Все это только свидетельства, более или менее достоверные. Однако ученые, потратившие много времени на подсчет годовых колец, пришли к выводу, что возраст самых старых секвой равен 2200 годам, а самые старые из мамонтовых деревьев насчитывают от 3200 до 3500 лет. Один исследователь писал, что в 1880 году он насчитал у одной секвойи 4000 колец, но проверить его подсчеты оказалось невозможным, так как найти этот пень не удалось.

Старые тисы (Taxus baccata) в Британии достигают чудовищной толщины благодаря дополнительным стволам, развивающимся впритык к первоначальному. У одного из этих толстяков в полутора метрах над землей окружность ствола равна 11 м. Он и сейчас растет в графстве Херфордшир.

Итак, бывают деревья очень толстые. Но бывают деревья почти такие же толстые, но вдобавок и очень высокие.

Гиперион – так назвали гигантскую секвойю (Sequoia sempervirens) – был обнаружен 25 августа 2006 года натуралистами Крисом Аткинсом и Майклом Тейлором. Дерево точно измерили: его высота составила 115,55 м в высоту! Эта секвойя была найдена в отдаленном районе Национальных и Государственных Парков Редвудс, приток Редвуд-Крик, Калифорния, США. Сейчас гиперион подрос еще: он имеет высоту 115,61 м и весьма солидный диаметр в 4,84 м. Площадь дерева оценивается в 502 м², а его возраст – примерно в 700–800 лет. Точное местоположение дерева держится в строжайшем секрете, дабы толпы недалеких и нахальных туристов, с их безудержной «жаждой впечатлений», не навредили исполину, не нарушили экосистему жизни великого дерева.

Однако самые высокие деревья, какие когда-либо видела Земля, – это не калифорнийские секвойи и не гигантские австралийские эвкалипты. Это – обезьянья колючка (Acacia galpinii), которая росла прежде по берегам реки Магалаквини, притока Лимпопо, на северо-западе Трансвааля в Южной Африке. Наблюдения проводились в 1907 году, когда Эжен Маре, известный южноафриканский натуралист, посетил эту отдаленную область, чтобы обследовать упомянутые деревья. Он обнаружил, что многие большие акации либо засохли, либо были повалены, либо уничтожены огнем. В одном случае ствол дерева полностью сгорел, так что на том месте, где он уходил в землю, остался абсолютно круглый кратер с окружностью 32,5 м. Заполненная золой яма была исследована до 20-метровой глубины – ниже уже никакие измерения были невозможны. Очевидно, огонь пожирал подземный ствол до тех пор, пока его не задушила собственная зола. Дальнейшие исследования на песчаных отмелях реки привели Маре к выводу, что стволы этих гигантских деревьев веками заносились речным песком, в результате чего они ушли под землю на глубину более 30 метров…

Самое большое из уцелевших деревьев было тщательно измерено местным землемером. Оно имело в высоту 82 м, а в обхвате в метре над землей 23,2 м, диаметр его кроны достигал примерно 55 м. Исходя из данных о глубине песка, о выгоревшем дереве, о сужении ствола и т. д., Маре рассчитал, что это дерево, если бы оказалось возможным полностью его откопать, имело бы у основания периметр около 44 м и в высоту примерно 122 метра!

Обычный человек, как мы с вами, даже если он имеет сад, полагает, что корни всех деревьев начинаются где-то под стволом и уходят вниз, глубоко в землю. Но и то и другое оказывается неверным. Деревья, как и люди, бывают странными. Есть корни, которые растут прямо вверх, есть и такие, которые разрастаются вокруг веток и ствола дерева, а не углубляются в землю. Короче говоря, корни могут возникнуть где угодно и расти почти как угодно! Например, Ficus religiosa и Ficus benghalensis: именно они изображены на культовых рисунках и скульптурах в индийских храмах как бы вверх тормашками. А они просто так и выглядят – они могли бы сказать о себе: «Корни вверх!»

