Франк Тилье
Головокружение
Посвящается Валери и нашим детям
Здравствуй, тьма, мой старый друг,
Я снова пришел поговорить с тобой.
Саймон и Гарфункель
Мы существуем, только когда нас сфотографируют.
Хорхе Луис Борхес
Frank Thilliez
VERTIGE
Published originally under the title “VERTIGE”
Copyright © 2011, Fleuve Noir, Département d’Univers Poche
© О. Егорова, перевод, 2015
© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015
Издательство АЗБУКА®
* * *
Восхождение Франка Тилье к славе началось с «Комнаты мертвых» (2005). Роман мгновенно стал бестселлером, завоевал читательскую премию «Набережная детектива» (2006), премию за лучший французский детектив компании «SNCF» (2007), по нему снят фильм с Мелани Лоран, Эриком Каравака, Жилем Лелушем и Жонатаном Заккаи в главных ролях. Триллеры Тилье переведены на десяток языков, за шестизначную сумму куплены американским издательством «Пингвин», ведутся переговоры об их экранизации в Голливуде.
«Головокружение» Тилье – это руководство по выживанию на враждебной территории, рецепт, приправленный соусом глубинных потаенных страхов.
Ночью во время бессонницы я открыл лежавшую на тумбочке книгу незнакомого автора. Это оказался роман Тилье «Головокружение». Что вам сказать?! Заснуть мне так и не удалось. Я не мог остановиться, пока не перевернул последнюю страницу. Леденящий ужас и невероятное удовольствие!
Разгадка кода замка, открывающего путь к жизни героев нового романа Франка Тилье, проста, как детская считалка: ВОР, ЛЖЕЦ, УБИЙЦА. Но пойди пойми, кто есть кто, ведь каждый из троих, угодивших в ледяную ловушку, уверен, что ни в чем не виновен.
AMAZON. Отзывы читателей. Случайная подборка
Франк Тилье, как Стивен Кинг и Жан-Кристоф Гранже, обожаемые им авторы, любит помещать своих героев в экстремальные ситуации, которые углубляют проблемы их собственной психики.
Маша Сери. LE MONDE DES LIVRES
В этом завораживающем повествовании обнажена человеческая душа. Читатель захвачен переживаниями героев до такой степени, что ему кажется, что все это происходит наяву с ним самим.
Actualitté, 28.12 2011
1
Безумие не отозвалось бы так гулко. Хорошенько запомните этот металлический звон. Пока он будет звучать у вас в голове, он будет доказывать, что вы не сошли с ума.
Тьма
Тьма повсюду.
Минут десять я пытаюсь пошевелиться, но не могу. Дома я всегда слышал шум машин за окном нашей спальни. А тут – ничего. Ни звука мотора, ни голосов. Хотя нет, откуда-то доносился свист. Ветер… Где-то стонал ветер.
Где я?
Надо постараться восстановить события, включить память. Вчера вечером я сидел в больнице у Франсуазы. Помню, что в палате было очень жарко и я почувствовал себя плохо. Потом… потом я съел какую-то мерзкую бурду и оставался в палате у жены, пока не кончилось время посещений. Когда я вышел, меня подташнивало. Возвращение домой в Аннеси. Поздно. Перед тем как в одиночестве улечься в нашу просторную и теплую кровать, я оторвал листок календаря.
25 февраля 2010 года. Самый разгар зимы.
А проснулся я на чем-то жестком, то ли окоченевший, то ли парализованный.
Шевельнулся большой палец на правой руке. Согнулся, потом разогнулся. Теперь пальцы на ногах. Вроде и связки начали сокращаться одна за другой, и мышцы. Дрогнули веки. На радостях я принялся моргать без остановки. Открыть, закрыть, открыть, закрыть… Похоже, я оживаю. Через пару минут мне, наверное, удастся оторвать от земли свои семьдесят кило и разобраться, что происходит.
