Существо перешло на бег.

«Но почему он идет один? Почему не ведет за собой остальных?»

Он расстегнул куртку, сунул руку за пазуху и вытащил пистолет.

Дарби прикинула разделяющее их расстояние. Слишком далеко для точного выстрела. Да еще и деревья. Придется подпустить его ближе. Еще несколько шагов, и он окажется на открытом месте. Если он не остановится сам, придется остановить его выстрелом в бедро или в правую часть грудной клетки… Все равно куда, лишь бы подальше от сердца.

Она прицелилась и увидела яркий узкий луч света. Он медленно полз к краю воронки. Дарби знала, что это такое. Это был свет тактического фонаря, закрепляемого под стволом девятимиллиметрового пистолета-пулемета.

Вдалеке разбилось стекло.

Дарби не шелохнулась, лишь покосилась в ту сторону, откуда донесся звон. Что там находится? Еще один дом. Тот самый, на крыше которого в ту ночь находился снайпер. Тот самый, который тоже пострадал от взрыва. Человек тоже услышал шум, остановился и обернулся. Он смотрел на дом и, наверное, размышлял, не был ли его источником ветер, гуляющий по разрушенным комнатам и сдувший что-то со стола или стены. Возможно, он допускал, что Дарби могла кого-то с собой привезти. Что он попал в засаду.

Он выключил тактический фонарь. Повернулся к фургону, сделал шаг, снова остановился и обернулся, глядя на нее через плечо.

Нет. Он решил вернуться в фургон. Пробежав между деревьями, он пересек улицу и запрыгнул в боковую дверцу, которая тут же с грохотом захлопнулась. Визг шин сорвавшегося с места автомобиля разорвал холодный ночной воздух. Рев двигателя становился все тише и вскоре окончательно исчез вдали.

Тяжело дыша, вдыхая смрад сажи, пепла и обугленного мусора, Дарби лежала в своем укрытии. Сердце билось так сильно, что каждый удар болью отдавался в ребрах.

«Господи! — думала Дарби. — Что же это было? Что я только что видела? Вурдалаки, — мелькнула мысль. — Призраки». Существа, которые живут под землей и выходят на поверхность только ночью. Чудовища, которые пришли сюда, чтобы захватить ее. В последний момент ее спас ветер. Ветер раскачивал деревья, отряхивал листья с веток и наконец сбросил что-то со стены или со стола в доме по соседству. Какой-то хрупкий предмет упал на пол и разбился, спугнув самое главное страшилище.

Они и в самом деле уехали? Или затаились поблизости и выжидают? Возможно, они смотрят на монитор компьютера, следя за перемещением подброшенных ей подслушивающих устройств, и ожидают ее дальнейших действий? Что, если они предпримут еще одну попытку нападения?

Дарби посмотрела на часы. Несколько минут после полуночи. Время ведьм. Еще бы.

Она решила немного обождать на тот случай, если они решат вернуться, а тем временем составить план дальнейших действий. Домой она идти не могла. Во-первых, там стоят подслушивающие устройства. Кроме того, возможно, эти существа, которых она только что видела, следят и за ее домом, ожидая ее возвращения. Нельзя забывать и о ФБР. Тот автомобиль, который был припаркован в начале ее улицы. Это наверняка были федералы. Но ей необходимо где-то жить. Единственное, что остается, — это отправиться в отель.

Проблема заключалась в том, что в отелях просят предъявить удостоверение личности и кредитку. Дарби не хотела, чтобы информация о ней попала в их компьютерную сеть. Люди с доступом к соответствующим базам данных могут отследить ее кредитку. Значит, необходимо найти такое место, где она сможет зарегистрироваться под вымышленным именем.

Ее мысли вернулись к Купу. У него был друг, который работал менеджером в бостонской фирме по совместной аренде апартаментов. Фирма находилась на МакКинли-сквер. Шон Как там его… Они с Купом вместе росли в Чарльстауне в те времена, когда этот городишко был наводнен ирландскими гангстерами и нечистыми на руку полицейскими. Они привыкли заботиться друг о друге, и Дарби была уверена, что этот Шон позаботится и о ней. Он обойдет правила и позволит ей воспользоваться вымышленным именем.

