– Не переживай так, – сказала Пэрис, стараясь успокоить дочь. – Может, сходишь куда-нибудь? С подругами повидаешься? Я все равно лягу спать. – Теперь это было ее основное занятие.

– Ты уверена, что я тебе не нужна?

Пэрис благодарно улыбнулась. Дочка боялась оставлять ее одну. Но хочешь не хочешь, а в воскресенье это так или иначе произойдет. Мэг надо возвращаться в Лос-Анджелес, а Вим уже будет в Англии. Он собирается колесить по Европе аж до августа, потом на пару недель появится дома, после чего отбудет в колледж. Это последние дни, когда дети вместе с ней дома, под одной крышей. Их семейная жизнь осталась в прошлом…

В субботу Пэрис отвезла сына в аэропорт, и, когда они простились, ей показалось, будто повторно перерезали пуповину. Она взяла с него слово, что в Европе он сразу купит себе мобильный телефон, чтобы она могла следить за его передвижениями и связываться с ним при первой необходимости. Оставалось утешаться тем, что он уже взрослый парень и сумеет о себе позаботиться. Пэрис ехала домой и чувствовала, что лишилась еще одной важной части своей жизни. А на другое утро уехала Мэг, и Пэрис осталась совсем одна.

Она бесцельно бродила по дому и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда позвонили в дверь. Это оказалась Вирджиния, которая накануне тоже проводила сына в Европу. Она была немного смущена, поскольку явилась без приглашения.

– Решила на всякий случай к тебе заглянуть. Наверное, так же волнуешься за ребят, как и я. Вим не звонил?

– Нет, – ответила Пэрис и улыбнулась.

Она была при параде – с прической и макияжем, – привела себя в порядок перед тем, как проводить дочь. Но все равно у нее был вид только-только начавшего выздоравливать туберкулезника.

– Думаю, звонка следует ждать не раньше чем через несколько дней. Я велела Виму купить себе мобильник.

– Я своему тоже, – рассмеялась Вирджиния. – А где Мэг?

– Полчаса как уехала. Торопилась к своему новому дружку. Говорит, какой-то актер. Снялся в двух фильмах ужасов и в нескольких рекламных роликах.

– Хорошо, хоть работает, – подхватила Вирджиния, радуясь, что подруга по крайней мере стала следить за собой. Хотя следы предательства близкого человека разве скроешь? В глазах у Пэрис стояло отчаяние. Как будто она потеряла веру во всех и вся. Горько было это видеть.

Они немного поболтали за чашкой кофе, потом Вирджиния внимательно посмотрела на подругу, порылась в сумочке и протянула ей клочок бумаги. На нем было записано имя, номер телефона и адрес.

– Это что? – удивилась Пэрис. Имя было ей незнакомо. Какая-то Анна Смайт.

– Это мой психотерапевт. Без нее я бы пропала. Пэрис знала, что у Вирджинии с Джимом тоже не всегда все гладко. Джим был сложный человек, одно время впал в глубокую депрессию, от которой излечился только благодаря лекарствам. Но его болезнь тяжело сказалась на Вирджинии и на их отношениях. Пэрис знала, что подруга ходит на консультации, но никогда не придавала этому серьезного значения и ни о чем не спрашивала.

– Думаешь, я схожу с ума? – горестно произнесла она, сложила листок и сунула в карман. – Впрочем, иногда мне и самой так кажется. – Признавшись в своих опасениях вслух, она почувствовала облегчение.

– Нет, я так не считаю, – возразила Вирджиния. – Если бы считала, то привезла бы сюда санитаров со смирительной рубашкой. Но я боюсь, что ты этим кончишь, если не выберешься из дома и не поговоришь с кем-нибудь о том, что произошло. Ты испытала сильнейший шок. То, что с тобой сделал Питер, сопоставимо с внезапной смертью мужа в разгар ужина. Думаю даже, что смерть легче пережить. Сегодня ты замужем, считаешь себя счастливой женщиной, у тебя нежный муж, ты уже двадцать четыре года живешь той жизнью, которая тебе нравится, – а назавтра он уходит, подает на развод, и ты далее не можешь понять, чем провинилась. Хуже того, он живет в каком-то часе езды и встречается с женщиной на двадцать лет моложе. Разве это могло не отразиться на твоей психике? Черт возьми, Пэрис, на твоем месте многие женщины сейчас сидели бы в углу и пускали слюни.

