К началу семестра Гермиона все же простила им их происхождение и первая предложила помощь в написании эссе для Биннса, подсев за стол в гостиной. Хоть порой в ее глазах и мелькало странное сердитое выражение, но было ясно, что против своих друзей девочка ничего не имеет. Отчего-то Гарри этому радовался. Рон тоже прекратил бросать на него виноватые взгляды, и жизнь постепенно вошла в прежнюю колею. Гермиона, как Гарри и предсказывал, пыталась выяснить, что же она сделала не так, и с трудом приняла тот факт, что неудачное зелье было вылито в унитаз во избежание его обнаружения кем-нибудь посторонним. Например, Снейпом. Тогда речь шла бы не о символическом выговоре за небрежность, а об исключении из школы за попытку приготовить и применить запрещенное черномагическое зелье. Нужной информации об эссенции Утраченных иллюзий в библиотеке не нашлось, а обращаться к слизеринскому декану за разъяснениями — даже Уизли понимал, чем это чревато. Скоро Грейнджер успокоилась и прекратила строить бесплодные догадки о том, что было сделано не так.

      Малфоя теперь было видно лишь на сдвоенных парах, то есть зельях. Видно, но не слышно. Где он находился все остальное время, оставалось только догадываться. Скорее всего в гостиной факультета под надежной защитой каменных стен и рослых старшекурсников. Завидев Гарри или даже Рона, он бледнел, казалось, уменьшался в размерах и быстро прятался за спины Крэбба и Гойла. А если была возможность, старался держаться поближе к профессорам. Гарри в ответ награждал его задумчивыми взглядами и пару раз, мило улыбаясь, предложил забыть прошлые обиды и разногласия и «не упускать шанс в такую чудную погоду прогуляться по замку». Драко почему-то отказывался, уставившись на школьного соперника расширенными от страха глазами и держа между ними заслон из верных телохранителей.

      Что именно он пытался ему вручить, выяснилось довольно быстро. Уже на следующий же день по замку разнеслись слухи о том, что из кабинета профессора Снейпа пропал ценный артефакт. Зельевар ходил по школе злой как никогда раньше, и Гарри предпочитал не попадаться ему на глаза, несмотря на то, что ни один из оставшихся на Рождество учеников в списке подозреваемых не значился. Сам профессор склонен был думать, что это дело рук неведомого вора, которого еще ни разу не удалось поймать за руку, какие бы ухищрения и чары не накладывались на кладовую ингредиентов. Но когда русалки выловили в озере завернутую в расползшуюся бумагу серебряную чашу, гневный взор алхимика обратился на Пивза. Кому бы еще пришло в голову воровать ценную вещь, чтобы затем швырнуть ее гигантскому кальмару?

      Найди кто-нибудь артефакт в вещах Гарри, руководствуясь анонимным донесением, и скандал вышел бы грандиозный. Но Малфой, к счастью, и думать забыл о первоначальном плане.

      Как-то вечером, возвращаясь в башню после ужина, троица услышала донесшийся с третьего этажа гневный вопль.

      — Это Филч, — узнал голос Гарри. — Наверное, опять школьники намусорили.

      Но Рон остановился, напряженно прислушиваясь.

      — А вдруг еще на кого-то напали? — по голосу было слышно, что ему жутковато, но все же Уизли достал палочку и шагнул в узкий проем, ведущий в коридор.

      Завернув за угол, друзья оказались у знакомой двери. В коридоре стоял настоящий потоп, и вода понемногу прибывала. Текло из-под двери туалета Плаксы Миртл. Приподняв полы мантии, Гарри решительно толкнул дверь, собираясь закрутить краны, и застыл на пороге.

      Привидение толстой девочки в очках, не серебристое, как обычно, а словно обугленное, висело над раковиной. Тусклые глаза бессмысленно уставились в ту самую стену, что еще недавно служила «входом в Тайную комнату». Будто слова Гарри оказались пророческими, и Наследник в самом деле принес в жертву призрака. Почему-то было жаль не столько Миртл, сколько Малфоя, который непременно узнает о судьбе несчастной. Не стоит, пожалуй, его успокаивать и уверять, что он, Гарри, не хотел ничего плохого. Стоит приблизиться к блондину после такого подтверждения, и истерика гарантирована. Если не отправка в Мунго. А до такой степени Гарри доводить слизеринца не собирался.

      — О, Мерлин, — ахнула Гермиона.

      Рон молча сглотнул и крепче сжал палочку.

      — Пошли отсюда, быстрее, — одними губами прошептал Гарри.

      «Стой, гляди, — вмешался Крис, — под раковиной тетрадка. Кто-то сюда заходил».

      Гарри метнулся к раковине и выхватил из воды тонкую, но, как ни странно, совершенно сухую тетрадь. Конспекты по травологии так не зачаровывают, это точно. Притворившись, что закрывает краны, он незаметно спрятал находку под мантию. Вряд ли Рон с Гермионой ее видели, они так и не оторвались от созерцания грязно-черной фигуры в воздухе.

      — Поттер! — завопил сзади старческий голос. — Что вы трое здесь делаете? Пришли полюбоваться на дело своих рук, паршивцы?

      Гарри вздрогнул и стремительно развернулся. В дверном проеме, сжимая в правой руке швабру, а в левой ведро, стоял Филч. За его спиной виднелась МакГонагалл. Не иначе завхоз решил пожаловаться преподавателям и привести в доказательство наглядное подтверждение ученического произвола.

      — Профессор, это не мы, мы услышали крик и хотели помочь, — затараторила Гермиона.

      — Это правда, — быстро сориентировался Гарри.

      Сунуть находку за пояс как следует не вышло, и уголок тетради больно впивался в живот. Пришлось выпрямиться и шевелиться как можно меньше, чтобы не выдать себя.

      — Вы услышали крик привидения? — профессор медленно приблизилась к Плаксе Миртл.

      — Нет, мэм. Крик… Извините, крик мистера Филча, — смутилась Гермиона. — Думали, что ему нужна помощь.

      — Помочь мне собирались? И как же это? — недоверчиво нахмурился завхоз.

      — Мы умеем колдовать! — неожиданно подал голос Рон. — Могли бы помочь с уборкой.

      Не изображай Гарри статую римского полководца, возможно и дал бы рыжему легкий подзатыльник. Это было бы куда приятнее, чем убираться в женском туалете и одновременно следить, чтобы тетрадь не выпала из-под мантии. К счастью, МакГонагалл лишние глаза и уши на месте происшествия не радовали. Декан строго-настрого наказала им вернуться в башню и не покидать гостиную до ужина.

      Задержавшись в спальне якобы с намерением переодеться, Гарри быстро пролистал находку и не обнаружил ни единой надписи. Как глупо выбрасывать чистую тетрадь.

      «Здесь подпись. Том Марволо, — буквы были не написаны, а скорее нацарапаны на черной коже, и читались с трудом даже при ярком дневном свете, — Риддл. Знакомое имя. Где я мог его слышать, Крис?»

      Его не покидало ощущение, что и тетрадь он где-то видел, причем видел достаточно близко. Но мало ли на свете простых черных тетрадей?

      «Возможно, где-нибудь в школе, — уклончиво ответил друг после недолгой паузы. — Но в туалете-то его дневник как оказался? Он же…» — Крис внезапно осекся.