Всё в каком-то тумане.

— Софи, ты уже уходишь?

Не узнает стоящую. Но если та не исчезнет, то Софи ударит. Не как в девчоночьей драке. По болевой точке, как учили на рукопашном.

— Её высочество действительно хочет уйти. — незнакомый голос. Точно! Это один из "кабанов". Другой старается поставить на ноги рыдающего принца. Вот так красавчик- размазня и трус. Что-то в голосе и взгляде "кабана" сквозит такое. Полузнакомый силуэт из поля зрения Софи пропадает.

Кажется, она сейчас упадёт. Кто-то подхватывает её. Словно в детстве Сордар. Она выпрямляется. Сордара здесь нет. К сожалению. Есть шофер.

А Софи не совсем помнит, как оказалась возле машины.

Она даже не знает имени человека… Какого! Ко всем мирренским демонам! Еггт она или кто!

— Змей, — говорит Софи по-старогрэдски. Змей — обращение члена Дома к гвардейцу, — поедем отсюда.

Он молча распахивает перед ней дверцу.

— Подожди. Я на переднем поеду.

Шофер ничего не сказал.

Дорога идёт между правильных, каких-то нереальных, и всё равно, красивых полей. Побродить бы по ним…

— Змей. Останови здесь.

Снимает туфли, босая бредёт по росе. Что же тут вокруг творится? Почему всё так… Неправильно? Роса холодит ступни. Хочется скинуть платье, и кататься по ней, смывая прилипшую мерзость. Выдергивает из волос заколку. Одну, вторую, пятую. Безжалостно уничтожая если и не шедевр, то весьма и весьма достойное произведение парикмахерского искусства. Волосы рассыпаются по спине.

Почему? Ну почему в этом мире всё так неправильно? Кто друг, кто враг? Перепутала в первый раз… Или в очередной.

Змей стоит у машины. Бесстрастно смотрит.

— С вами всё в порядке?

Протягивает руку, помогая выбраться на дорогу.

Как-то странно, вот так ощущать под босыми ногами асфальт. Каждый камушек. Туфли искать не будет.

— Да. — Софи отвечает, только вновь забравшись на переднее сиденье.

Змей заводит мотор.

— Куда едем? Домой… Или…

— Или? — переспрашивает Софи

Он кашлянул.

— Не мое дело, советовать Члену Дома, но, как верный долгу вассал Дома, я бы советовал Члену Дома вернуться обратно в школу.

От силы два часа езды. К тому же на этой машине. Просто ухватиться за решение, предложенное другим, как за соломинку. Всегда проще, когда за тебя решают другие… Решать человек должен сам, и ответ сам держать, если что. Вроде бы всё просто. Но…

Софи и Змей переглянулись. Подумали одно и тоже.

— Марина. Мне нельзя ехать, оставляя её там.

— Предложите уехать и ей.

— Ты думаешь, что всё так просто, Змей?

— Я высказал свое мнение. Ваше дело решать.

— Поехали домой. Завтра поговорим. Ты подумал, что будет с тобой, если выполнишь предложенное?

— Ничего. Я должен выполнять любую волю Чёрного Еггта, если она не противоречит моей присяге, и воле Главы Дома. Глава Дома относительно младших членов Дома не давала мне никаких указаний.

— Эта история не должна выплыть наружу.

— Вы имеете в виду, на публику?

Софи кивает.

— За ограды этих поместий выходит только то, что хотят владельцы.

— Я так и думала. Но соправитель…

— Он всё и так знает. Некоторые добровольно наложенные рамки держат крепче любых оков.

— Тогда… Змей, ты слышал, что он говорил о… — Софи замялась, не зная, что сказать. Речь ведь идёт о матери.

— О Главе Дома, — заканчивает Змей за неё, — я докладывал Главе Дома о не самых лучших увлечениях принца. Её указание — "не обращать внимание на грехи молодости".

Софи захотелось ругаться. Самыми грязными словами из обширного лексикона Сордара. Даже тут перекос представлений о плохом и хорошем. Да какой перекос? Абсолютно дичайший крен! Полное смещение представлений с заменой всех общепринятых минусов на плюсы! И главное — моральные устои разрушены у тех, кто по идее, должен подавать пример их сохранения! Марина, похоже, думает примерно тоже, и просто не может четко сформулировать словами угнетающее её.

