Я постучала в дверь его комнаты и зашла. Там была все та же обстановка ничего не изменилось: кровати не было, только какая-то маленькая кушетка зеленого цвета в центре и кресло в дальнем углу комнаты. Со всех сторон на меня смотрели стеллажи с книгами всех сфер деятельности человека: я часто брала у создателя книги восполнить недостающие знания; на полу валялось множество бумаг; за кушеткой стоял огромный стол из красного дерева, загруженный всяким хламом и огромная чашка с кофе, который так любил здесь весь персонал.

Он сидел на кушетке, положив ногу на ногу, и читал какие-то документы. Хмурился при каждом прочтенном ему слове. Ему было пятьдесят три или больше, мне, вроде Сара говорила, но выглядел для своего возраста довольно-таки свежо: у него была стройная, но не худая фигура среднего роста; морщины были не так глубоки, постоянно взъерошенные волосы с проседью; и очки, которые он носил время от времени. Наверное, в молодости был красавцем.

- Садись рядом со мной, - сказал он, не отрываясь от бумаг и еще больше хмурясь. - Мы переговорили с генералом Конродом о твоей прогулке в местное поселение без Инструктора, и он дал согласие. Но с тобой поедет передовой отряд Федерации, от которого ты не должна отходить ни на шаг.

- Но как же я тогда познакомлюсь и увижу что-нибудь полезное у людей, если рядом будут солдаты?

- Ничего страшного. Потерпят их, да и наши солдаты не такие уж изверги, как ты слышала. Будь ты с Инструктором, люди бы его больше боялись, чем их всех вместе взятых.

- Почему?

- Что почему? - не понял доктор и оторвал глаза от бумаг.

- Почему все боятся Инструктора? - пристально глядя, спросила я.

Доктор некоторое время отводил взгляд и молчал, потом сказал:

- Ты же и так знаешь, что он творит с людьми. А его глаза...никто не смотрит в них, не выдерживает давления.

- Кто он? - шепотом поинтересовалась я, будто бы нас могли подслушать.

- Не знаю. Никто не ответит тебе на этот вопрос. Я считаю, что это не человек, а зверь, и правительство думает, что приручило его, - и усмехнулся, - он волен сам выбирать, на чьей ему быть стороне. Почему именно Федерация - не знаю. Выбор, наверное. Но он ломает сознание своих учеников и лишь сильнейшие переживают это сумасшествие, это, как бы тебе сказать, экзамен. Умрет солдат или нет - другого быть не может. Если выжил - он уже профессионал и его ставят на ступень и звание выше, чем любого другого. Такие и командуют отрядами, ведут бои в самых горячих точках и идут на невыполнимые миссии.

- И много таких людей?

- Нет, больше сотни во всей армии Федерации. Не все хотят идти к нему, зная, что будет.

- Я ведь не выбирала, куда мне идти, меня сразу приставили к нему.

- Ты - уникальный случай. Ты пройдешь все его экзамены безоговорочно, я не сомневаюсь. Ты видела, что с ним сотворила, вот и думай, что будет дальше. А выбор свой тебе предстоит только сделать, и все будет зависеть только от него.

Я замолчала ненадолго, но потом спросила:

- Когда прибудет сопровождение, и мы отправимся?

- Завтра в десять утра. Так что будь готова к этому времени и жди у входа в базу.

- Поняла. Я могу идти?

- Да, иди, конечно, - отхлебнув кофе, сказал доктор.

***

В десять утра, как мне и сказали, я сидела на БТР в ангаре, возле выхода на улицу. Болтая ногами, я уплетала свой обед. На мне были короткие шорты, гетры, как у футболистов раньше и кеды; наверх я надела обычную майку и кожаную черную куртку поверх; волосы я завязала как всегда в хвост. Мне еще зачем-то выдали маску с запасом кислорода на несколько часов.

Я уже допивала свой коктейль, как услышала шаги позади себя. Ко мне шел отряд из пяти солдат в броне и, надо же, среди них была женщина. Один солдат отделился от группы и подбежал ко мне, снял шлем, и я узнала того парня, как его звали?...не помню.

- Привет. Сегодня мы - твоя охрана. Я, как услышал, что Инструктор не сможет вывести тебя, сразу же вызвался, потом подтянулись ребята. - Я посмотрела на них - стояли уже без шлемов и недовольно смотрели на меня.

