Вице-президент обвела взглядом четверых членов экипажа.

— Вы, вероятно, немного нервничаете?

— Было бы глупо это отрицать, — ответил Уилсон. — Фактор страха играет значительную роль в механизме выживания нашей расы. Эволюция не терпит гордыни.

— Разумное отношение. Что касается меня, я бы хотела иметь возможность поддерживать с вами связь. Невозможность получать информацию в наше вре­мя кажется дикостью.

Уилсон с вызывающим видом усмехнулся, поглядывая на Найджела.

— Мне кажется, наши главные теоретики гиперпространства к этому еще не готовы.

Найджел приподнял свой бокал, но не поддался на уловку.

— Именно поэтому я так настаивал, чтобы капитаном миссии стал Уилсон. Поскольку у них нет возможности обратиться за помощью к вашим комитетам, я сделал выбор в пользу того, кто способен самостоятельно принять решение. В противном случае вам пришлось бы самой отправиться в полет, вице-прези­дент.

Элейн Дой перевела взгляд с Шелдона на Уилсона.

— Ваше руководство миссией меня вполне устраивает, капитан.

— Если бы корабль не был единственным, проблема со связью не стала бы такой серьезной, — заметил Оскар.

— А кто бы согласился платить за второй корабль? — быстро отреагировал Томпсон.

Его взгляд метнулся к одному из больших экранов, установленных в даль­нем конце сада. Все они демонстрировали «Второй шанс» в различных ракурсах. Космический корабль стоял у сборочной платформы, но наружная обо­лочка из малметалла была свернута в широкое кольцо вокруг перехода. Из всех вспомогательных сооружений осталась только тренога манипуляторов, словно алюминиевыми когтями охватывающая корму корабля. Солнечный свет, за­ливавший весь снежно-белый четырехсотметровый корпус, четкими тенями выявлял каждый люк, каждое сопло, антенну и поручень, выступавшие за пределы защитного слоя пены. Огромное кольцо жилого отсека медленно вра­щалось, демонстрируя несколько темных прямоугольников иллюминаторов вдоль передней кромки. В нескольких точках грандиозного сооружения пере­мигивались навигационные огоньки, других свидетельств активности на кора­бле не было видно.

При виде массивного судна Уилсон немного успокоился. Такое огромное и прочное сооружение создавало непередаваемое ощущение надежности.

— Теперь, когда проект окончательно доработан, каждый последующий корабль будет значительно дешевле, — сказал Найджел. — ККТ уже обдумывает вопрос о создании небольшой исследовательской флотилии.

— Чего ради? — возмутился Томпсон. — Хватит и этой экспедиции, мы же знаем, что там происходит нечто странное. И не стоит нарываться на неприят­ности в неведомой дали.

— При таком отношении мы бы вряд ли освоили этот сектор Галактики, сенатор. Благодаря своему стремлению заглянуть вдаль мы не так уж бедны. Мы должны и впредь раздвигать барьеры.

— Отлично, — равнодушно отмахнулся Томпсон. — Хотите раздвигать барьеры? Вот сами и платите за это. Моей поддержки на следующем голосовании по бюджету вы не получите. Посмотрите, что произошло на Дальней. В эту авантюру мы вложили миллиарды, и сейчас еще планета обходится правитель­ству в несколько сотен миллионов ежегодно. А что мы получили взамен?

— Знания, — ответил Уилсон, удивляясь своему порыву в защиту Дальней.

— Не так уж их много, — проворчал Томпсон.

— Скажите это Халгартам. Они заняли господствующую позицию в производстве генераторов силовых полей только благодаря технологии, найденной на «Марии Селесте».

— А что будет, если мы не вернемся? — спросила Анна. Шокированные взгляды членов Совета и общее молчание заставили ее усмехнуться. — Нельзя же полностью отрицать такую возможность, — добавила она.

— Мы вас не бросим, — уверенно сказала Элейн Дой. — Если возникнет необходимость постройки нового корабля, он будет построен.

При этом она пристально взглянула на североамериканского сенатора, явно собравшегося что-то сказать.

— Совет проработал планы при любых возможных ситуациях, — произнес Найджел Шелдон. — В том числе и самых невероятных. Как заявила вице-президент, в случае возникновения угрозы будут приняты все необходимые меры.

— Военное вмешательство входит в их число?

Никто, даже Уилсон, не осмелился встретиться с ней взглядом.

