— Ну, знаешь... — рассерженно прорычал Драко.
Но она лишь рассмеялась в ответ. Выскользнув из объятий, Гермиона обхватила ладонями его недовольное лицо и осыпала его поцелуями.
— Драко... Малфой... ты... просто... — она приникла к его губам в мимолетном поцелуе и, наконец оторвавшись, со всей серьезностью произнесла: — Драко, ты просто сумасшедший, если после всего, что между нами было, можешь думать, что я скажу тебе "нет". Даже не мечтай. Я хочу за тебя замуж. И выйду. И не надейся сбежать — я больше не отпущу тебя. Не отпущу, слышишь? — повторила она.
Как Драко ни пытался, а удержать счастливую улыбку все равно не смог.
— Значит, "да"?
Гермиона кивнула.
— Да. Я выйду за тебя. И Драко, — она изменилась в лице, вмиг став очень серьезной, — я давно хочу тебе это сказать... Я люблю тебя. Безумно. И очень жалею, что мне пришлось провести тебя через все эти страдания, чтобы наконец осознать, что я, действительно, люблю, — она снова его поцеловала. — Я. Люблю. Тебя.
Драко показалось, что мир вдруг стал очень тесным — он сжался до размера одного человека — девушки, которая только что так искренно призналась ему в чувствах.
Девушки, которую он уже больше никогда и ни за что не отпустит.
* * *
Мистер Томпсон оказался приятным пожилым мужчиной лет шестидесяти. Как человек деловой, он вознамерился сразу перейти к делу, но Драко вежливо прервал его.
— Простите, мистер Томпсон, но нам уже известно, по какой причине вы решили навестить нас. Речь идет о моем обязательном вступлении в брак, чтобы сохранить владения семьи Малфой, не так ли?
Управляющий согласно кивнул.
— В таком случае, позвольте представить вам мою невесту — мисс Гермиону Грейнджер, — спокойно кивнул ему Драко.
Гермиона покраснела и несмело улыбнулась.
Такого поворота событий никто, безусловно, не ожидал. В библиотеке воцарилась абсолютная тишина. Однако через пару секунд все резко изменилось — Нарцисса, Сириус, а затем и мистер Томпсон принялись поздравлять влюбленных.
"Надо же, — вдруг подумала Гермиона. — А ведь именно здесь, в этой самой библиотеке, Драко сделал мне предложение в первый раз". Ей припомнилось, как сильно тогда она разволновалась — целый вечер не могла найти места, пытаясь убедить себя, что он это несерьезно...
Собственно, на следующий день на свадьбе Сириуса и Нарциссы Гарри тоже предложил ей, Гермионе, руку и сердце. Однако тогда она ни капли не переживала — просто мягко отказала, сославшись на то, что они еще слишком юны для брака.
Вспомнив о Гарри, Гермиона на секунду замерла, скованная внезапно нахлынувшим чувством вины. "Все будет хорошо", — тут же успокоила она себя, с улыбкой продолжая принимать поздравления.
В первую очередь, Гарри — ее лучший друг. Он поймет.
И, кроме того, если Гермиона в чем и была уверена, так это в том, что не стоит недооценивать силу очарования Джинни Уизли.
Глава опубликована: 18.06.2015
Глава VII. О счастье и неожиданных откровениях
Весь следующий день после отъезда Драко и Гермионы Гарри не находил себе места. Игра в квиддич смутила его, взбудоражила его чувства, и некому было его успокоить. От Драко он получил лишь коротенькую записку, сообщавшую, что они благополучно добрались до мэнора. О Гермионе там не было ни слова — впрочем, это как раз Гарри еще мог объяснить. Только почему от самой Гермионы он не получил ни строчки, он не понимал. Зато Джинни с утра ушла к себе в комнату и долго читала чье-то длинное письмо.
Они с Джинни встретились за обедом — в доме больше не было никого, близнецы снова уехали в город. Гарри теперь чувствовал себя крайне неловко в ее присутствии — увиденное на игре не давало ему покоя. Вся Джинни — такая знакомая, но в то же время чужая, огненная, игривая, дерзкая — в один миг будто превратилась из обычной девчонки в сказочную фею.
