– Мы тоже приехали из Нью-Йорка. Шесть лет назад. Что привело вас сюда?

– Мой муж. Нет, нет, на самом деле это была деловая поездка. Потом я встретила здесь своего мужа, да так и не вернулась.

Астрид, похоже, с удовольствием предалась воспоминаниям.

– Неужели? Значит, вас еще ждут в редакции? – Обе женщины засмеялись в опускающихся мягких сумерках.

– Нет, я вернулась, но только на три недели. Подала заявление об уходе. А ведь я думала только о своей карьере и не помышляла о замужестве… И вдруг встретила Тома. Конец карьере!

– Вы когда-нибудь жалели об этом? – вторглась в святая святых Джессика.

– Нет. Никогда. Том все изменил.

Джессика удивилась. Ян тоже кое-что изменил в ее жизни, но не в такой степени. Это не стоило ей карьеры, не вынудило ее уехать из Нью-Йорка. Джесси давно хотела перебраться в Сан-Франциско. Но бросить «Леди Джей» – это уж слишком.

– Том был замечательным человеком. Он умер в прошлом году.

– Извините. А дети, у вас есть дети?

Астрид засмеялась и покачала головой:

– Тому было пятьдесят восемь, когда я вышла за него замуж. Мы провели замечательные десять лет, миг вдвоем. Как медовый месяц.

Джесси вспомнила свою жизнь с Яном и улыбнулась.

– В этом вы правы. Дети могут помешать.

– Если вы хотите пожить для себя. Но мы оба считали, что слишком стары. Я вышла замуж в тридцать два года и считала, что не создана для роли примерной матери.

Значит, Астрид было сорок два. Джесси удивилась.

– Почему вы не пошли работать?

– На что я могла рассчитывать? Я работала в «Вог», но здесь нет ничего похожего. К тому же даже там я уже не нужна после десятилетнего отсутствия. Отстаешь от жизни. Я оказалась на обочине, как можете оказаться и вы. А кроме того, у меня нет абсолютно никакого желания возвращаться в Нью-Йорк.

– Откройте какой-нибудь бизнес, связанный с модой.

– Например?

– Бутик.

– Что возвращает нас к исходной точке, дорогая. Как я завидую вам.

– Не переусердствуйте. Здесь тоже есть свои проблемы.

– Но и свои плюсы. Вы часто бываете в Нью-Йорке?

– Вернулась оттуда два дня назад.

А вчера моего мужа арестовали за изнасилование. Она чуть было не сболтнула. Астрид была бы напугана до смерти. Джесси мрачно вздохнула, на мгновение забыв, что она не одна.

– Поездка была утомительной? – спросила Астрид, не в силах сдержать улыбку.

– Какая поездка?

– В Нью-Йорк. Вы сказали, что вернулись два дня назад, а потом вздохнули так, будто умер ваш лучший друг.

– Извините. Выдался трудный день. – Джесси попыталась улыбнуться, но неожиданно обрушившаяся на нее беда вновь напомнила о себе. Повисла неловкая пауза, Астрид взглянула на нее искоса.

– Что-нибудь не так?

Джессика не могла ответить ложью на ее вопросительный взгляд.

– Ничего, что не было бы улажено к завтрашнему дню.

– Могу я чем-то помочь?

Какая замечательная женщина, они совершенно не знакомы, а она интересуется проблемами Джесси.

– Нет, все в полном порядке. Вы уже помогли, пролив на меня немного солнечного света в конце трудного дня. Какой дом ваш?

Астрид засмеялась и показала.

– Вот этот. Вы были так добры, что согласились подвезти меня.

Солидный кирпичный особняк с черными ставнями, обведенными по краям белой краской, и заботливо ухоженной живой изгородью. Джессика чуть было не присвистнула. Они с Яном часто спрашивали себя, кто же там живет, предполагая, что его владельцы часто путешествуют, поскольку дом нередко выглядел покинутым.

– Миссис Боннер, я хотела бы отплатить комплиментом за комплимент. Мы любовались вашим домом не один год.

– Я польщена. Зовите меня Астрид. Но в вашем больше жизни. Этот ужасно… ну…

Она замялась.

– Взрослый, вот подходящее слово. Том уже владел им, когда мы поженились, и он был прекрасно обставлен. Заходите на чашечку кофе. Или выпить чего-нибудь покрепче.

– С удовольствием.

– А почему бы не заглянуть прямо сейчас?

