И когда Алиса ранилась об эту надпись, она нажимала на иконку «Избранное» и входила на сайт, теша себя надеждой, что тот, от кого с таким нетерпением ждет сообщений, просто не заходил в Интернет и не видел ее посланий. И хотя часто бывало, что она «видела» его, общающегося на форуме с другими поклонницами, ответа на свое письмо так и не получала. Впрочем, Алиса уже изучила печальную для себя статистику: одно его сообщение приходилось на пять-шесть ее. Уже появилась дурная привычка: почти ежедневно писать длинные письма, в которых она, сама того не желая, рассказывала о своей жизни, описывала события, которые не отличались разнообразием: как прошел день, какие заморочки случились с последним квартальным отчетом, о чем она думала, уходя накануне спать, какой сон ей привиделся… Длинные душевные письма оставались без ответа, а его внимания удостаивались, как ни странно, короткие сообщения, в которых она не раскрывала душу, а просто, к примеру, желала спокойной ночи.

На форуме его не оказалось: похоже, он не заглядывал на сайт со вчерашнего дня.

Эта щекочущая нервы «игра» в «пусто – непусто» затягивала сильней и сильней. И Алиса уже впала в зависимость от нее, хотя не отдавала себе в этом отчета. «Все, все, это было последнее письмо ему», – обещала себе после того, как нажимала кнопку отправки. И проигрывала своей зависимости, питавшейся адреналином ожидания. Впала Алиса не столько в зависимость от получаемых писем, сколько от чувств, неожиданно добавивших в ее в общем-то благополучную семейную жизнь остроты, присущей только-только завязывающимся отношениям, но которая с годами брака уходит.

Вот и вчера перед сном она вновь клялась себе, что удалит «секретный» ящик и адрес сайта, а утром с рабочего компьютера уже строчила ему новое письмо, в котором рассказывала необыкновенно яркий сон – один из тех, которые иногда снились. Но ответа так и не получила…

Алиса встала из-за стола, но не выключила ноутбук, а открыла «для конспирации», если из спальни неожиданно выйдет Сережа, давно сданный отчет, и отправилась на кухню выпить чаю пополам с надеждой, что за эти пять минут придет долгожданное сообщение. Пока закипала вода в чайнике, она стояла, глядя в темное окно на ясное небо, мечтая, что увидит падающую звезду. И тогда загадает… Загадает, чтобы ей посчастливилось познакомиться с ним не просто в переписке, а в жизни. Зачем это надо было, Алиса не знала: семейная жизнь устраивала, заводить роман на стороне не собиралась. И оправдывала свою странную мечту желанием поклонницы увидеть кумира и немного пообщаться.

…Все началось с книги, которую принесла ей подруга по работе Майя. Это был бестселлер одного романиста, уже создавшего себе известность предыдущими публикациями. Произведение было написано от двух лиц – мужчины и женщины, одни и те же ситуации рассматривались с точки зрения противоположных полов. Написанный слишком откровенно, обнажавший женские и мужские пороки и тайные желания, он наделал много шуму. Но более удивительным и шокирующим оказался финал, в котором становилось ясно, что рассказ ведут не два человека, а один – рожденный мужчиной, но чувствующий себя женщиной. Романом в равной степени как восторгались, так и критиковали. О нем говорили, писали, его цитировали. А блог и сайт автора Виктора Лучкина стали невероятно популярными.

Алиса не стала исключением. Книгу прочла с большим интересом и еще долго ходила в ночной тишине по квартире, думая о прочитанном. Никогда она не писала писем известным людям, а тут поддалась мимолетному сумасшествию… Зарегистрировалась на сайте и отправила Лучкину сообщение со своими восторгами и размышлениями. И неожиданно получила ответ…

Она очнулась от звука щелкнувшей кнопки электрического чайника, машинально плеснула в чашку заварки, добавила сахару и кипятку. И, оставив чашку, бросилась в комнату к ноутбуку – проверять почту.

Опять пусто. Но не успела Алиса разочарованно вздохнуть, как услышала донесшийся с кухни громкий звук, будто что-то разбилось. Бросившись обратно, она увидела валяющуюся на полу любимую чашку, расколотую на несколько крупных осколков, и еще дымящуюся лужицу разлитого чая.

