиции к ответственности не привлекли. Роль предпринимателей, своей алчностью и неуступчивостью спровоцировавших стачку, суд не интересовала. Десять профсоюзных вождей были обвинены в намерении свергнуть существующий строй, объявлены — при отсутствии доказательств — виновными и получили сроки — от полугода до двух лет тюремного заключения. Вудсворта пришлось освободить до суда.

Опыт Виннипегской забастовки был использован британскими рабочими во время всеобщей забастовки 1926 г. Бывшая колония указала путь метрополии.

В ходе борьбы с невооруженными виннипегцами «национальное правительство» пополнило уголовный кодекс драконовской 98-й статьей о наказании всех лиц, обвиняемых или только подозреваемых в принадлежности к любым «незаконным объединениям». Тем самым правительство окончательно заслужило репутацию прибежища реакционеров.

К 1920 г. несколько министров, предвидя неминуемое поражение правительства, вышли в отставку. Из-за болезни покинул политическую сцену и Борден. Его преемником по воле парламентской фракции консерваторов стал смелый и энергичный, но крайне негибкий и догматически мысливший «настоящий тори» Мейген. Он ревностно поддерживал принудительный набор в армию и потому не имел ни малейшей поддержки в Квебеке. Из 17 его министров 16 было англоканадцами.

Произошла смена руководства и у либералов. Вместо почти 80-летнего Лорье партийный съезд избрал лидером Уильяма Кинга. Онтарианец, потомок бунтовщика Уильяма Маккензи, Кинг в отличие от деда не имел ораторского и публицистического таланта, был очень скрытным и потому казался скучным человеком. Четыре раза он проваливался на парламентских выборах и каждый раз затем не без труда подыскивал новый избирательный округ. В конце концов этот уроженец и житель Онтарио стал баллотироваться в окраинных провинциях доминиона — на Острове Принца Эдуарда, затем в Саскачеване.

Кинг славился гибкостью и хитростью и умел соединять несовместимое. Кинг был юрисконсультом крупных корпораций, служил заместителем министра труда и одновременно поддерживал связи с социалистическим клубами Торонто. Он также умел в трудных ситуациях быть лояльным и сохранять присутствие духа. Кинг был одним из очень немногих англоязычных либералов, сохранивших верность побежденному Лорье после поражений партии 1911 и 1917 г. В отличие от Сифтона он не искал министерского портфеля в «национальном правительстве».

Опыт урегулирования трудовых конфликтов Кинг обобщил в скучно написанной, но содержательной и во многом новаторской работе «Промышленность и человечность» (1918), тогда же изданной в Соединенных Штатах и во Франции.

Съезд либералов принял объемную программу реформ, предопределившую действия партии на несколько десятилетий вперед. Либералы обещали создать разветвленную структуру социальных программ, принять федеральный трудовой кодекс, смягчить уголовный кодекс, добиваться расширения самостоятельности страны, реформировать сенат, дать Канаде национальный флаг и гимн и т. д. Подобные обещания сразу же расширили массовую базу канадского либерализма и еще более ухудшили положение и перспективы консерваторов.

Кроме Кинга, соперником Мейгена стал крупный аграрий, деятель фермерского движения и бывший министр сельского хозяйства Томас Крерар. Образованная им в 1919 г. фермерская Национальная прогрессивная партия победила на выборах в Онтарио и Альберте и затем бросила вызов федеральной двухпартийной системе. Вызов прогрессистов был куда опаснее стоявшим у власти и значительно обескровленным консерваторам, чем набиравшим очки оппозиционерам-либералам.

Мейген пробыл премьер-министром всего год. Всеобщие выборы 1921 года превратились в разгром федеральных консерваторов. По количеству мандатов в нижней палате консервативная партия впервые была отброшена на третье место. Первое место досталось либералам Кинга, завоевавшим почти всю Центральную Канаду и Британскую Колумбию, второе — прогрессистам, уверенно победившим в прериях и в сельских округах Онтарио.

В палату общин в 1921 г. впервые было избрано несколько независимых рабочих депутатов, наиболее видным из которых был снявший с себя церковный сан пацифист и участник Виннипегскои стачки Джеймс Вудсворт.

Ни одна из партий не получила большинства. Скомпрометированному Мейгену — усмирителю Виннипегскои стачки — все малые партии дружно отказали в поддержке. Кингу же удалось получить условную поддержку Крерара, Вудсворта и их соратников и образовать правительство меньшинства. К власти пришел человек, ставший самым преуспевающим в канадской истории федеральным политиком.

Первое, что сделал Кинг, — нашел квебекского уполномоченного. Им стал искушенный политик Эрнест Лапуант, который добрых двадцать лет помогал не говорившему по-французски лидеру-англоканадцу держать под контролем положение дел в Квебеке. Кабинет был составлен из депутатов от восьми провинций из девяти.

Либеральный кабинет отменил репрессивные законы, провел политическую амнистию, уменьшил налоговые ставки, снизил пошлины на ввоз товаров, увеличил пособия ветеранам войны. Был взят курс на поддержку предприятий добывающей индустрии — им адресовалась большая часть налоговых и кредитных льгот.

Хотя доминион по вывозу зерна занял при Кинге первое место в мире (сказывался выход России из системы мирохозяйственных связей), «пшеничная экономика» постепенно сменялась ресурсносырьевой.

Курс на снижение таможенных пошлин на ввоз товаров означал постепенный демонтаж «национальной политики» Макдональда — Бордена. Он способствовал снижению цен на готовые изделия и тем самым повышению жизненного уровня канадцев.

После долгих дебатов по настоянию Вудсворта, поддержанного левыми либералами, были учреждены пенсии рабочим и служащим старше 70 лет. Это был первый пенсионный закон во всем Западном полушарии. Этого оказалось довольно, чтобы Кинг оставался премьер-министром почти десять лет.

Двадцатые годы стали кульминацией в истории канадского фермерства. В стране насчитывалось до 800 тысяч ферм. От Альберты до Онтарио расцвело фермерское кооперативное движение. Его инициаторами считаются альбертец Генри Вуд и манитобец Томас Крерар. Через кооперативы фермеры стали напрямую продавать в канадские города и за рубеж много продовольствия. Фермерским ассоциациям удалось приобрести у городского бизнеса часть элеваторов, в том числе на Великих озерах и на Тихоокеанском побережье. Фермерская прогрессивная партия стояла у власти в Альберте и Манитобе. По требованию фермеров Оттава построила железную дорогу к Гудзонову заливу.

Доминион переживал культурный подъем. В это время появилось множество творческих союзов. Торонтские интеллектуалы основали журнал «Канадиан форум», печатавший политические обзоры и стихи. Достиг расцвета талант двух крупнейших англоканадских писателей — Эрнеста Сетон-Томпсона (1860–1936) и Стивена Ликока (1869–1944). Любитель и знаток природы, Сетон-Томпсон воспел почти не тронутый тогда животный мир Скалистых гор и прерий. Он наделил своих персонажей — дворнягу Вулли, лиса Домино, виннипегского волка и многих других — человеческими чертами.