Вернувшись в свою комнату, она заперла дверь, зажгла ночник и открыла шкаф, бесшумно просматривая свои вещи. А затем быстро сняла с вешалок брюки, достала кашемировые свитера из специально сделанных пластиковых упаковок, отделанных шелком. Сумочки, чулки, нижнее белье, туфли. Теперь с этим было легче. В последнее время она носила все только черное. Ей понадобилось всего полчаса, чтобы уложить три юбки, семь свитеров, шесть черных шерстяных платьев и один костюм. Черные туфли на низком каблуке, пять пар на высоком, пару черных замшевых с атласом вечерних туфель. Вечерние туфли? Она снова заглянула в шкаф и осторожно извлекла простое, длинное черное атласное платье. Через час одежда была собрана, и она подошла к сейфу. Драгоценности лежали там с тех пор, как Бернардо принес их от Паччиоли, вернув ему пятьсот тысяч долларов. Деньги, которые она так и не смогла передать похитителям. Она больше не носила украшений, но и не осмеливалась оставлять их здесь. Что, если кто-нибудь вломится и украдет их? Если! Она чувствовала себя эмигранткой, бегущей из своей страны, когда перекладывала украшения из зеленых коробочек в атласные мешочки и прятала их в потайном отделении большой черной сумочки из крокодиловой кожи от «Гермеса», которую понесет на плече во время путешествия. Наконец она закрыла сумку и вытащила ее из комнаты, заперев за собой дверь спальни.

Во вторую сумку нужно было собрать вещи Алессандро. Ребенок спал, глубоко зарывшись под одеяло, одна рука прижимала игрушечного медведя, другая свисала с постели. Она улыбнулась, взглянув на него, и начала опустошать шкаф. Теплые вещи, лыжный костюм, варежки и шерстяные шапочки, домашняя одежда, игры и несколько его любимых игрушек. Она огляделась вокруг, выбирая самые дорогие для него вещи. К половине второго все было собрано, сумки стояли в слабо освещенной комнате. Бернардо привезет два портфеля с деловыми бумагами. Она была готова.

Часы на прикроватном столике неустанно тикали. Изабелла решила разбудить Алессандро без четверти два. Где-то снаружи их ждали два охранника, тщательно отобранные Бернардо и готовые к путешествию. Они не знали, куда отправятся, но должны были придумать историю, объясняющую их местонахождение в течение суток. Им предстояло вернуться в Рим к следующей ночи, доставив Изабеллу и Алессандро в Лондон.

Изабелла сидела, затаив дыхание, чувствуя, как сердце бьется в груди. Что она делает? Правильно ли она поступает, уезжая? Может ли она все оставить в руках Бернардо? И зачем она покидает свой дом?

Она бесшумно открыла дверь, тихо вышла из комнаты и медленно пошла по притихшему дому. У нее оставалось еще десять минут до того, как пойти будить Алессандро, – десять минут на прощание. Она очутилась в гостиной, оглядела ее при лунном свете, прикоснулась к столу, посмотрела на пустой диван. Здесь у них с Амадео проходили бесчисленные приемы, счастливые вечера, лучшие дни. Она вспоминала, как суетилась, выбирая ткани, вещи, которые они купили в Париже, часы, которые они с любовью привезли из Нью-Йорка. Затем пошла мимо столовой в маленькую гостиную, которой они редко пользовались. Наконец молча постояла в дверях небольшого кабинета Амадео, который он так любил. Обычно он был наполнен ценными вещами, книгами, яркими цветами и солнечным светом. Она превратила его в настоящий рай для него, и они часто укрывались здесь, разговаривая о работе или наблюдая за Алессандро из-за французских дверей, ведущих в сад. Здесь они часто занимались любовью на уютной софе, обтянутой коричневой кожей, а иногда – на полу, покрытом толстым пушистым ковром. Они задергивали занавеси и шторы, прятались, как заговорщики, и дарили друг другу нежность, наслаждаясь жизнью.

Сейчас эта комната казалась ей пустой. Она осторожно держалась одной рукой за дверь и не смела войти в нее.

