Не справляемся... ни ты, ни я уже.

Руки опускаются. Изо дня в день я откладываю vivi sepultura для тебя (хоть и без непосредственного погребения). Все же это - слишком невыносимое испытание. Казалось бы, просто кол в грудь - покорно лежи себе под сводом потолка, временами сгорая от боли, и думай, над всем, что произошло, ... до той поры, пока плоть не очистится, и то, если повезет. Но это неприемлемо. По крайней мере, для меня. Не заслуживаешь сей жуткой участи ты.

Держаться до последнего! Не сдаваться.... любой ценой!

Душу свою выверну - но заставлю тебя вновь свободно дышать!

Закрытые в подвале, мы провели несколько недель вместе.

Срывался, кидался на меня вновь, словно дикий хищник, пытаясь выбраться за пределы этой тюрьмы. Его безумие жаждало крови. Единственной на свете крови - крови, той самой Марии и маленького мальчика, которых он так фанатично спасал.

Рассудок отпустил поводья - и тело Древнего с легкостью может убить все дорогое душе. Даже сейчас, бросаясь на меня, Луи гневно, не осознавая ничего, с кем и что творит, клыками вгрызался в шею, руки, плечи, раздирая в клочья мою плоть...

Тщетно. В эти разы я была сильнее - и приходилось ему, словно загнанному зверю, отступать; а дальше снова, развалившись на земле, содрогаться в муках и судорогах.

Но даже капля камень точит...

И вот наконец-то пришел тот день, когда веки Матуа распахнулись - и наружу показался ясный, осознанный, хоть и полный боли да отчаяния, взор.

Живо подползла ближе. Приподняла его голову с земли и уложила себе на колени. Нежно провела пальцами по волосам и неловко, как смогла, обняла за плечи.

- Мой родной...

- Прости меня...

- Не страшно, - шепчу, жадно глотая свои горячие, полные счастья, слезы. - Мы справились, а остальное - неважно....

Но это был лишь первый залп. А дальше следовало вс ё куда хуже, ужаснее и безысходнее...

Более того, прежде чем окончательно добить, жизнь заставила меня пройти еще и св ой единоличностный , полный дикой радости , безудержного счастья и глубокой печали, беспощадный ад, в котором советчиком вдруг стало , неожиданно ожившее , сердце.

Часть Шестая. Белобрысый чертёнок

Глава 48. Пари

2010 год

***

Я лежала в объятиях Луи и думала о чем-то своем, несущественном, совсем уже не всматриваясь на звезды...

Странное это было занятие: временами, когда погода позволяла, в ночи обильных звездопадов, словно школьники, выбирались на крышу и, разлегшись прямиком на земле, всматривались в небо. И не стремление загадывать желания нас туда тянуло. Нет, что-то было завораживающее, магическое в этих событиях. Словно люди, существа, нам подобные, они срывались откуда-то из темноты и весь тот миг, что отведенный им как жизнь, пробегали, горя ярко и пронзительно, наслаждаясь каждым мгновением своего бытия.

- Ты спишь, что ли уже? - вдруг дрогнула я и перевернулась на бок. Взгляд в лицо.

Веки закрыты, но ухмыляется.

- А говорил, до рассвета в этот раз дотерпишь, - не унималась я.

- Это ты у нас - дозорный, а я люблю предаться сну. Кстати, ты мне когда-нибудь все же расскажешь, почему... ты... больше никогда не спишь?

Скривилась. Молча развернулась, разлегшись на его руке. Взгляд пред себя, утопая в бархатном темно-синем полотне, усыпанном искрами.

- Ой, смотри! Опять твое созвездие любимое появилось!

- Ты тему-то не меняй! - вдруг встрепенулся Луи. Вытащил из-под меня свою руку и, облокотившись на локоть, уставился в лицо. - Сколько дружим вместе. Чего только не знаем потаенного друг о друге. А такую элементарщину - ты не хочешь мне рассказать.

- А, может, это - не элементарщина? - съязвила я, уставившись на него. Скривилась в негодовании.

- И что, не скажешь? - удивленно выгнулись его брови. - Я ведь не отстану.

- Это - хорошо, как раз тогда до рассвета и дотянем.

- Зима, как-никак. До рассвета слишком долго. Лучше летом это обещание исполню.

