– Я думала о том, как было бы здорово, если бы я могла оказаться на их месте, – призналась она. – Это так здорово, просто дух захватывает.

– Даже не знаю, почему тебе все это так нравится, – пожал плечами Бобби. – У меня подобные трюки не вызывают ничего, кроме дрожи в коленках.

– Должно быть, страсть к полетам у меня в крови.

Он кивнул, не без огорчения подумав, что это может оказаться правдой.

– Жаль, что с Амелией Эрхарт так получилось.

– Да, жаль, – согласилась она. – Ник говорит, все пилоты готовы к такому исходу. И те, кто принимает участие в этом шоу. – Кэсси бросила взгляд на небо. – Они считают, что это того стоит.

– Ничто не стоит человеческой жизни, – возразил Бобби, – разве что ты рискуешь ею на войне или ради спасения близких.

– В этом-то и проблема, – печально заметила Кэсси. – Большинство пилотов готовы идти на любой риск, только бы летать. Но другие этого не понимают.

Она увидела Криса, который шагал в их сторону. Он гордо нес медаль, а рядом, не помня себя от счастья, шел Пэт.

– Семнадцать, и уже первая медаль! – повторял он всем и каждому. – Ну и паренек у меня вырос!

Крис купался в его любви и восхищении, а Кэсси с интересом наблюдала за обоими. Ее отец только и мечтал о том, чтобы из Криса получился летчик, однако он и слышать не хотел, чтобы в кресло пилота села его дочь. Кэсси давно превзошла брата в летном мастерстве, но их отцу не было до этого никакого дела.

Для семейства О’Мэлли этот день стал настоящим праздником. С шоу они уехали в числе последних, пригласив на ужин Бобби. Ник остался, чтобы отпраздновать победу Криса со своими приятелями, такими же летчиками, как и он сам.

Уна еще утром нажарила на всех кур. В качестве гарнира подали салат и печеный картофель. Тут же стояли тарелки с окороком, домашнее мороженое и черничный пирог. Ужин получился на славу.

Пэт щедро налил Крису стакан ирландского виски.

– Пей, сынок! Ты с честью продолжишь нашу династию летчиков!

Кэсси смотрела на них с затаенной грустью. Она тоже могла бы летать наравне со всеми и получать восторженные похвалы отца, но все почему-то считали, что ей следует идти по стопам сестер, которые каждый год рожали по малышу и были привязаны к своим кухням. Кэсси горячо любила сестер, но подобная участь приводила ее в ужас. Она предпочла бы умереть, чем жить так всю жизнь.

После ужина они с Бобби отправились на прогулку, и он, к удивлению Кэсси, снова заговорил о полетах:

– Я наблюдал за тобой, Кэсс, и я знаю, как много для тебя значат самолеты. Пообещай только, что сама не станешь летать. Это не значит, что я хочу лишить тебя удовольствий. Просто я боюсь, что с тобой что-нибудь случится, как с Амелией Эрхарт.

Кэсси тронула эта забота, и все же она нервно рассмеялась. Ей стало не по себе при мысли о том, что нужно навсегда отказаться от полетов.

– У меня и мысли не было о кругосветном путешествии, – выдавила она из себя улыбку, но Бобби лишь покачал головой:

– Я вовсе не это имел в виду. Я вообще не хочу, чтобы ты училась летать. Твой отец прав: это слишком опасно. Тем более для женщины.

Кэсси не хотелось лгать ему, но и признаться, что она уже год как летает с Ником, она тоже не могла.

– Почему бы тебе не предоставить это на мое усмотрение? Ты же знаешь, как мне нравится все, что связано с самолетами, – тихо сказала она.

– Потому-то мне и нужно твое обещание. Ты из тех, кто всегда идет на риск.

– Обещаю тебе, что буду очень осторожна. Прошу тебя, Бобби, не нужно на меня давить.

– Тогда я хочу, чтобы ты подумала о моей просьбе. Для меня это очень важно.

Для Кэсси не было ничего важнее полетов. И вот их-то он решил отнять у нее. Да что с ними такое? Бобби, ее отец и даже Крис. Они будто сговорились забрать у нее самое дорогое. Только Ник понимал, что без неба ей не жить.

А в эту самую минуту Ник Гальвин засыпал в объятиях девицы, с которой познакомился на авиашоу. У той были огненно-рыжие волосы и яркие, подведенные помадой губы. «Кэсси», – счастливо прошептал он, погружаясь в сон.

