Внутренний голос напомнил ей, что это был ее последний шанс передумать и остаться в живых.
Джастина шевельнула виртуальной рукой и щелкнула по символу переднего крепления. Замки разошлись, и гиперглайдер отчаянно заметался из стороны в сторону.
На помощь пришли навыки из имплантированной памяти. Джастина чуть повернула джойстик, заставив крылья опуститься вниз на несколько градусов. Одно прикосновение к символу заднего крепления — и два троса вытянулись. Гиперглайдер, все еще яростно раскачиваясь, поднялся в воздух метров на двадцать, словно пытаясь освободиться от оставшихся пут. Джастина остановила растяжение тросов и приступила к тестированию плоскостей управления. Задняя часть гиперглайдера быстро превратилась в лопасть вертикального стабилизатора. Крылья еще немного увеличились и повернулись, обеспечивая увеличение подъемной силы. После потери контакта с поверхностью пронзительный гул вибрации значительно ослабел, хотя и не исчез полностью. Теперь оставался лишь устрашающий рев ветра, скорость которого приближалась уже к двумстам километрам в час.
Теперь гиперглайдер представлял собой гигантский воздушный змей. Джастина очень осторожно увеличила длину задних креплений. Тросы заплясали вокруг кабины, и гиперглайдер рванулся прочь от земли. Через две минуты тщательных манипуляций она поднялась на сто метров. Земли не было видно, чему Джастина искренне порадовалась. Несущиеся клочья тумана скрывали все, что находилось дальше двух-трех десятков метров. Капли дождя, попадавшие на прозрачную поверхность купола, мгновенно стекали, прогоняемые ураганными порывами ветра. Неистовую тряску постепенно удалось уменьшить поворотом плоскости крыльев, и затем Джастина стала снова увеличивать длину тросов.
Через двадцать пять минут после отрыва от земли она поднялась на тысячу четыреста метров. Подъем проводился с величайшей осторожностью, но тросы крепления раскачивались в такт, отчего у нее стало сводить челюсти. Джастина начала трансформировать гиперглайдер для свободного полета. Крылья раздвинулись до своего полного размаха, в сто десять метров, и одновременно изогнулись, приняв форму полумесяца; сверху гиперглайдер теперь стал похож на гигантское лезвие ятагана с каплевидной кабиной в центре изгиба. Позади кабины фюзеляж вытянулся по вертикали, образовав треугольный стабилизатор, и его кончики она поворачивала почти инстинктивно, чтобы машина держалась строго по ветру.
Она поднялась на полторы тысячи метров. Крылья еще немного изогнулись по всей длине, в полной мере соответствуя направлению ветра и обеспечивая максимум подъемной силы. При взгляде на экран Джастина с трудом поверила своим глазам: цифры показывали, что прочность удерживающих ее креплений уже достигла предела.
Джастина сделала глубокий вдох, прислушиваясь к реву разбушевавшейся стихии. Если хватит смелости, это будет уникальный полет. Если… Она вспомнила все свои прожитые годы. С этой ужасающей высоты они показались ей почти одинаковыми и невероятно скучными.
Виртуальный палец двинулся вперед и почти нехотя коснулся иконки разъединения креплений.
Гиперглайдер вырвался на свободу, и сила инерции прижала Джастину к спинке кресла, вернув вес, почти не ощущавшийся с момента высадки на Дальней. Машина со скоростью двести километров в час помчалась к выходу из Сторожевого каньона и сразу же, накренившись на правый борт, начала понемногу снижаться. Джастина повернула джойстик, чтобы восстановить равновесие — не рывком, но плавно и твердо изменяя угол наклона крыльев в соответствии с потоком воздуха. Реакция последовала мгновенно: гиперглайдер взмыл вверх. Затем его стало поворачивать вдоль горизонтальной оси, и Джастине пришлось подрегулировать кончики стабилизатора.
В эти мгновения все ее внимание сконцентрировалось на единственной задаче — удержать гиперглайдер на курсе. От внешнего мира ее отгораживала не только пелена бесформенных туч: взгляд Джастины не отрывался от дисплея высоты и радара. Сторожевой каньон постепенно сужался, и ей приходилось выравнивать гиперглайдер точно по центру. Каменные стены словно стремились сомкнуться друг с другом и становились все круче, и в результате возрастала вибрация машины. Неистовая турбулентность постоянно грозила закружить гиперглайдер штопором и сбросить вниз.