– Я… Я бы не против, но, сказать по правде, я вся вымотана. Прошедшие два дня были для меня сущим кошмаром, да еще три недели каторжного труда в Нью-Йорке. Как-нибудь в другой раз.

– Рада буду вас видеть. Еще раз спасибо за поездку. – Она вышла из машины и, поднимаясь по ступенькам дома, помахала рукой. Джесси помахала в ответ. Вот это дом. Она была рада тому, что встретила Астрид Боннер. Замечательная женщина.

Джессика выруливала к своему дому, размышляя об Астрид и о том, что та сказала. Похоже, она многим пожертвовала ради своего мужа. И выглядела при этом счастливой.

Джесси зашла в темный, неосвещенный дом, сбросила туфли и, не включая свет, уселась на диван. Она мысленно откручивала назад кадры прошедшего дня. Невозможно поверить. Встреча с Мартином Шварцем, чек на пару тысяч долларов, посещение Яна в тюрьме, обмен любезностями с Астрид Боннер… Когда же жизнь снова станет нормальной?

Ей захотелось чего-нибудь выпить, но не было сил двинуться с места. В то время как ее мозг по-прежнему лихорадочно работал, тело отказывалось служить. Джесси продолжала вспоминать встречу с Яном в тюрьме. Она опять дома. Одна. Он всегда ждал ее по вечерам. Дом был невыносимо безмолвен… так же была молчалива квартира Джейка, когда она попадала туда… после его кончины… почему она думала сейчас о брате? Почему продолжала сравнивать его с Яном? Ян был жив. И завтра будет дома, ведь правда? Будет. А что, если… Джесси боялась закончить мысль. Зазвонил дверной звонок, а она даже не слышала, пока, наконец, настойчивое дребезжание не вернуло ее в реальный мир. Последние силы ушли на то, чтобы подойти к двери.

Она стояла в полный рост в темноте передней и разговаривала через дверь. Джессика слишком устала даже для того, чтобы попытаться угадать, кто бы это мог быть.

– Кто там? – Ее голос с трудом пробивался через дверь. Но он слышал ее. Он посмотрел через плечо на напарника и кивнул. Второй мужчина медленно пошел назад к зеленой машине.

– Полиция.

Ее сердце упало, потом заработало, как паровой молот, и, дрожа всем телом, она прислонилась к стене. Что теперь?

– Да?

– Это инспектор Хоугтон. Я хочу поговорить с миссис Кларк. – Он знал, что это была она. По другую сторону двери Джессика пыталась справиться с искушением сказать ему, что миссис Кларк нет дома. Но «Морган» был хорошо виден, инспектор, очевидно, ждал ее возвращения где-то поблизости, ожидая, пока она не вернется домой. От них нельзя скрыться. Им принадлежала ее жизнь, так же, как и жизнь Яна.

Джесси медленно отперла дверь и замерла в неосвещенном холле. Даже без туфель она была на дюйм выше инспектора. Их глаза встретились. Вся ненависть, которую она не могла не чувствовать из-за предательства Яна, обрушилась на Хоугтона. Его было легко ненавидеть.

– Добрый вечер. Можно войти?

Джессика впустила его в дом, щелкнула выключателем и первой прошла в гостиную. Она остановилась в центре комнаты, наблюдая за ним и не приглашая сесть.

– Итак, инспектор? Что вам нужно? – Ее тон не предвещал ничего хорошего.

– Подумал, что мы могли бы немного побеседовать.

– О! Даже так. – Она испугалась, но еще больше боялась показать это. А что, если он хотел ее изнасиловать? На этот раз настоящее изнасилование. Что, если… Боже… где Ян?

– Самый обычный разговор, миссис Кларк.

Они, казалось, кружили вокруг, буравя друг друга взглядами, как смертельные враги. Удав и его жертва. Джессике не нравилась выпавшая ей роль. Он оценил ее красоту, но не показывал этого. Хоугтон ненавидел Яна по нескольким причинам.

– Не возражаете, если я сяду? – «Да. Еще как».

– Нет. Пожалуйста. – Она показала ему рукой на диван, а сама опустилась в свое любимое кресло.

– Отличный дом, миссис Кларк. Вы давно здесь живете? – Он посмотрел по сторонам, как будто пытаясь схватить все детали, тогда как Джессика мечтала лишь о том, чтобы выцарапать ему глаза и вышвырнуть вон. Но сейчас она понимала, что это нереально. Можно ненавидеть полицейских, но нельзя проявлять недружелюбие. Она не виновна, Ян тоже не виновен, и тем не менее она была сама не своя от ужаса.