– Я об этом тоже думала, – усмехнулась Пэрис, – но уж больно некрасиво…

– Вот видишь! Ты справилась, не свихнулась. Но тебе необходима помощь.

Вирджиния искренне восхищалась подругой. Даже Джим признался, что вряд ли пережил бы такой удар. Друзья понимали, что Пэрис в любой момент может сорваться. Единственное, что у нее осталось, – это думать о том, что дети устроены. А так… ей незачем было жить.

Пэрис обязательно нужно было с кем-то проконсультироваться, и Вирджиния решила предложить ей своего консультанта. Анна Смайт дружелюбна, реально смотрит на вещи, рассудительна. А главное, она относится к клиентам с сочувствием, а не только тараторит безучастным голосом: «Так, хорошо, и что мы будем с этим делать?» – как это принято в их кругах. После депрессии мужа именно она поставила Вирджинию на ноги и вернула ей интерес к жизни. А она тогда тоже была на грани депрессии. Непонятно даже, почему. Наверное, слишком привыкла всю себя посвящать мужу, а когда он перестал нуждаться в таком пристальном внимании, Вирджиния вдруг почувствовала себя ненужной.

– Она меня вытащила. И еще нескольких моих подруг, которых я к ней отправляла. По-моему, она классный специалист.

– Не уверена, что меня стоит вытаскивать, – вздохнула Пэрис.

Вирджиния покачала головой:

– Именно об этом я и говорю. Ты думаешь, что с тобой что-то не так, раз Питер от тебя ушел, а в действительности все дело в нем, а не в тебе. Это он должен рвать на себе волосы, а не ты. Он ведь тебя бросил, а не ты его.

Вирджиния хотела, чтобы Пэрис разозлилась и возненавидела Питера, но этого не случилось. Всякому мало-мальски знакомому человеку было ясно, что Пэрис все еще его любит. «Она так предана мужу, что не скоро его разлюбит, – подумала Вирджиния. – Это потребует гораздо больше времени, чем весь бракоразводный процесс. Развод – это конец браку, но не чувствам».

– Так что, позвонишь ей?

– Не знаю, – честно ответила Пэрис. – Не уверена, что мне хочется это с кем-то обсуждать, тем более с незнакомым человеком. Я из дома-то не хочу выходить, потому что мне противно, что меня все жалеют. Черт побери, Вирджиния, как это все ужасно!

– Это ужасно, если ты будешь так себя настраивать. Ты понятия не имеешь, что тебя ждет в будущем. Может, еще встретишь хорошего человека и заживешь с ним в сто раз лучше!

– Мне никто не был нужен, кроме Питера. Я даже не смотрела на других мужчин. Для меня он всегда был лучше всех, мне так повезло, что я его встретила…

– Ну вот, а что из этого вышло? Он поступил с тобой подло, его за это убить мало! Да черт с ним, забудь. Я только хочу, чтобы ты была счастлива.

Пэрис не сомневалась, что подруга говорит искренне.

– Боюсь, я больше никогда не буду счастлива. Что, если мне предназначено любить один раз за всю жизнь?

– Тогда я тебя убью, – улыбнулась Вирджиния. – Но сначала попробуй обратиться к Анне. А если это не поможет, я найду тебе священника, чтобы изгнал беса. Но ты должна освободиться от этого наваждения, иначе ты себя угробишь. Ты же не хочешь до конца дней оставаться больной и жалкой?

– Нет, не хочу, – задумчиво ответила Пэрис. – Только не вижу, как твоя Анна может мне помочь. Сколько бы мы с ней ни говорили, Питера все равно не вернуть, развод все равно состоится, дети останутся взрослыми, а он будет жить с женщиной на пятнадцать лет моложе меня. Невеселая перспектива, правда?

– Да. Но другие выживали. Я тебе серьезно говорю: ты еще полюбишь человека в сто раз симпатичнее твоего Питера. Сплошь и рядом женщины остаются без мужей, они умирают, изменяют, бросают… А потом находится другой, женщина снова выходит замуж и прекрасно живет. Тебе всего сорок шесть, разве можно ставить крест на своей жизни? Это просто глупо. И несправедливо по отношению к тебе и детям. И ко всем, кто вас любит. Не доставляй Питеру этой радости. У него началась новая жизнь. Ты заслуживаешь того же.