- Подтянулись, говоришь, сами? - бесстрастно сделала вывод я.

Он немного покраснел и оглянулся: быстрым шагом приближался еще один в силовой броне, хотя и отличался от других в некоторых местах. У него она была серо-черного цвета и были отличительные знаки, такие как изогнутые кверху наплечники, как будто крылья, и шлем его просвечивал сзади синим. В остальном же он был точно такой же - видимо, он сегодня за главного. Те четверо отдали ему честь, но он прошел мимо них и подходил ко нам.

- Здесь нельзя сидеть, юная леди! Встала быстро отсюда. - Я спрыгнула и выкинула свой мусор в ближайшее ведро и вернулась к командиру. - На сегодня мы - твоя группа сопровождения. Я - командир Стоун, с остальными познакомишься в машине. Так как ты выходишь в первый раз на улицу, запомни: не отходи от нас ни на шаг, при приближении врага ты бежишь или за одного из солдата, или в ближайшее здание и прячешься, сидишь до тех пор, пока мы тебя не найдем.

- А если вас уже нет в живых? - резонно спросила я.

- Тогда вот тебе это, - и он дал мне маленький наушник с таким же переговорным устройством. - Всунь в ухо и тебе станет о нас все известно. Остальное расскажу на месте. Все в машину. - Приказал он.

Все начали забираться в БТР. Я оказалась предпоследней. Все, кроме Макса (вспомнила) уже залезли и даже не смотрели в мою сторону. Парень предложил свою помощь, но я, проигнорировав его, забралась сама и села с краю. Он, немного расстроившись, залез и закрыл за собой двери машины.

Ехали мы минут сорок, не больше. Но так как это был БТР, видеть пейзаж я не могла. Все сидели молча, и никто на меня не смотрел. Зато я рассмотрела всех. Девушка с короткими красными волосами была красивая; облегающий костюм плюс ко всему подчеркивал ее спортивную фигуру. Еще были двое близнецов, правда у одного серьга была в левом ухе, у другого в правом, и оба были блондины. Последний солдат был самым огромным среди всех, бритый на лысо, и со шрамами на лице. Все были молодые. Командира я не видела, так как он сидел рядом с водителем и о чем-то с ним разговаривал.

Когда мы вышли из машины, я не увидела ничего. Ничего, кроме пустынных зданий и улиц. Не было деревьев. Везде разруха и беспорядок, кое-где еще стояли проржавевшие автомобили. Ветер шумел и раскидывал из стороны в сторону всякий мусор. В остальном же здесь была тишина.

- И где местные?

Командир посмотрел на свои часы и сказал:

- Скоро будут, они сейчас в часовне. Придут сюда: мы привезли им одежду и еду, здесь точка сбора.

Через несколько минут сквозь ветер я услышала шаркающие шаги, так ходят обессилевшие старики. Но из-за угла вышел не старик или раненый, а ребенок лет десяти. Он смотрел в землю, не обращая на нас никакого внимания; был в обносках и дико худой, даже худее меня, когда я очнулась. В руках у него была банка от какой-то еды, пустая. Мальчик, видимо, ждал, что еда там сама появится и не отпускал. Вдруг он резко остановился и оглянулся на нас, стал переводить свой невидящий взгляд от солдата к солдату, и вскоре остановился на мне.

Открыв рот и ревя во все горло, он бежал ко мне с распростертыми объятьями до тех пор, пока его грубо не остановили.

- Нельзя, пацан. Лучше возьми еды и одежду и проваливай отсюда. - Сказал громила и отдал ему все необходимое. Парень взял, но продолжал таращиться на меня во все глаза, а слезы его все стекали.

И я увидела других людей, таких же: в обносках, несчастных, худых и без надежды. Но как только кто-нибудь, замечал меня, все раскрывали глаза и начинали шептаться. Чего они хотели?

- Почему все так смотрят на меня?

- Наверное, что-то чувствуют от тебя, - сказал многозначительно Макс, но продолжал прикрывать меня своим телом.

Может люди чувствовали "материал", хотя откуда им знать о нем? Из толпы к нам подошел мужчина лет шестидесяти и произнес:

- Спасибо Федерации за столько подарков. - И перевел взгляд на меня. - Особенно за нее.