– Ну вот, – пробормотала Алиса. Ее привязанность к любимым вещам была похожа на ту, с которой Сережа берег свою пижаму. А то, что разбилась одна из парных чашек, из которых они с мужем пили чай, посчитала чуть ли не знаком. Для нее это было почти тем же самым, что для любимого – выбросить пижаму – «хранительницу отношений».

Алиса присела над осколками и смахнула навернувшиеся на глаза слезы, вызванные не столько огорчением за разбитую чашку, сколько разочарованием из-за неполученного ответа. Убирая, она снова клялась себе, что написанное письмо будет последним. Завтра удалит все сообщения и «секретный» ящик. Излечится от дурмана этой странной переписки, дающей недолгую эйфорию с последующей тяжелой ломкой.

Пребывая в своих мыслях, Алиса не сразу обратила внимание на странный звук, доносящийся из коридора, похожий на шлепанье мокрых босых ног по линолеуму. В первый момент машинально подумала, что вышел из спальни так и не дождавшийся ее Сережа, и мысленно порадовалась, что предусмотрительно развернула на мониторе бухгалтерский отчет. Но тут же одернула себя: муж принял душ раньше и к тому же не любил ходить босым по полу, признавал лишь тапки. Медленно распрямившись с совком, в который она собирала осколки, Алиса бросила испуганный взгляд на полуприкрытую дверь. Звук шлепающих шагов становился все громче, будто некто приближался к кухне. От внезапно нахлынувшего ужаса она так и осталась стоять в неудобной полусогнутой позе с совком в руках.

Шаги раздались возле самой двери и затихли, будто тот, кто шел сюда, остановился в сомнениях, стоит ли продолжать путь. Алиса открыла рот, чтобы закричать, но смогла выдать лишь еле слышимый сип, который сама с трудом услышала. А тот, кто находился за дверью, потоптался с ноги на ногу и решил войти: дверь стала медленно открываться, будто для этого прилагались усилия, сантиметр за сантиметром. И вот Алиса различила чье-то дыхание – частое, какое-то булькающее, словно того неизвестного, кого она еще не видела, открывание двери обессилило.

Это дыхание, как ни странно, привело ее в чувство.

– Сережа! – заорала Алиса что есть мочи. – Сережа-а!

Ее голос от страха сорвался на визг. Но дверь, приоткрытая почти наполовину, остановилась, возникла пауза, показавшаяся бесконечной, а затем вновь раздались шлепающие шаги, только теперь по направлению от кухни.

– А-а-а-а! – продолжала голосить Алиса даже тогда, когда дверь рывком распахнулась и на кухне появился взъерошенный Сергей. В два прыжка оказавшись возле жены, он заключил ее в крепкие объятия и привлек к себе.

– Ну-ну, тише-тише, – пытался успокоить ее муж, поглаживая по распущенным волосам. – Успокойся. Тише… Я поставлю мышеловку, и они тебя больше не напугают.

Однажды Алису до полусмерти напугала неизвестно как оказавшаяся на кухне маленькая мышка. Грызунов она боялась с детства, даже хомяков, а тогда страху добавил еще эффект неожиданности: потянулась на полку за банкой кофе и наткнулась пальцами на что-то мягкое, теплое и меховое. А когда увидела, что это «меховое» – маленький мышонок, едва не грохнулась в обморок от ужаса.

Видимо, Сергей подумал, что жену до истерики вновь довела мышь.

– И откуда они, заразы, взялись? – продолжал вполголоса рассуждать он, ободренный тем, что Алиса в его объятиях почти успокоилась. Только бледная, как кафельная стена, таращилась на дверь и учащенно дышала.

– Сережа, это ты приходил? – спросила Алиса после того, как более-менее отдышалась.

– Куда приходил? – не поняла муж.

– Сюда, на кухню, – пояснила она звенящим, готовым вот-вот вновь сорваться на фальцет голосом.

– Я прибежал на твой крик. Обещаю, что завтра же куплю мышеловку!

– Это не мышь, – почему-то шепотом ответила Алиса и, мягко выбравшись из объятий Сергея, на цыпочках подошла к двери, приоткрыла ее и боязливо выглянула в коридор.