Разведчики клана со своих наблюдательных пунктов имели возможность следить за серой лентой дороги, огибавшей скалу. За этим каменным выступом начиналась долина, где находился корабль из чужого мира. Даже во второй половине дня с густо покрытого растительностью склона все еще поднимался пар. Из долины, где располагался Институт, доносился едва уловимый механический шум. Об усилении деятельности вокруг массивного металлического корпуса корабля разведчики доносили еще год назад. Кланы увидели в этой новости зловещую угрозу, да и совпадение ее по времени с постройкой людьми космического корабля проигнорировать было невозможно.

Но в данный момент с позиций разведчиков не наблюдалось никакой активности. Дорога была пуста. Разведчики устроились поудобнее и приготовились к ожиданию. Они получили надежную информацию о конвое, так что теперь больше ничего не оставалось делать.

Продовольствие и оборудование в Институт обычно привозили раз в две недели. На дорогу от города, в зависимости от состояния дороги и активности Хранителей, уходило около недели, а зачастую и больше. Каждый конвой шел под охраной солдат, имевших правительственные лицензии и нанятых Инсти­тутом.

Хранители следили за продвижением конвоя от самой столицы. Двадцать больших грузовиков везли цилиндрические грузовые контейнеры, пришедшие через переход в течение последних двух недель. Их содержимое было одинаковым: «Форд SaaB-VF44», шестнадцатиколесные двух-осные автомобили с дизельными двигателями и ручным управлением, — на сложных рельефах и при отсутствии спутниковой системы связи на Дальней не помогали даже самые совершенные программы управления. Институт выбрал эти машины для свое­го транспортного парка из-за простоты их ремонта и способности ездить по пересеченной местности.

Вместе с грузовиками шли восемь «лендкрузеров»; эти автомобили чаще всего имелись на вооружении полиции и военизированных подразделений Содружества в отдаленных мирах. Благодаря их матовой поверхности и прямоугольной форме машины нередко называли движущимися кирпичами. Шесть независимых колесных подвесок давали им возможность преодолевать самые сложные участки пути.

Оставшаяся часть конвоя состояла из огромного топливного танкера и пары аварийных буксиров.

На последний участок дороги перед входом в долину колонна вышла уже в сумерках. Яркий свет фар, распространявшийся на несколько километров, заблаговременно предупредил разведчиков о приближении машин. Впереди шли два «лендкрузера». Их водители, завидев впереди оранжевое сияние над институтским городком, нетерпеливо жали на газ.

Максобелы первыми открыли огонь, и темнеющее небо разорвали три ослепительные плазменные ракеты. Два снаряда поразили первый из грузовиков, разорвав его на части. В силу инерции обломки полетели вперед, а из грузовых контейнеров мгновенно вырвалось пламя. Через пару мгновений пылающая груда остановилась, и дорога оказалась перекрыта.

Третий снаряд угодил в цистерну с топливом. Прогремел оглушительный взрыв, за доли секунды образовался бурлящий огненный шар диаметром боль­ше тридцати метров и с угрожающей ясностью осветил всю колонну. Находившиеся рядом грузовики тоже занялись пламенем, и грохот их взрывов смешался с общим шумом.

С началом атаки все машины в колонне начали резко тормозить, так что колеса оставляли на ферментированном бетоне жирные черные полосы. Не­сколько автомобилей чуть не занесло, и только автопилоты спасли их от опро­кидывания.

Взлетели еще три плазменные ракеты. Две из них попали в цель, превратив два грузовика в вихри горящих обломков. Но водитель третьего грузовика благодаря быстрой реакции успел активировать защитное поле еще во время торможения. Вокруг машины образовалась полусфера из уплотненного воз­духа, и при ударе снаряда из нее посыпались снопы голубоватых искр. Во все стороны разлетелись молнии. Энергия разрядов превратила в гравий и сажу целые полосы бетона. Из трещин вырвались тонкие струйки лавы. Но силовой барьер не смог защитить грузовик от разогнавшейся ракеты. От соприкосновения с расплавленным бетоном покрышки взорвались, и машина зарылась в землю осями. От резкой остановки кабина сорвалась и прочертила в дороге глубокую рытвину.