Вернувшись, Софи проверила сейфы в Голубом кабинете. Там и в самом деле, кроме украшений, лежат какие-то препараты. В том числе, и известные Софи сильнодействующие лекарства. Некоторые из них очень дороги. Сейф закрыт кодовым замком. Не все так плохо. Это Софи Кэретта сказала коды от некоторых сейфов с украшениями. Марине-то украшения даром не нужны. Заодно вспомнилось, что "избранных" императрица только в Голубом кабинете и принимает. А семья Яроорта к "избранным" как раз относится. И, возможно, императрица тоже смотрит на мир через сладковатый дурман. Тогда всё совсем плохо. Но может, и нет. Софи вспоминает заторможенность принца, да и некоторых подружек. Чтобы стремительная и ловкая Кэретта нуждалась в каких-то препаратах. Не верится. Но факты — вещь упрямая.

До Большого Бала Софи потерпит. Как-никак, пара дней осталась. А уж на Балу она устроит. Все надолго запомнят. Кэретта их обеих после бала точно выгонит. И вряд ли когда-нибудь захочет принимать у себя Софи и Марину.

— Ты Марину не видел? — презирая утонченное обращение, Софи последние несколько дней грубит всем подряд, с трудом удерживаясь от украшения речи непечатными идиомами в "лучших" традициях младшей сестры. Принц ей уже смертельно надоел. Хотя бы тем, что с убийственным постоянством попадается на пути, а потом, словно приклеенный, таскается следом.

— Их высочество направилась в Голубой кабинет.

У принца вечно что-то с языком случается, стоит в разговоре упомянуть Марину. Говорит о ней — словно титулы из справочника зачитывает.

Софи рванулась по анфиладе, принц, разумеется, увязывается следом. Пусть Марине вряд ли что-то может понадобиться в сейфе с украшениями. Но зная её любопытство, лучше всё-таки проверить.

Марина лежит лицом вверх, рука безвольно откинута, глаза закатились, изо рта пена.

— МАРИНА!!!!!!!!!!!

Принц вжимается в стену, влез бы внутрь, если мог.

— Что с ней?

— Передозировка, похоже…

— Вызывай врача!!!

— Её Величество отпустила на три дня весь медицинский персонал. Звонить надо в город…

— Звони!!!!! Где у неё тут телефоны?!!!!!!!!!

Принц косится на Марину.

— Они приедут только часа через два-три. За это время их высочество… — он осёкся

— Может умереть?

Он кивнул.

— Лекарство есть?

— Там, в сейфе…

— Код?

— Не заперт…

От обилия препаратов рябит в глазах.

— Какое?

— Не помню… Упаковка с двумя зелеными полосами.

Софи вышвыривает препараты на пол.

— Это?

— Да…

— Что дальше?

— Две ампулы в шприц и прямой укол в сердце…

— Если врёшь — тут и подохнешь, — сквозь зубы цедит Софи, расстегивая комбинезон Марины.

— Я этого делать не буду — даже руки за спину убрал.

— Сама сделаю. В анатомии разбираюсь!

Иглы страшны. Очень страшны. Таких Софи ещё не видела. Но надо. Надо перебороть страх. Иначе всё. Шуточек Марины больше не будет. Самой Марины не будет! Сердце вот тут! Еле слышно, но ещё бьётся.

Тело Марины выгнулось дугой, из горла вырывается то ли крик, то ли хрип. И всё. Девочка лежит неподвижно. Из уголка рта появляется струйка крови.

В глазах красавицы беснуется адское пламя.

— Маленькая… Я отомщу за тебя… Я клянусь…

Безжизнен взгляд зеленых глаз. Похоже, всё… Софи опускает голову сестры. Целует в лоб.

Снова смерть во взгляде.

— Ты мне наврал!!!! Это было не лекарство!!!! Я убью тебя!!!!!!!

Зрачок пистолета смотрит прямо в лицо. Он пытается отползти, зная, что бесполезно. В лицо пышет еггтовская ярость самой высшей пробы. Все бесполезно. Или… Трясёт пальцем.

— Там… там… там!!!!

Только презрительная ухмылка в ответ.