— Возможно.

— О господи, — воскликнул Алан, — они поймали его!

Радары и оптические сенсоры помогли Найджелу увидеть, как «Второй шанс» отчаянно метнулся с орбиты, стараясь выбраться из окружения червоточин праймов. Огненные струи его раскаленных двигателей протянулись позади корабля на целых пятьсот километров.

— Проклятье! — крикнул Найджел. — Ту Ли, ты проделала колоссальную работу. Я горжусь тобой. И я снова услышу твой смех.

— Черт возьми! — подключился Алан. — Найджел, мне очень жаль.

— Мы не можем просто сидеть и смотреть на это издевательство, — заявил Найджел. — Надо показать им, что мы способны нанести ответный удар.

— Адмирал Кайм назначил сбор всех боевых кораблей, — заметил РИ.

— Пусть теперь эти мерзкие ублюдки дрожат от страха. Ого, сюда идут сразу три корабля.

Аэроботы Уэссекса отразили очередной ракетный залп. Праймы, похоже, на время оставили мелкие города на остальной части планеты и вплотную занялись Наррабри.

— Вы не получите мою станцию, — упрямо твердил Найджел.

Он открыл каналы управления в генераторные залы трех переходов станции Наррабри и в то же время активировал доступ к полной собственной памяти в искусственной нейронной сети, получив все имевшиеся у человечества знания в области экзотической материи, инверторов энергии, супергеометрии и кван­товой математики. Он просмотрел все материалы и передал приказ открыть червоточины на Луизиаду, Малайтию и Тубуаи. Предохранительная система выдала сигнал тревоги. Даже его система контроля не могла одновременно управлять тремя червоточинами.

— Мне бы не помешала ваша помощь, — обратился он к РИ.

— Хорошо.

Найджел вздохнул с облегчением. Никогда нельзя было предугадать, когда РИ решит в чем-то участвовать, а когда будет просто бесстрастно наблюдать. Он подозревал, что вторжение чужаков взволновало даже искусственный развивающийся интеллект. В конце концов, физически Винмар находился внутри Содружества.

После того как РИ взял на себя функции преобразователя и управляющего устройства, Найджелу осталась только роль руководителя. По его просьбе РИ переформатировал квантовую структуру трех новых червоточин чужаков: он удалил их входы, превратив червоточины в открытые расщелины, пронизывающие пространство и время.

Над Уэссексом возник очередной переход праймов, и Найджел нанес удар, благодаря своим почти телепатическим способностям передвигая иконки со скоростью звука. Три выхода из червоточин ККТ материализовались внутри переходов захватчиков, образовав многомерную область пересечения, что при­вело к колоссальным искажениям энергетических потоков. Нестабильность усилила дополнительная подача энергии от восьми ядерных станций Наррабри, осуществляемая через переходы.

Червоточина чужаков пропала в сильнейшем гравитационном взрыве, выбросив в пространство потоки сверхжесткого излучения. Найджел ждал, сканируя космос над Уэссексом при помощи гисрадара. Праймы лишились сорока семи червоточин, то появлявшихся, то вновь пропадавших из вида. Из пере­хода на Малайтии поступило аварийное предупреждение о снижении мощности во избежание дальнейших повреждений: из-за чрезмерной перегрузки в системе выгорело несколько компонентов.

— Подействовало, — воскликнул Найджел.

— Конечно, — бесстрастно ответил РИ.

— Ты сможешь убрать и остальные? — спросил Алан.

— Сейчас посмотрим.

Перед запуском вторжения, собираясь с мыслями, Утес Утреннего Света, насколько это было возможно, испытывал нечто вроде трепета. Чуждое ему Содружество, несмотря на воспоминания Боуза, было для него неизвестной территорией. Он помнил, как жил там, помнил особенности сложившегося там общества, но имел весьма смутные представления о промышленных и военных возможностях. И это было причиной беспокойства.