- Фу, - встрепенулась. Тут же расселась в позе портного. Взгляд на Матуа. - Вот так и тебе и верь, слабак.

- Хорошо, - глубокий вздох - и разлегся на земле. - Я до утра не буду спать и встречу с тобой сегодня рассвет, но ты мне расскажешь, почему ты не спишь. Идет?

Злобно надулась я. Тягучие рассуждения.

- А если не расскажешь, - вдруг его осенило, вновь облокотился на локоть и уставился на меня. - Я тут же к себе пойду. В мягкую кроватку - сладко встречать твой рассвет во сне. М?

Чиркнула я зубами, разыгрывая злость.

- Ну ладно, вымогатель.

Мило (иронически) улыбнулся тот и замигал бровями.

На мгновение опустить взгляд, вскидывая за и против, а затем смело ему в глаза и выдать:

- Я боюсь.

- Чего? - опешил Луи, при этом ненароком даже отдернул головой назад.

- Спать.

- Че-го? - врастяжку переспросил Матуа.

- Боюсь спать.

- Так, всё. Ясно с тобой. Очень смешно, - резко расселся и хотел, было, уже встать на ноги.

Хватаю за руку - и тащу обратно.

- Стой, - улыбка моя пропадает, и на лице разливается холодная серьезность, отчего тот тут же подчинился и замер, сидя. - Это... - правда.

Тяжело сглотнула я, прогоняя неловкость и стыд.

- Боишься? - несмело, тихо переспросил.

Взгляд ему в глаза.

- Именно. Я когда-то тебе в общих чертах рассказывала о своем одиноком веке. Так вот... тогда я дала себе зарок, что больше не буду искать других вселенных в своей голове. Что признаю, что эта реальность - одна единственная настоящая. И дабы ее никогда не потерять, я больше не сплю. Я боюсь, что когда вновь открою веки - опять окажусь под толщей земли... и ничего всего этого не будет. Что ты - выдумка. Орден - выдумка. Весь этот мир, с его даже несовершенством и бедами, окажется - выдумкой. Я больше не смогу вновь пройти этот путь, пусть даже, во многом иной, но без дорогих сердцу людей.

(проглотил скопившуюся слюну; боялся дышать; пристыженный взгляд опустил в землю)

Вдруг ухмыльнулся, печально так, болезненно.

- А ведь никак не смогу доказать, что я - настоящий. Да?

С облегчением, утопая в тихой радости понимания, улыбнулась я.

Несмело закивала головой - и спрятала взгляд от порицания.

Глубокий, тяжелый его вздох.

Вдруг движение - и разлегся на спине, устремив взор в небо. Пустой, замысловатый взор, углубляясь в свои собственные рассуждения.

Молча последовала его примеру.

Голову уложить ему на грудь - и замереть в тяжелых думах.

Прошло, может, где-то полчаса, или даже больше, прежде чем Луи решил заговорить со мной.

- Витти, прости, что полез в душу. Не хотел. Вернее, даже не думал, что так глубоко задену.

Вдруг рассмеялась я коротко, провернулась - взгляд на него, но не поймав ответного движения, обратно разлеглась, как прежде.

- Можно вопрос? Только без обид? - вдруг набрался смелости и продолжил.

Машинально пожала плечами, но затем - глубокий вдох, и ответила в голос:

- Ну, давай. Начал пилить - так ампутируй.

Короткий смешок над шуткой и вдруг вновь замер, видимо, сосредоточившись, подбирая слова.

- Только не обижайся. Это - мое мнение. И оно вполне может быть ошибочным.

- Да говори уже, - не выдержала я тянучки.

- Вот ты так держишься за эту реальность. Нет, я все понимаю, но... при этом полноценно жить полученной жизнью ты не только не стремишься, но и всячески избегаешь этого. Да встань ты, встряхнись, что ли. А не сидишь - прозябаешь. Какая у тебя цель в жизни? Книги читать и помогать развиваться тому бытию, в которое даже окунаться не хочешь.

Хватит отсиживаться на чердаке.

Вспомни те чувства, когда ты впервые летела на самолете. Даже тогда, сражаясь с болезнью, твой разум смог насладиться достижением общества. А сейчас, что мешает сейчас наслаждаться тем, ради чего ты сколько тратишь сил? Тебе не кажется, что все это... как-то глупо? Построить замок, но жить затем и дальше в лачуге...