Расписание в колледже оказалось более насыщенным, чем в школе, и все же Кэсси удалось перекроить его так, чтобы они с Ником могли летать пару раз в неделю. Вдобавок она устроилась на работу официанткой, чтобы оплачивать горючее, которое он тратил на их полеты. Платить ему за занятия она не могла, да он этого и не требовал. Ник занимался с ней из чистого удовольствия.

С каждым разом у нее получалось все лучше и лучше. Она летала на «Дженни», на «Белланке», на «Хэвиленде» и даже на неповоротливом «Хэндли», и все для того, чтобы освоиться с разными типами машин. Ник обучал ее всем тонкостям, которые знал сам, и даже познакомил с техниками, позволяющими спастись в критических ситуациях.

До колледжа было дальше, чем до школы, так что в аэропорту отца она бывала теперь не так часто. Но как только у нее выпадала свободная минутка, она сразу спешила помочь. В один такой день Кэсси разбирала в дальнем ангаре мотор, когда в дверь вошли Ник и отец. Ник уговаривал Пэта купить новый самолет, «Локхид Вегу», а Пэт считал, что это обойдется им слишком дорого.

– Ну и кто будет на нем летать? Ты да я. Для остальных это слишком сложно. Тут не наберется и пяти мужчин, способных управлять «Вегой».

Кэсси перехватила взгляд Ника, и руки у нее похолодели от ужаса. Ей вдруг стало ясно, для чего он затеял этот разговор. А Ник продолжал как ни в чем не бывало:

– Пяти мужчин, может, и не наберется, зато я знаю женщину, которая способна управлять им с закрытыми глазами.

– Что еще за женщина? – рявкнул Пэт, раздраженный уже тем, что Ник осмелился упомянуть ее в связи с дорогими его сердцу самолетами. Кэсси слушала, замерев от ужаса.

– Твоя дочь – превосходная летчица, Пэт. Она летает со мной уже полтора года, так что говорю я это с полным знанием дела.

– Что? – в ярости воззрился на него Пэт. – Ты с ней летаешь? Зная о том, как я к этому отношусь?

– Не начни я ее учить, она бы убила себя еще год назад, подначивая своего брата поднимать ее наверх в любую погоду. Говорю тебе, страсть к полетам у нее в крови. Пусть она покажет тебе, на что способна. В конце концов, будь она парнем, ты бы сразу согласился, и ты сам это прекрасно знаешь.

– Я знаю только то, – обрушился он на обоих, – что вы двое – бессовестные лжецы! Я запрещаю тебе летать, Кассандра Морин! И я не намерен выслушивать ту чушь, которую ты тут несешь, Ник Гальвин!

– Поверь, ты ошибаешься, – продолжал настаивать Ник, но Пэт разозлился уже не на шутку:

– Я запрещаю ей летать на моих самолетах в моем аэропорту. А если ты настолько глуп, чтобы давать ей свой самолет, то пеняй на себя. Она или убьется сама, или, что вернее, убьет тебя.

– Позволь ей подняться в воздух и показать тебе, на что она способна. Кэсси от природы наделена чувством скорости и высоты, и на инстинкты она полагается больше, чем на показания приборов. Пэт, из нее и правда вышел великолепный летчик.

– Не надо мне ничего доказывать! Не сомневаюсь, что это она втянула тебя в такую авантюру. – Он в ярости взглянул на дочь. Разумеется, это была ее вина. Упрямое маленькое чудовище, решившее покончить с собой на одном из его самолетов в его же аэропорту!

– Никуда она меня не втягивала. Говорю тебе, она могла разбиться еще год назад, как в ту грозу, когда они с Крисом едва не погибли. Я-то сразу понял, что именно Кэсси управляла тем самолетом.

– Это был Крис! – возмущенно возразил Пэт.

– Это была Кэсси, – едва не заорал Ник, возмущенный его слепым упрямством. – У Криса вообще нет способностей к полетам. Он может двигаться только вверх и вниз, как твой лифт. С какой стати ты решил, будто это Крис спас их в ту бурю? Говорю тебе, это была Кэсси. – Бросив взгляд на девушку, он с удивлением увидел, что по лицу у той текут слезы.

– Это правда, папа, – тихо сказала она. – Ник обрушился на меня, когда мы спустились, и мне пришлось…