Поблизости от домашней системы имелись и другие звезды с планетами, пригодными для жизни праймов. Он уже открыл червоточины в восьми таких мирах и послал через переходы миллионы мобайлов, чтобы образовать поселения. Распространять свое влияние при условии жизнеобеспечения было на­много проще, чем осваивать холодные, лишенные атмосферы спутники и без­жизненные астероиды родной системы: чтобы создавать подходящие для существования условия, не требовалось устанавливать коконы, и подобная экспансия обходилась дешевле. Группы мобайлов на новых планетах уже приступили к процессу амальгамации и постепенно интегрировались в процесс мышления Утеса Утреннего Света. В заботе о будущем он уже распространился на сотни световых лет.

На какое-то время этого могло быть достаточно. Даже самый страшный, неизвестный еще противник не смог бы возвести барьеры вокруг такого количества звезд. Но в галактике много врагов. Можно представить, что произойдет, когда на пути его миссии встанут люди: две несовместимые формы жизни будут оспаривать право на схожие планеты и звезды. Утес Утреннего Света знал, что мирное сосуществование было невозможно. Более того, он в принципе не мог представить сосуществование с какой-либо другой расой. В конце концов, количество звезд небезгранично. Теперь, когда он мог дотянуться до любой из них при помощи червоточин, он мог стать вездесущим. А это гарантировало бессмертие. Не важно, сколько звезд умрет или превратится в сверхновые, он все равно будет жить. И первое препятствие на пути к бессмертию — это Содружество, полное опасных независимых существ и превосходных сложных машин.

Утес Утреннего Света открыл тысячу сто четыре червоточины, нацеленные согласно звездным координатам, полученным из воспоминаний Боуза. Некоторые переходы оказались довольно близко к цели, другие чуть дальше, а некоторые оказались на расстоянии половины светового года и больше. Запущенные сенсоры собрали информацию для уточнения космических карт и точного определения координат звезд Содружества. Выходы из червоточин расположились вокруг первоначальных целей. «Странно, что в воспоминаниях Боуза большое значение придается колонизации планет; его раса очень мало использует те миры, которые занимает. Всех людей едва хватит, чтобы заселить один мир, не говоря уж о сотнях миров. Индивидуальность — это величайший недостаток, усиливающий их коллективную алчность».

Бомбардировка началась с поражения мелких населенных зон и периметров более крупных поселений. Были обнаружены и другие цели: квантовые сенсоры, коммуникационные сети, цепи энергоснабжения, — и на них тоже были наведены ракеты. Утес Утреннего Света намеревался истребить людей, но оставить относительно целыми их промышленные центры. Тех, кто уцелеет, он хотел вытеснить из зданий и разогнать по непригодным территориям.

Над городами встали силовые поля. Этого Утес Утреннего Света не ожидал, в воспоминаниях Боуза они не встречались. Внутри этих куполов он не мог открыть червоточины. На значительном удалении он оперировал своими червоточинами, устанавливая их на высоте в две тысячи километров над планетой. Для более точной установки требовались неподвижные переходы.

Из городов вылетели небольшие машины, аэроботы, и начали сбивать его ракеты. Утесу Утреннего Света ничего не оставалось, кроме как увеличить количество запускаемых ракет, чтобы нанести наибольший ущерб.

Открытие червоточин над главным миром Уэссекс вызвало еще более сильное сопротивление. Он видел внизу мегагород, на две трети состоящий из промышленных объектов. Его размеры превышали почти все поселения праймов, организованные на планетах, а эффективность производственных систем с их электронными контрольными устройствами превосходила все достижения Утеса Утреннего Света.

Появившийся над Аншаном космический корабль людей сбил десятки его ракет. Реакция Утеса Утреннего Света была стандартной: он послал еще больше снарядов. Затем человеческий корабль стал неожиданно появляться и снова прятаться в собственной червоточине, и Утес Утреннего Света отрядил несколько групп иммобайлов, чтобы они занялись генераторами червоточин и превратили искажения в барьер. Десятки тысяч второстепенных иммобайлов сосредоточились на этой задаче, до предела истощив его способность к контролю. Дождавшись, когда корабль окажется запертым в реальном пространстве, он произвел самый мощный залп.