– Добро пожаловать. – Она обняла Дафну с сердечной улыбкой. – Как наш малыш?

– Совершенно великолепно. Видела бы ты, как он ездит на велосипеде, вырос и шлет тебе привет. – Дафна на мгновение погрустнела, садясь на стул, на котором все еще висела кружевная блузка. – Так тяжело было с ним расставаться, Барб. Если бы мы не работали так напряженно, он мог бы прилететь сюда погостить. И в то же время я знаю, что, если буду работать как проклятая, я смогу скорее вернуться в Нью-Йорк. Это какой-то заколдованный круг, правда?

Барбара кивнула, она понимала чувства Дафны.

– Может, до или после Вайоминга, Дафф?

– Я то же самое сказала Мэтту.

– Как он?

Барбара посмотрела ей в глаза, но ничего нового там не было: доброта, привязанность, интерес. Она все еще была влюблена в своего античного бога, к большому сожалению Барбары.

– У него все хорошо. Как всегда.

Она больше ничего не сказала, и Барбара налила им обеим кофе, а когда Дафна поднялась, она взглянула на стул.

– Это твоя? – Глаза Барбары вдруг стали зловещими.

– Нет, видно, к Джастину приходили друзья поплавать. – Они молчали, и на кухне воцарилась тишина.

– Вы с Томом заглядывали сюда?

Барбара покачала головой:

– Я заходила каждый день за почтой. Вчера пришли два чека от Айрис, а остальное были счета и всякая ерунда.

– Новый контракт еще не прислали? – Дафна взялась писать для «Харбора» новую книгу.

– Нет. Они сказали, что пришлют не раньше следующей недели.

– Торопиться некуда, я все равно не могу за это приняться, пока мы не закончим фильм.

Барбара снова кивнула и в сотый раз сдержалась. Том велел ей держать язык за зубами, когда Дафна вернется, но всякий раз, когда Барбара думала о Джастине, в ней все переворачивалось, и она сказала Тому, что ничем не обязана этому сукину сыну.

– А почему ты спросила, бывали ли мы здесь?

Барбара отвела глаза и снова наполнила Дафне чашку.

– Просто из любопытства. Кто-то пользовался бассейном. Я нашла бокалы и пустую бутылку от шампанского.

Она не сказала о лифчике.

– Может, тебе следует спросить об этом Джастина?

Голос Барбары был мягок сверх обыкновенного, и Дафна взглянула на нее. Она была слишком усталой, чтобы отгадывать загадки.

– Скажи, мне следует о чем-то знать?

Ее сердце снова стало гулко биться. Речь шла явно не о Принцессе Златовласке.

Но Барбара вообще ничего не говорила и не сводила глаз с подруги.

– Я не знаю.

– Он был здесь? Я думала, что он уехал.

– Мне кажется, что он оставался.

Но она говорила слишком неопределенно. Уж Барбара-то наверняка знала бы, оставался ли он в Лос-Анджелесе, тем более что она каждый день забирала почту.

– Барб...

Она жестом остановила ее, снова борясь с напором искавшей выход ярости.

– Не спрашивай меня, Дафф. – А потом процедила сквозь зубы: – Спроси его.

– Но о чем именно я должна спросить?

Барбара больше не могла это выносить. Она подняла блузку.

– Об этом... и про лифчик у бассейна... – значит, Барбара его тоже видела, – и про трусы в прихожей...

Она собиралась продолжать, но Дафна поднялась, чувствуя дрожь в коленях.

– Хватит!

– Разве? Дафна, ну сколько ты собираешься мириться со всеми его гадостями? Я не хотела тебе ничего говорить. Том сказал, что это не мое дело, но я не согласна, – ее глаза наполнились слезами, – потому что я тебя люблю, черт возьми. Ты моя лучшая в жизни подруга.

Она на мгновение отвернулась от Дафны, а когда опять на нее посмотрела, ее глаза были мрачными:

– Дафна, с ним здесь была женщина.

В кухне воцарилась тишина, которая казалась бесконечной, Дафна слушала, как гулко бьется ее сердце, как тикают часы, а потом ее взгляд встретился со взглядом Барбары, в нем было выражение, которого Барбара никогда раньше не видела.

– Я займусь этим, но я хочу, чтобы ясно было одно. Ты хорошо сделала, что сказала мне, Барб. И я понимаю твои чувства. Но это вопрос наших с Джастином отношений. Я разберусь с этим сама. И что бы ни случилось, я не хочу больше это с тобой обсуждать. Ты поняла?