К тому моменту защитные поля окружили все уцелевшие машины. Водите­ли отчаянно кричали в рации, запрашивая помощь, но в ответ даже по закодированным каналам получали только оглушительный треск помех. Дорога ока­залась окончательно заблокированной. Достичь относительной безопасности в долине можно было, только проехав по открытому пространству рядом с до­рогой. Но силовые поля не были на это рассчитаны — при движении по неровной поверхности защитные полусферы потеряли бы значительную часть плотности. На это не решился ни один из водителей. Следующий ракетный залп пронзил защитные полусферы, словно копья разгневанных богов. Ни одна из ракет не пробила поля, зато многочисленные разряды осветили местность на многие мили вокруг. Водители, сидя в машинах с работающими двигателями, молившиеся о подкреплении, в мерцающем свете с ужасом увидели темную лавину всадников, летевших по спуску к дороге.

Казимир активировал линзы в глазах задолго до сообщения разведчиков о приближении конвоя. Мир вокруг него окрасился в бледно-зеленый цвет, но даже после захода солнца окружающая картина оставалась четкой и ясной. Чтобы не выдать своего присутствия, Казимир вместе с другими всадниками поднялся к самой кромке леса. А потом Максобелы открыли огонь из плазмен­ных орудий. Линзы не могли пропустить свет такой яркости, и он видел лишь пролетающие розовые штрихи, похожие на остаточные следы полуденного солнца на сетчатке. Запуск ракет был сигналом к наступлению. Под раскатистый грохот взрывов он пустил Кракена вниз по склону. Краем глаза он увидел, что Брюс скачет рядом и, заливаясь безумным смехом, понукает своего боевого шарлеманя. В этот миг в небо взлетел огненный шар из разбитой топливной цистерны, и вся панорама предстала перед ними в своей беспощадной яркости. Грузовики буксовали на дороге, а летящие во все стороны горящие обломки выбивали искры из невидимых защитных барьеров. Все «лендкрузеры» свернули с магистрали и двигались навстречу спускающимся воинам клана.

Дистанция быстро сокращалась, и вскоре всадники открыли огонь из ионных пистолетов и карабинов. Защитные поля «лендкрузеров» покрылись желтыми вспышками, но ни один из снарядов не смог пробить барьер. Грохот копыт уже заглушал рев разбушевавшегося пламени и треск выстрелов. Водители машин открыли огонь из скорострельных кинетических орудий, установленных на крышах. Вокруг Кракена взвились высокие фонтаны земли. Один из снарядов угодил в Казимира. Его защитное поле зазвенело, словно могильный колокол, и на мгновение заглушило все остальные звуки. Энергетические вспышки скатились вдоль границы поля, прошли по металлической вышивке конской попо­ны и ушли в землю через кончики кистей. Под мелькающими копытами Кра­кена тоже зашипели красные и голубые искры. Воздух наполнился запахом раскаленного металла. Вокруг Казимира все воины словно были окутаны по­токами огней святого Эльма — казалось, будто из темноты вылетают люди-ко­меты. Подбитые снарядами скакуны с пронзительным визгом падали наземь, орошая землю кровью из обширных рваных ран.

Над головой пронесся новый ракетный залп. В попытке остановить несу­щуюся на них лавину, водители слишком высоко подняли прицелы. Из задних отсеков машин на ходу выпрыгнули солдаты, разбежались веером, отыскивая малейшие укрытия, и тотчас открыли стрельбу по атакующим. Ответные залпы зажгли на защитных полях их брони отчетливо заметные маячки.

Число раненых возрастало, и передняя линия всадников дрогнула. Воины кланов уже поравнялись с тяжело карабкавшимися вверх «лендкрузерами». Небольшие группы стали сворачивать в стороны. Казимир направил Кракена к передней части конвоя. Размышлять было некогда; он просто помнил, что должен прорваться именно туда. Пять раз в него попадали кинетические сна­ряды и лучи ионных винтовок. До сих пор защитное поле его брони выдер­живало удары. Восторг и ужас, смешавшиеся в его душе, почти лишили его способности мыслить рационально. Двигаться вперед заставляли только смут­ные воспоминания о первоначальном плане налета. Безумная скачка прямо на дула институтских солдат приводила его в неистовый восторг. И в то же время неослабевающий страх быть разорванным на части в любую секунду заставлял испускать дикие вопли и без остановки стрелять из ионного писто­лета. Казалось, даже Кракен, несущийся в самую гущу ада, разделяет его без­рассудство. Из двух глубоких ран на его боках обильно стекала кровь и про­питывала попону.