«Проверим в деле мои таланты?» — Крис сунул деньги в единственный карман, в котором пока не было дыр, и разминал пальцы, крутя вместо палочки карандаш.

      «Этого должно хватить на билет до Лондона», — Гарри принял другое решение.

      Ловкие пальцы друга на мгновение замерли, карандаш покатился по полу.

      «Нафига нам в Лондон? Я и здесь могу по карманам пошарить».

      «Ты не понял. В Лондоне Гринготтс».

      Крис озадаченно примолк, потом попытался осторожно объяснить, что грабить гоблинов не так легко, как кажется на первый взгляд. И что в чужом теле, теле ребенка, он на такую авантюру не пойдет, да и им пока столько денег без надобности. Мальчик молча натянул лучшую из имевшихся маек и принялся сворачивать мантию, чтобы сунуть в пакет.

      «Мы еще успеем на утренний поезд. И банк я грабить не собираюсь, просто переведу несколько галлеонов в фунты, чтобы до сентября хватило».

      Такой ответ Криса почему-то разочаровал. Он пробурчал что-то невнятное о твердолобости и необучаемости глупого недоростка. После краткого обмена ядовитыми репликами, в котором мужчина победил с разгромным счетом, Гарри выскользнул из дома через заднюю дверь, чтобы, не дай Мерлин, тетка не увидела, и торопливо перемахнул через невысокий заборчик. Через двадцать минут они были уже на станции.

      Маленький городок вроде Литтл Уингинга настоящей железнодорожного вокзала, конечно же, не имел. Гордое название станции носила маленькая будка-касса, к одной стороне которой примыкал небольшой зал ожидания, где всегда находились свободные места для отъезжающих и автоматы с питьевой водой. С одной стороны проходило заасфальтированное шоссе, с другой — блестящая колея рельс.

      Билет они приобрели тем же способом, что и год назад, и мальчик скучающе уставился на проносящиеся мимо деревья. Друг, должно быть, думал о чем-то своем, тихо напевая что-то на латыни. Гарри вслушался и с удивлением узнал один из старинных христианских псалмов об исцелении верущих, написанный на исконно древней латыни, а не ее так называемом «вульгарном» диалекте.

      «Крис? Откуда ты знаешь эту песню? Я думал, маги и церковь…»

      «А? — красивый голос прервал прихотливую вязь старинной мелодии. — Это? В Средние века приходилось изворачиваться всеми правдами и неправдами, чтобы не попасть на костер, и кто-то придумал такую шифровку. Если знать, как нужно переставить слоги, можно получить несколько исцеляющих заклинаний на все случаи жизни. Так их священники обучали нашу молодежь. Неплохо, верно?»

      Гарри попросил у сидевшей рядом женщины лист бумаги и карандаш и под диктовку друга записал псалом. Исчеркав лист линиями и схемами, он и вправду получил несколько целительных чар, среди которых нашел и знакомые Curо, Sanо и даже Medо. Восторгу не было предела. Но, как Крис ни старался, а вспомнить смог всего лишь еще около пяти зашифрованных псалмов.

      В Лондон они прибыли уже после обеда. Гарри наскоро перехватил гамбургер в буфете и сел на автобус, через некоторое время доставивший их на тихую, почти безлюдную улочку. Еще за квартал до «Дырявого котла» он закрыл лоб челкой и постарался не поднимать голову лишний раз. Но, стоило ему коснуться двери, как та распахнулась, едва не впечатав его в стену. На пороге стоял человек, безуспешно пытавшийся сфокусировать на мальчике взгляд. От приземистого мага в засаленной мантии и сбившимся набок русым хвостом за милю разило огневиски, казалось, достаточно сделать пару вдохов, чтобы захмелеть. Крис многозначительно хмыкнул, Гарри в замешательстве отступил. Пьяный, видимо, решил не оставаться в проеме и начал медленно валиться вперед, заставив мальчика отступить еще на шаг. Но тут из темного помещения на улицу выскочили еще двое, одним из которых был уже знакомый бармен, они подхватили шатающееся тело с обеих сторон.

      — Не туда, Джек!

      — Ну и налакался же ты, приятель, — поморщился Том, заводя пьяницу внутрь, — средь бела дня. Да еще и к магглам…

      Гарри, не имевший никаких особых отличительных черт, кроме шрама и необычайно ярких глаз, скрытых растрепанными волосами, незамеченным прошмыгнул мимо. В подсобке одним быстрым движением набросил на плечи мантию и постучал палочкой по нужным кирпичам, для чего пришлось один раз подпрыгнуть. Никто не предусмотрел, что дети когда-либо будут посещать Косой переулок без родителей, и недостаток роста в такие моменты ощущался особенно остро.

      Гоблинский банк встретил их желанной прохладой и многочисленными бликами, отбрасываемыми золотом и драгоценностями на богатое убранство стен и мраморные плиты пола. Вопреки опасениям Гарри гоблинам не было никакого дела до возраста клиента. Может, Крис тогда не соврал, и перед поступлением в Хогвартс аристократы действительно получают собственные сейфы, чтобы научиться распоряжаться имуществом? Гарри взял десяток галлеонов, этого точно должно было хватить до конца лета. Но перед самым уходом, обернувшись на золотые холмы, задержался на пороге, внезапно кое-что вспомнив. Разгреб носком кроссовка ближайшую золотую кучку, но ничего не нашел. Нет, это бесполезно. У него не получится обойтись без посторонней помощи. Тут можно копаться до самого сентября.

      — Простите, я слышал, что родители оставили мне некий артефакт… Сердце Мира… — обратился он к молодому гоблину, невозмутимо стоявшему у тележки.

      «О, правильно! За него ого-го какие деньжищи можно отхватить!»

      Продавать Гарри ничего не собирался, просто хотел поглядеть на оставленную родителями вещь. Оказалось, что у семьи Поттеров есть свой, как выразился гоблин, «распорядитель» финансов. Ответ, судя по всему, можно было получить только у него.

      Сидя перед Грабцвергом в удобном кресле с высокой спинкой и отхлебывая понемногу горячий чай, Гарри размышлял о нелепости жизни. Он, владелец всего состояния Поттеров, ютится в маленькой комнатушке, в то время как его финансовый консультант имеет роскошный кабинет. После часа неторопливой беседы с гоблином он узнал, что происходит из рода древнего и известного, пусть и не такого зажиточного как несколько поколений назад, но, несомненно, уважаемого. Впрочем, имеющегося состояния с лихвой хватило бы ему на всю жизнь. Представить, что он мог бы быть еще богаче, Гарри удавалось плохо. Более того, как единственный представитель благородного рода, и следовательно — его глава, он мог уже сейчас претендовать на титул Лорда и место в магической Палате Лордов. Со всем этим после недолгих размышлений мальчик решил повременить: ни то, ни другое практической пользы пока не несло, а лишь добавляло новых проблем. Можно было вообразить, сколько студентов, а особенно студенток, примутся бегать за состоятельным и знаменитым героем-Лордом по пятам, да и обязанностей, должно быть, немало прибавится. Гарри Поттер, ученик Хогвартса, это одно, но Лорд Гарольд Поттер — совершенно другое, и он не чувствовал себя готовым к исполнению столь важной роли.

      Но самое интересное обнаружилось, когда он упомянул Сердце Мира.

      — Ваша семья действительно владела данным артефактом, мистер Поттер, — гоблин оторвался от бумаг и впился в него колючим взглядом из-под кустистых бровей, затем скрипучим голосом сообщил: — Но ваш отец изъял его из сейфа утром тридцать первого октября. Да-да, за несколько часов до своей смерти.