– Да. Извини, Дафф...

Слезы скатились у Барбары по щекам, и Дафна подошла к ней и обняла.

– Ничего, Барб. Почему бы тебе не поехать на студию на своей машине?

Было почти пять часов, а Том разрешил ей пользоваться одной из своих машин.

– Я скоро тоже туда приеду. И если я опоздаю, скажи им, что я только что прилетела с Восточного побережья.

– Мне за тебя не беспокоиться? – Барбара вытерла глаза, напуганная внезапным спокойствием Дафны.

– Не беспокойся.

Она многозначительно посмотрела на Барбару, а затем вышла из кухни и, войдя в спальню, закрыла за собой дверь. Она подошла к Джастину и дрожащей рукой тронула его за плечо. Он шевельнулся, приоткрыл глаза, посмотрел на часы и наконец понял, где находится.

– Привет, киска. Ты приехала?

– Да.

Дафна посмотрела на него, и в ее голосе и лице не было ничего дружелюбного. Она села на стул напротив кровати, потому что больше не могла стоять, и пристально посмотрела на него.

– Что здесь происходило, пока меня не было?

Она задала вопрос без обиняков, и Джастин сел, немного взъерошенный после сна, с невинными и удивленными глазами.

– Что ты имеешь в виду? Как, кстати, твой малыш?

– Прекрасно. Но в данный момент меня больше интересуешь ты. Чем ты тут занимался?

– Ничем. А что?

Он потянулся, зевнул и призывно улыбнулся, нагнувшись и касаясь ее голой ноги.

– Я скучал по тебе, киска.

– Неужели? А как насчет женщины, которая здесь жила, пока меня не было? Могу сказать, только одно: у нее большие титьки. Ее лифчик налез бы мне на голову.

Но хотя слова Дафны и звучали забавно, ей отнюдь не было весело, ее взгляд был тяжелым как камень, и она оттолкнула его руки со своей ноги.

– Ко мне приезжали друзья, вот и все. Что тут такого?

Она вдруг подумала, не ошиблась ли Барбара. Ей было бы ужасно стыдно, если бы оказалось, что он говорит правду и обвинения незаслуженны. В ее глазах на мгновение появилась нерешительность, а потом она увидела под кроватью использованный презерватив. Она наклонилась, взяла его и подняла высоко вверх, словно ценный трофей.

– А что это?

– Понятия не имею. Может, кто-нибудь здесь спал?

– Ты хочешь сказать, что это не твой?

Она не отрываясь смотрела ему в глаза.

– О Господи!

Джастин встал во всем своем великолепии и провел рукой по своей золотистой шевелюре.

– Что с тобой? Я был здесь четыре дня один, ко мне только приходили друзья. Что тут такого, Дафф? – Его глаза своенравно сверкнули. – Мне что, без тебя и бассейном пользоваться нельзя?

Другого способа все выяснить не оставалось.

– Барбара сказала мне, что с тобой кто-то жил.

При этих ее словах он вздрогнул, он не знал, что Барбара здесь появлялась.

– Вот сучка! Откуда она все знает? Ее же здесь не было.

– Она ежедневно забирала почту.

– Да? – Он побледнел. – О Господи!

Он снова сел на кровать и закрыл лицо руками. Сначала он молчал, а потом посмотрел Дафне в глаза:

– Ну, ладно, ладно. Я немного побезобразничал. Со мной это иногда бывает после трудной работы. Это для меня не имеет значения, Дафф... ради Бога... ты ведь знаешь, что у меня за работа. От нее дуреешь.

Но эти слова были неубедительны, и Джастин это знал. Что он мог ей сказать?

– Да, конечно. Дуреешь так, что спишь с кем-то в моем доме, в моей постели. – На ее глазах выступили слезы. – И ты считаешь, что это нормально?

Она чувствовала себя обманутой и оскорбленной. Прежде ей приходилось испытывать горечь утрат, но это – никогда... бюстгальтеры рядом с бассейном... пятна на диване... презервативы под кроватью и все за каких-то три несчастных дня.

– Что с тобой, черт подери?

Она встала и зашагала по комнате.

– Ты что, не можешь три дня потерпеть? Я тебе только для этого нужна, что ли? Очень удобно, всегда под рукой, а если меня нет, так можно и с другой переспать?