– Моя близкая подруга Лара тоже считала себя невзрачной молью. Хотя, на мой взгляд, таковой не является. Натуральная блондинка, глазищи огромные, голубые. Так ведь нет же, «моль», и все. И что? Вышла замуж за такого крутого парня, что я ахнула, – закатила глаза Майка. – А у меня, ты знаешь, в женихах таа-а-акие банкиры и бизнесмены ходили…

О своем бурном прошлом подруга любила рассказывать не стесняясь. Сейчас же Майя была замужем за простым следователем, в котором, с ее слов, все было хорошо, кроме зарплаты.

– У меня уже есть муж. И других романов не надо, – заметила Алиса.

– Не надо? – прищурилась Майка. – А чего тогда так покраснела?

Алиса чертыхнулась про себя и принялась снимать с коробки с пирожными целлофановую пленку.

– Он опять написал? – жадно спросила охочая до всяких историй Майка. Ее темные глаза уже заблестели в предвкушении новой порции «сериала». Она придвинула стул поближе, села на него, грациозно поставила локоть на стол и, подперев ладонью склоненную набок голову, выжидающе замолчала.

Алиса помедлила с ответом. Отомстить ли подруге, промолчав? Но ее саму распирало от желания обсудить короткий привет, присланный писателем, так что «месть» ограничилась лишь этой паузой, в которую Майкино любопытство достигло критической точки.

– Ну, написал, – с нарочитой небрежностью обронила Алиса, разливая по чашкам кипяток.

– И? – нетерпеливо поторопила подруга.

Алиса не спеша размешала сахар в чашке, выбрала пирожное, откусила, прожевала и после этого подняла на умиравшую от нетерпения Майку глаза.

– Пожелал спокойной ночи.

Разговор оборвал неожиданно вошедший в кабинет без стука генеральный директор. Коротко, с хмурым видом поздоровавшись с сотрудницами, он красноречивым взглядом окинул развернувшееся «пиршество» и многозначительно поднял брови.

– Андрей Витальевич, чай будете? – засуетилась Майка. Шеф мотнул головой, отказываясь. И прежде чем пройти к себе, попросил подчиненную зайти к нему через пять минут.

– Все, сворачиваемся, – шепнула, все поняв, Алиса. – Освободишься – заходи ко мне. Пока «моя» не вернулась.

Майка пообещала зайти. Но день у них обеих выдался таким насыщенным делами, что увиделись они лишь раз и мельком.

Вечер неожиданно оказался свободным. После ужина брат с женой и сыном ушли в свою комнату отдыхать. Лиза закрылась у себя с книгой. Алексей, виновато потоптавшись перед Ингой, сообщил, что ему нужно поработать.

– Иди, иди, рыбный барон! – рассмеялась она, в шутку подталкивая его в сторону его кабинета. – Знаю, что ты на работе женат.

– Хотелось бы на тебе, – пробормотал Алексей, кладя широченную ладонь на дверную ручку.

– Боюсь, даже если будет так, то мне все равно достанется роль второй жены. Первой будет работа, – отшутилась Инга. – Обо мне не беспокойся, я найду, чем себя занять. Почитаю в библиотеке.

Алексей пообещал, что не будет задерживаться, лишь просмотрит отчеты и проверит статистику. Инга не стала вникать в детали его работы, поднялась на цыпочки (хоть она и была высокой, он был гораздо выше ее) и поцеловала его в губы. Алексей неловко сгреб ее в медвежьи объятия и от чувств стиснул с такой силой, что у Инги перехватило дыхание.

Уже когда он вошел в кабинет, ей подумалось, что шутка насчет первой и второй жены прозвучала неуместно. Первой женой была Кристина, мама Лизы. Инга мысленно обругала себя, но что сказала, уже сказала. Развернувшись, вошла в соседнюю с кабинетом дверь и оказалась в библиотеке. И хоть она бывала тут не раз, все равно, переступая порог, с восхищением и трепетом замирала в дверях. Эта библиотека была приданым Кристины и собиралась на протяжении поколений. Инга прошла вдоль стеллажей из дорогой древесины, стилизованных под старину (вначале она думала, что шкафы, как и фолианты, были такими же старыми, но потом Алексей сказал, что их сделали на заказ). Здесь были собраны и современные книги, которые покупала Кристина, и старые, изданные еще при жизни классиков. Настоящая сокровищница! Инга отлично понимала Лизу, которая любила тут бывать. Ей вообще хотелось поселиться в этом книжном храме. Здесь она еле удерживалась от того, чтобы не ходить на цыпочках, дабы не потревожить покой святынь. Лиза как-то рассказала, что ей кажется, будто книги разговаривают – едва слышно. Если вслушаться в тишину и прикрыть глаза, можно услышать еле различимый шепот. Вспомнив слова девочки, Инга так и сделала: остановилась между двух стеллажей и, положив ладонь на один из переплетов, прикрыла глаза.