В этой изматывающей борьбе за власть над машиной Джастина потеряла счет времени. Если подняться слишком высоко, мощные потоки воздуха унесут гиперглайдер в сторону, и она закончит полет где-нибудь на продуваемых ураганом и усеянных валунами склонах Зевса или Титана, в сотнях километров от вспомогательных машин каравана.
Радар без всякого предупреждения показал, что до выхода из каньона остается двадцать пять километров. В этой точке, равноудаленной от всех трех вулканов, гора Геркуланум казалась обычной вертикальной скалой высотой шесть километров. Гиперглайдер Джастины находился на высоте три с половиной километра. Скорость ветра продолжала возрастать. На погодном дисплее огненными лентами полыхали смертоносные потоки и возвратные вихри, бьющиеся о скалы. Обрывки туч сошлись в непрерывную мрачную пелену.
Джастина слегка втянула крылья, жертвуя силой тяги ради увеличения маневренности. За прозрачным куполом кабины начался настоящий ливень из крупных и тяжелых капель. Как ни странно, видимость стала улучшаться. Высокое давление словно выжимало влагу из туч. Капли на мгновение сливались, и лишь потом их уносили яростные потоки воздуха. Давление неустанно росло, и капли становились еще крупнее. Вокруг фюзеляжа уже бурлили и пенились почти горизонтальные потоки воды.
До скалы оставалось двенадцать километров, а она летела в трех километрах над дном каньона. Ливень стал таким сильным, что гиперглайдер словно скользил внутри насыщенной воздухом гигантской волны. Из-за склона вулкана выглянуло солнце, осветило верхнюю часть стен каньона и вдруг озарило брызги вокруг гиперглайдера. Мир засиял тысячами сверкающих осколков радуги, беспрестанно затухающих и вспыхивающих вновь. Великолепный вид вызвал у Джастины восхищенный смех.
В трех километрах перед ней разрозненные струи сливались в один извивающийся поток, несущийся в двух километрах над Сторожевым каньоном. До скалы оставалось еще два километра. Каменная преграда стояла в самой узкой части каньона, где давление возрастало до максимума, а у пенящейся реки имелся только один выход.
Джастина провела гиперглайдер над самой водой и смотрела вниз, не веря своим глазам. Радуги внезапно погасли. Вместо них в поле ее зрения ворвалась скала, уходившая отвесными стенами чуть ли не к самому небу. Прямо перед ней летящая река вздыбилась и начала невероятно долгое восхождение к свободе, и поток воздуха вместе с ней поменял направление на вертикальный подъем. Ураган взорвался оглушительным грохотом, и скорость ветра возросла до трехсот двадцати километров в час. Молодая женщина сознавала, что сама вопит во весь голос, но ворвавшаяся в рубку какофония бури заглушала все остальные звуки.
Гиперглайдер развернуло вертикально вверх. Сила тяжести снова вдавила Джастину в кресло. От страха потерять связь с точечными контактами она обхватила рукоятки так, что побелели костяшки пальцев. Она с трудом заставила крылья машины повиноваться ее командам в отчаянной попытке сохранить стабильное положение в гейзере воздуха. Вода, отвергая силу притяжения, поднималась отвесно по скале вместе с ней. Хоть управление гиперглайдером и поглощало все ее внимание, Джастина потратила пару драгоценных секунд на то, чтобы полюбоваться невероятным явлением — водопадом, несущимся вверх.
На высоте около пяти километров пенящийся каскад воды начал оседать. Разъяренный ураган, добравшись до верхнего края каньона, вырвался на свободу. Скорость ветра и давление стали падать. Все это время Джастина держала курс строго по центру. Гиперглайдер взлетел над скалой, оставив позади две гигантские волны воды и тумана, лебедиными крыльями падающие на нижние склоны вулкана. Только в центре вихря ветер снова завыл, швыряя машину вперед и вверх.