Все в ней было чуждо ему, все неизведанно — эти голубые пронзительные глаза, смотрящие на него внимательным взглядом, эти алые губы, сомкнутые в дружескую улыбку, эти нежные девичьи руки с холеными пальчиками, эти рыжие волосы, рассыпанные по спине и ярким пламенем отливающие на солнце.
Гарри вдруг захотелось сказать ей что-нибудь, касающиеся только их двоих, но он не мог. Мысли о Гермионе все еще занимали его, все еще не отпускали — он верил, она вернется, и все станет на свои места. Он не знал еще о помолвке лучшего друга и любимой девушки, не ведал об их секрете. Его все терзало то письмо, что поутру получила Джинни, и он подумал спросить ее о нем.
— Джинни, — немного робко начал он, все-таки решившись прервать установившуюся тишину. — Джинни, я видел, утром ты читала письмо... От кого оно?
— От Гермионы, — спокойно ответила Джинни, но ее улыбка отчего-то спряталась в самые уголки губ, а плечи нервно дернулись.
— И что же она пишет? — продолжал Гарри, а в сердце ему закрался неприятный холодок: отчего Гермиона написала Джинни, а не ему?
— Пишет, что они с Драко удачно доехали до мэнора... — Джинни вдруг замерла на полуслове и с какой-то нерешительностью взглянула на него. — Гарри, она попросила меня ничего тебе не рассказывать, так как хочет сделать это сама, но я уверена, что ты должен знать заранее. Ты должен подготовиться, — Джинни перевела дыхание.
— Говори, Джинни, — немного резко попросил Гарри.
Джинни судорожно кивнула и быстро отпила воды, прежде, чем начать говорить.
— Ты знаешь, она приехала сюда не для того, чтобы увидеться с тобой. Она приехала сюда из-за Драко, — Гарри вздрогнул от ее слов, но с удивлением обнаружил, что это не стало для него великим открытием. — И в мэнор она поехала вовсе не для того, чтобы продолжить подготовку к экзаменам, ведь все нужные книги были у нее с собой, — продолжала Джинни. — Когда вы с Драко уехали из мэнора, она осталась там фактически одна — Сириус и Нарцисса мало уделяли ей внимания. У нее было время, чтобы переосмыслить свои чувства к тебе и понять, что дружеская, сестринская любовь — это еще не есть все. То же самое сказал мне перед отъездом Драко, — Джинни перевела дыхание, лихорадочно провела рукой по лбу. — И все-таки им обоим не давал покоя тот факт, что они предают тебя. Однако, когда выяснилось, что Драко вполне может лишиться владений, если не женится не позднее, чем через год после своего совершеннолетия — у них не оставалось выбора, и...
Джинни вдруг снова перестала говорить, будто отводя Гарри немного времени на раздумья. Он сидел, замерев на стуле, сжимая деревянные подлокотники с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Он отчаянно не желал верить во все сказанное Джинни, он отчаянно не хотел признать факт — он всегда будет для Гермионы кем угодно — другом, братом, но никогда — любимым.
Он понимал, что бессмысленно сейчас будет пытаться удержать ее — так он не только лишит ее должного счастья, но и не сможет обрести свое. Ведь разве можно быть счастливым с девушкой, которая всем своим нутром, всеми порывами сердца рвется к другому? Зелье, что соединило Гарри и Драко, сыграло и страшную отрицательную роль. Не будь всего этого, Драко бы никогда не полюбил Гермиону, никогда бы она не стала принадлежать ему.
Но, с другой стороны, тогда сам Гарри не обрел бы столь верного друга — пусть и предавшего его теперь. Но разве человек может ставить дружбу выше любви, правильность своих действий выше собственного счастья? Как бы поступил сам Гарри, будучи на месте Драко? Все его нутро разрывалось от противоречий, но он знал только одну истину — Гермиона никогда по-настоящему не будет его, даже если добьется этого силой.
— Они помолвлены, Гарри, — вдруг прервала молчание Джинни, выдергивая Гарри из клубка тяжелых мыслей.
Он кивнул и поднялся из-за стола.
— Думаю, мне надо на воздух, — сказал он, смотря Джинни в глаза. — Хочу разобраться в себе и привести в порядок мысли. Чтобы принять то, что ты мне сейчас поведала, требуется время.