— Я не верю в такую необходимость, — сказал Рафаэль Колумбия.

— Меня просто удивляет, что в Содружестве так мало внимания уделяется повышению обороноспособности. Особенно в свете теории о защитной функции барьера в Паре Дайсона.

— Кое-что мы предпринимаем, — возразил Рафаэль Колумбия. — Мы посылаем вас, чтобы разобраться в ситуации.

— А если там все плохо?

— Будем реагировать соответствующим образом.

— Какими средствами? У нас уже три сотни лет не было никаких войн.

— У нас семь изолированных планет, и каждая из них откололась от Содружества в ходе военных конфликтов. Последний случай произошел всего двадцать лет назад. Как ни печально это признавать, Содружество имеет достаточный опыт в подобных делах.

— То были гражданские войны, спровоцированные националистическими или религиозными группировками. Большинство жителей Содружества о них и не слышало.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила Элейн Дой, едва сдерживая раздражение.

— Всего лишь то, что нескольких «Мстителей Аламо» против действительно враждебных сил будет явно недостаточно.

— Это нам известно. Цель вашей миссии была определена с учетом такой возможности, и вклад капитана Кайма в планирование я только приветствую. Откровенно говоря, я приемлю только его подход к вопросу безопасности. Если рассуждать реалистично, в случае обнаружения вами таких могущественных и враждебных сил они тоже узнают о Содружестве.

Оркестр заиграл легкий вальс, показавшийся Уилсону знакомым. При этом все повернулись, чтобы взглянуть на западный край неба, и капитан облегчен­но вздохнул. Над крышей дворца поднялась невероятно яркая звезда.

«Второй шанс» вышел на эллиптическую орбиту вокруг Аншана. В конце концов, при наличии червоточины его местонахождение не имело значения. Корабль скользил над самым горизонтом и был полностью освещен солнечны­ми лучами, сделавшими его самым ярким объектом в небе. Появление корабля стало сигналом для начала фейерверка. Над дворцом расцвели изумрудные, золотые и алые сферы, воздух содрогнулся от оглушительного треска и вос­торженных аплодисментов высоких гостей. Луч главного прожектора поймал Уилсона в пятно белого света, все повернулись в его сторону, и аплодисменты стали еще громче. Уилсон любезно поклонился и жестом подозвал к себе Оска­ра и Анну, тогда как члены Совета вместе с Ту Ли отошли в сторону. Рядом с Оскаром тут же появился Дадли Боуз и тоже стал хлопать в ладоши, подняв руки над головой.

После окончания фейерверка оркестр перешел к более привычным пьесам, затем открылся буфет, и гости разбрелись по саду. Элейн Дой снова выступила вперед.

— Капитан, я хочу пожелать вам счастливого пути.

До самого окончания приема Уилсон не переставал жалеть о потере лично­го времени накануне старта. После того как открылся буфет, вечер стал невы­носимо скучным. Часа через два он заметил, как Оскар потихоньку улизнул в компании симпатичного парня. Уилсон хотел бы поступить так же и увести с собой Анну, но их уход не мог пройти незамеченным. За последнее столетие он успел позабыть о настоящей цене славы.

Но вознаграждение не заставило себя долго ждать. В восемь часов утра он приехал в комплекс, чтобы пройти сквозь переход. Старший руководящий персонал, конструкторы и техники, инженеры, медики и сотни других людей выстроились вдоль последнего участка дорожки и аплодировали Уилсону, во главе старших офицеров идущему к переходу. И вот он уже сидит на капитан­ском мостике, готовый к старту, который поставит его на одну ступень с Колум­бом, Армстронгом, Шелдоном и Айзексом. Но не с беднягой Льюисом Диланом.

Хотя, если говорить честно, капитанский мостик его несколько разочаро­вал. Рубка корабля даже старого «Улисса» визуально производила более сильное впечатление, не говоря уж о сложнейших интерьерах судов из фан­тастических фильмов, заполнявших унисферу. Здесь же он увидел простое помещение с десятью пультами, и только за семью из них в данный момент сидели люди. За стеклянной стеной виднелась комната для совещаний стар­ших офицеров — с обычным столом и двумя десятками стульев. Как капитан и ожидал, в переднюю стену были вмонтированы два голографических экра­на высокого разрешения, несмотря на то (недосмотр дизайнеров) что терми­налы, стоявшие прямо перед ними, заслоняли нижнюю часть изображения от сидящих сзади.