Многие растения имеют воздушные корни. У эпифитных орхидей бывают корни-прицепки на всех ветках, а кроме того, более или менее прямые корни, врастающие в перегной из опавших листьев, который скапливается среди листьев орхидеи. То же бывает и у эпифитных папоротников. Вслед за этими растениями сбиваются с пути истинного и деревья. У многих пальм короткие питающие корни прорастают из почвы вверх, в перегной, окружающий растение, и даже в воздух. Корни пальм рафия (Raphia ruffia) развиваются между сухими черешками опавших листьев. Они загибаются вверх и, как полагают, функционируют в качестве дыхательных органов. Обычные корни растут вниз под влиянием силы тяжести и благодаря действию гормонов роста ауксинов. Стебли, наоборот, растут вверх – также под влиянием силы тяжести и, по-видимому, благодаря действию тех же гормонов. Корень и стебель ведут себя диаметрально противоположным образом, реагируя на один и тот же стимул – как два неодинаковых грузика, подвешенные к пропущенной сквозь блок веревке, движутся в противоположных направлениях под воздействием одной и той же силы – силы тяжести.

Однако всякое обобщение заставляет нас тут же указать на исключения. У некоторых пальм (так называемых «бесстебельных бразильских пальм») стебель растет вниз и, таким образом, играет роль корня. По мере углубления стебля в землю почка выгибается вверх, но сам стебель пальмы оказывается перевернутым. А вот дыхательные корни черных мангров (Avicennia nitida) прорастают сквозь ил в воздух и ведут себя словно стебли.

В Африке произрастает дерево, которое в течение всей жизни обходится одними и теми же двумя листьями. Не всякий человек назовет вельвичию деревом, так как ее ствол едва достигает в высоту 30 см. Однако этот ствол может иметь в диаметре метр и больше, его древесина так же плотна и тверда, как у самой высокой секвойи, а живет вельвичия не одну тысячу лет.

Сколько листьев на «нормальном» дереве? У вельвичии их… два. Листья появляются на свет из глубоких борозд в широком приземистом стволе, они, как и полагается, очень невелики. По мере роста они становятся широкими, толстыми, кожистыми и ребристыми. Идут годы, столетия и даже тысячелетия, а они продолжают расти, громоздясь бесчисленными складками на песке. Их зеленовато-коричневый цвет не меняется, они не опадают. Со временем ветер пустыни распарывает их вдоль, но все те же два листа продолжают и продолжают расти на стволе.

Методом радиоактивного углеродного анализа было установлено, что, во всяком случае, одна вельвичия имеет возраст в 2 тыс. лет (экземпляры помоложе можно увидеть во многих ботанических садах). Эти любопытные растения, количество которых очень ограниченно, были открыты около ста лет назад в песках безводных областей Юго-Западной Африки, где почти не выпадает дождей. Местные жители называют это растение «отджи-тумбо», что значит «большой господин». Открыл его немецкий ботаник Фридрих Вельвич, и в науке закрепилось Welwitschia mirabilis.

У себя на родине «тумбо» выпускает твердый темный стержневой корень, иногда метров на пять в глубину почвы. Ствол растет преимущественно в ширину и в конце концов приобретает сходство с круглым растрескавшимся столом больше метра в поперечнике. Один наблюдатель сравнил его с пригоревшим караваем. Рваные листья, грудой лежащие на песке пустыни, придают старому дереву сходство с кучей мусора. А влагу эти растения получают исключительно из африканских туманов.

Сок «дерева-людоеда» смертельно ядовит. Поэтому анчар нередко называют именно так. Но это – лишь одно из тысячи деревьев, чей сок способен убивать. Растительные яды издавна использовались для приготовления отравленных стрел и дротиков.

Десятки деревьев содержат в себе наркотические или одурманивающие вещества, и жители областей, где еще сохраняется первобытная культура, используют их для ловли рыбы. В речную заводь бросают толченые листья или кору таких растений, и одурманенная рыба всплывает вверх брюхом прямо в ожидающие ее руки. Неподобранная рыба быстро оживает, а использованное наркотическое средство никак не влияет на съедобность добычи.