– Пока, Амадео. Я вернусь. – Это было обещание самой себе и ему, дому и Риму. Она прошла по ковру и остановилась у письменного стола. Там все еще стояла ее фотография в серебряной рамке, подаренной Бернардо. Глядя на нее в темноте, она вспомнила маленькое золотое яйцо работы Фаберже. Она подарила его Амадео на годовщину их свадьбы перед самым рождением Алессандро. Она осторожно прикоснулась к нему, потрогала кожу на столе и медленно отвернулась. – Пока, Амадео. – Тихо закрыв за собой дверь, Изабелла прошептала: – До свидания.

Мгновение она постояла в прихожей, затем быстро направилась в комнату Алессандро, моля Бога, чтобы мальчик проснулся быстро и не заплакал. Изабелла почувствовала угрызения совести. Она поступала жестоко, увозя ребенка, даже не позволив маме Терезе попрощаться с ним. Няня так нежно заботилась о нем все эти годы. Изабелла молилась, чтобы она мужественно перенесла шок от его исчезновения и, прочтя утром ее письмо, все поняла и простила ее.

Она тихо открыла дверь и наклонилась над сыном, прижимая его к себе, чувствуя его нежное дыхание на своей шее.

– Алессандро, сокровище мое. Это мама. Дорогой, просыпайся.

Он слегка пошевелился и повернулся на другой бок. Она нежно коснулась его лица и поцеловала в оба глазика.

– Алессандро...

Он открыл глаза, посмотрел на нее и сонно улыбнулся.

– Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Ну же, дорогой, просыпайся.

– Разве ночь уже кончилась? – Он непонимающе посмотрел на нее, видя темноту за окном.

– Нет. Но мы отправляемся за приключениями. Это тайна. Только ты и я.

Он с интересом уставился на нее, широко раскрывая глаза.

– Я могу взять моего медведя?

Она кивнула, улыбаясь, надеясь, что он не может слышать бешеный стук ее сердца.

– Я уложила некоторые твои игрушки и игры в чемодан. Давай, милый. Вставай. – Он сонно сел, потирая глаза, и она подхватила его на руки. – Я понесу тебя. – Она вышла из детской и поспешила в свою комнату, шепча ему, что они не должны разговаривать, потом усадила его на свою кровать, снимая пижаму и переодевая его в теплую одежду.

– Куда мы едем? – Он выставил ножку, на которую она надевала носок.

– Это – сюрприз.

– В Африку? – Он был в восторге. Теперь другой носок. Синяя тенниска. Синие вельветовые брюки. Красный свитер. Сапожки. – В Африку, мама?

– Нет, глупенький. В одно место, получше Африки.

– Я голоден. Хочу молока.

– У дяди Бернардо в машине будет молоко и печенье.

– Он тоже едет? – заинтересовался Алессандро.

– Только часть пути. Искать приключения поедем только мы с тобой.

– Без мамы Терезы?

Он отпрянул от нее, и Изабелла остановилась. Она посмотрела ему прямо в глаза и медленно покачала головой:

– Нет, милый, она не может поехать с нами. Мы даже не можем попрощаться с ней.

– А она не очень рассердится на нас, когда мы вернемся?

– Нет. Няня все поймет. – По крайней мере она надеялась на это.

– О'кей. – Он снова сел на кровать, прижав одной рукой игрушечного медведя. – В любом случае мне больше нравится ехать куда-то с тобой.

Они говорили шепотом, и Изабелла улыбнулась.

– Мне тоже нравится ехать куда-то с тобой. Ну, мы готовы? – Она посмотрела вокруг. Все было убрано или упаковано. Только его пижама одиноко валялась на постели. На столе лежала записка, объясняющая маме Терезе и экономке, что она с ребенком уехала из города. Они могут немедленно связаться с господином Франко, если в доме возникнут какие-либо проблемы. Они не должны сообщать о ее исчезновении или разговаривать с журналистами. – О, мы чуть кое-что не забыли. – Она улыбнулась, глядя, как он подавил зевок. – Ты взял своего плюшевого мишку? – Он схватил медведя, пока она помогала ему надеть пальто. – Готов? – Он снова кивнул и крепко взял ее за руку.

Вдруг, уже у двери, она напряглась. Послышался скрип электрических ворот, медленное шуршание гравия, а затем донеслись приглушенные голоса Бернардо и двух мужчин. Через мгновение послышался тихий стук.

– Изабелла, это я, – сказал Бернардо. Алессандро захихикал:

– Как забавно.

Она открыла ему дверь и увидела рядом с Бернардо одного из охранников.