Но вместо истории, «рассказываемой» книгой, ей вспомнилась совсем другая – ее собственная, когда она чуть более года назад впервые оказалась в доме Чернова. С тех пор в библиотеке почти ничего не изменилось, только убрали раму из-под разбитого зеркала. За это воспоминание, как одна шестеренка часового механизма за другую, зацепилось следующее. И Инга невольно провела параллель между тем своим приездом и настоящим. Тогда она приехала сюда бессильная, опустошенная, но ее сила восстановилась благодаря любви.

Сейчас не тот случай. В этот раз она сама уничтожила себя, проклятием убив человека. Пусть и преступника, но это не снимает с души греха. Не должна она была обращать свои способности, свою силу во зло. Об этом не раз говорила бабушка – известная в прошлом ведунья, напоминала и через сны, что сила дана ради того, чтобы творить добро.

Вот тебе и «шепот книг»… Инга резко открыла глаза, потрясла головой, будто пытаясь вытрясти все нехорошие мысли. Что это она, в самом деле? Дар не приносил ей счастья. Так, может быть, сейчас, когда она потеряла силу, стала «обыкновенной», ей дан второй шанс? Шанс на счастливую жизнь – выйти замуж, родить ребенка… И не думать о том, сколько ей отведено – много ли, мало. Не гадать, что, может, лишь дана отсрочка. Не думать об этом…

Она схватила первую попавшуюся книгу и, не глянув на обложку, уселась за массивный стол.

– Так и знал, что ты здесь! – раздалось вдруг над ухом, когда Инга открыла первую страницу. От неожиданности она вздрогнула и подняла взгляд. Но вопреки ожиданиям увидела не Алексея, а брата.

– Я думала, что вы уже спать легли, – ответила ему, закрывая книгу. Вадим прошел к столу, отодвинул второй стул и сел напротив.

– Лара уснула в обнимку с Ваней. А я отправился на поиски тебя.

– Соскучился? – усмехнулась Инга. – Быстро же.

Волна нежности затопила ее, когда она рассматривала брата. Хоть они порой и спорили, иногда даже по-крупному, отношения между ними всегда были близкими. «Между нами особая связь» – так говорила Инга. Вадим не возражал. А как же иначе, ведь они были двойняшками. Инга едва сдержала порыв ласково пригладить взъерошенные светло-русые волосы брата. То, что они выгорели на солнце почти до льняного цвета, возвращало ее в другие воспоминания, счастливые, об их детстве, проведенном в этом городе.

– Я с тобой поговорить хотел, – серьезный тон Вадима окатил ее, разомлевшую от теплых мыслей, будто холодной водой. Серые глаза, казавшиеся сейчас стального цвета, смотрели в упор, так, что Инге теперь уже захотелось ответить: «Слушаю!» – как начальнику. Ох, видимо, руководящая должность в банке накладывает отпечаток на поведение Вадима и с близкими.

– Что с тобой происходит? – без всяких вступлений спросил он. И чуть опустил голову, глядя теперь уже не прямо, а немного исподлобья, что, однако, нисколько не смягчило взгляда. Напротив, теперь казалось, будто Вадим сканирует ее мысли.

– А что со мной происходит? – ненатурально засмеялась Инга. – Ничего! Кроме того, что я счастлива, отдыхаю, наслаж…

– Не обманывай, – перебил брат. – Я тебя отлично за тридцать лет изучил. И вижу, что-то происходит, что-то мешает тебе наслаждаться отдыхом, держит в напряжении и, я бы сказал, пугает! Ты как будто живешь с оглядкой, в любой момент ожидая, что из-за угла на тебя выскочат с ножом. Так ведь?

Инга невольно поежилась: как точно выразил брат то, что с ней происходит!