Ей также был нужен человек, который помог бы разобраться в значении латинской фразы на затылках этих созданий. В Гарварде есть факультет богословия, а значит, и ученые богословы. Надо будет к ним обратиться. Она снова взглянула на часы. Без четверти час. Еще четыре часа, и начнет светать.

Дарби снова переключила внимание на лес.

Она целый час присматривалась и прислушивалась. И, ничего не увидев и не услышав, наконец решила выбраться из контейнера.

Она поднялась, сбросив с себя одеяло и простыни, и обломки с тихим шорохом посыпались назад в контейнер. Она отряхнулась и, зажав в руке тактический ремень, спрыгнула на землю и бросилась бежать к мотоциклу. Бросив ремень на сиденье, Дарби принялась рыться в багажнике. У нее не было с собой пакета для улик, зато была коробка аптечки. Схватив коробку, она вернулась к воронке, включила фонарь и медленно обвела ярким лучом засыпанную мусором яму.

Вот оно. На одной из стен она заметила красное пятно. Человек рассек кожу на голове и испачкал стену кровью.

Дарби осторожно спустилась вниз, промокнула кровь марлевым тампоном и сунула его в коробку.

Выбравшись наружу, она отцепила следящее устройство от мотоцикла и уехала.

С учетом того, что Дарби направлялась в место, которое предположительно являлось рассадником опасных для жизни бактерий и вирусов, она ожидала, что ей преградят путь ворота или даже вооруженные охранники, расположившиеся по периметру либо перед или непосредственно за входной дверью. Но биомедицинская лаборатория Бостонского университета полностью сливалась с городским пейзажем. Ничем не примечательное кирпичное здание примостилось на углу Олбани в ряду точно таких же промышленных и служебных помещений. С двумя оговорками: на двери не было вывески, гласящей о роде оказываемых здесь услуг, а первый и второй этажи были напрочь лишены окон. Зато было множество окон на всех остальных этажах, с третьего по шестой. Некоторые из них были до сих пор освещены.

У тротуара перед зданием не было ни одного автомобиля. Возможно, это объяснялось ранним утром. Часы Дарби показывали без двадцати пять, и небо едва начинало сереть, оттеняя предрассветный мрак. Дарби подъехала к зданию и, подняв забрало шлема, увидела знаки, запрещающие парковку. Нарушителям грозил арест транспортного средства. В подтверждение предупреждения над входной дверью были укреплены две очень заметные камеры видеонаблюдения. Одна была направлена на угол, а вторая двигалась, обозревая улицу перед зданием.

Скорее всего, подобные камеры охраняли лабораторию по периметру. Вероятно, у них имелись и операторы. Где-то в лаборатории наверняка была комната, из которой полицейские или военные день и ночь наблюдали за прилегающими к зданию улицами.

Дарби поехала направо и повернула за угол. Здесь вообще была глухая стена без окон и дверей, но камеры видеонаблюдения имелись, и она попала в поле зрения одной из них. Вместо того чтобы продолжить свое движение, камера начала поворачиваться за ней. Дарби доехала до перекрестка, снова повернула направо и остановилась. В этой стене была большая стальная дверь автостоянки.

Доехав до следующего поворота, она еще раз повернула направо и убедилась в том, что последняя стена лаборатории была точной копией остальных и походила на кирпичную крепость. На углу недалеко от входной двери стоял мужчина.

«Белый, средних лет», — отметила про себя Дарби. Он приветливо улыбнулся и помахал ей рукой, приглашая подъехать поближе.

«Служба безопасности», — решила Дарби. Подъехав к тротуару, она поняла, что перед ней не наемный детектив из какого-то заштатного агентства. Он делал хорошие деньги и не скупился на одежду. Темный костюм с модными закругленными лацканами, светло-голубая рубашка, оттеняющая серебро его пышной шевелюры и свежую кожу, и темный, идеально завязанный галстук благородного баклажанового оттенка. Человек был похож на ведущего программы новостей перед выходом в эфир.