Но внезапно я снова замираю от нового звука. От позвякивания, сопровождающего каждое движение моего запястья. Вслепую, преодолевая приступы дурноты, я приподнимаюсь и щупаю.
Правая кисть перехвачена шершавым кольцом.
Как бы нелепо и нереально это ни выглядело, но, похоже, я закован.
2
Знаешь, мама, я никогда в жизни не видел такого страшного места, как это.[1] Представь себе унылое плато, которое все время лупят ледяные ветра, и температура там может понизиться до минус шестидесяти. Оно занимает широкую расщелину между склонами Лхоцзе и Эвереста. Его восточная оконечность нависает на высоте две тысячи метров над спускающимся к Тибету Кангчунгом, а западная на высоте тысяча двести метров переходит в ущелье. Здесь только скалы и льды, даже снега нет, потому что его сдувает ветер. Сейчас ветер бьется в стенку моей палатки. Скоро я погашу фонарик и стану думать о тебе.
Видишь, свобода существует на свете. Она кажется нам недостижимой, и именно это делает ее такой драгоценной. А я сейчас вдыхаю ее полной грудью. Завтра выходим на вершину. У меня с собой вымпел.
Во всяком случае, если на нашей старушке Земле и есть место менее гостеприимное, чем это, я надеюсь туда никогда не попасть.
Письмо Жонатана Тувье к матери от 13 мая 1986 года. Четвертый лагерь на высоте 7925, южная стена Эвереста
Каска… Шланг… Баллон…
Большой палец скользнул по колесику зажигалки, и вот уже желтый язычок пламени заплясал перед металлическим рожком. Тихое шипение – и газ загорелся. Пламя разрослось и поголубело.
Вот и свет.
У меня на голове каска, и от встроенного в нее отражателя к стенке красной палатки тянется золотистый конус. Во рту мерзко, язык не шевелится. Наверное, прежде, чем привезти сюда и приковать, меня накачали какой-то дрянью. Пока я спал, мне на голову надели налобный фонарь с рефлектором, каким пользуются спелеологи. Рядом лежал баллончик с ацетиленом, соединенный шлангом с каской. На мне была шерстяная рубаха в клетку, штаны на теплой подкладке, пуловер, пуховик, толстые зеленые носки и походные ботинки. Не в силах поверить во все это, щиплю себя. Позвякивание цепи напоминает мне, насколько все реально.
Среди всякой всячины, разбросанной в полном беспорядке по моему полотняному узилищу, я обнаружил две пары старых нейлоновых рукавиц, два потрепанных спальника, два махровых полотенца – то ли белых, то ли желтых, при искусственном освещении не разберешь, – и металлический ящик с висячим замком, который открывался комбинацией из шести цифр. Тут сработал рефлекс бывалого бойца, и я попытался найти воду или еду, но безуспешно. Тогда глаза мои снова уставились на спальники. Почему их два? И почему две пары рукавиц?
– Франсуаза! Клэр!
Да нет, нет. Моя дочь Клэр где-то в Турции, на практике от школы макияжа и спецэффектов. Франсуаза лежит в больнице. Пока мысли о них проносились в моей голове, снаружи на мое временное пристанище начало что-то медленно капать. Похоже, дождь.
Я подышал в ладони, стараясь их согреть, и с ужасом заметил, что исчезло серебряное обручальное кольцо. Глаза мои заметались по синему коремату[2] на дне палатки. Кольцо вот уже восемнадцать лет не покидало пальца даже в самые трудные моменты, и проще было отрезать мне руку, чем отнять его. А сейчас кто-то осмелился украсть у меня кольцо? По какому праву?
На правой руке болталась цепь из массивных звеньев, запястье охватывал железный браслет с огромным замком. Я ухватился за замок и дернул изо всех сил. Никакого эффекта. Постепенно мое пятидесятилетнее тело вновь обретало чувствительность. Снизу, под плотной пенкой, угадывалась неровная и жесткая поверхность. Сзади, в углу палатки, стоял проигрыватель с двумя пластинками. На сорок пять оборотов, насколько я заметил.
