– Убили кого-нибудь?

Молчание становилось гнетущим, и у него похолодело в животе. Господи, неужели девица кого-то пристукнула?

– А-а, я знаю, – любезным тоном сообщил он. – Ваш богатенький муж привел цыпочку-лыжницу в ваш дом на Мамонтовой, и вы решили их выследить.

Она коротко рассмеялась, только веселья в ее смехе не чувствовалось.

– Не могли бы вы вести самолет молча?

Он открыл было рот, чтобы ответить, как подобает чертову нахалу, но пистолет надавил сильнее, и Ноа пришлось заткнуться. Что ж, хорошо. Может быть, он сумеет вести самолет, не раскрывая рта.

На сей раз.

Она не хотела, чтобы пилот уловил ощущение страха, которое окружало ее, подобно густому облаку. Поэтому Бейли Синклер сосредоточилась на единственном, что могло ее утешить.

Он и вправду поверил, будто у нее есть пистолет.

Боже праведный, она захватила самолет и пилота, этого высокомерного смуглого Ноа Фишера, с помощью толстой ручки фирмы «Бик». И если загадочный, острый на язык Ноа хотя бы заподозрит, насколько фальшива ее бравада, игра будет проиграна. Возможно, он одним ударом опрокинет ее ничком на кресло или выбросит в окно – чего она, собственно, и заслуживает.

По крайней мере, тогда для нее все закончится.

Нет. Никаких деструктивных мыслей. Ей нужно пройти через это, она просто обязана. Иначе закончит тем же, чем этот козел, ее муженек.

Который был теперь на шесть футов в земле.

В сотый раз она пожалела, что Алан мертв. Иначе прикончила бы его сама.

Однако кто-то сумел ее опередить – вот в чем беда. И теперь ее собственная жизнь висит на волоске.

Надеюсь, ты горишь в аду, Алан.

Господи! Свободной рукой Бейли обхватила себя за плечи. Плохие времена выпадали и раньше, напомнила она себе. К несчастью, день сегодняшний грозил превзойти все прочие несчастные дни.

Мрачные недели. Тягостные месяцы…

Право же, весь прошлый год она могла бы описать как череду затяжных несчастий, сброшенную поверх кучи провальных решений. А куча, в свою очередь, воздвиглась поверх того факта, что судьбой с самого начала ей было предназначено страдание.

Ей нужен перерыв, хотя бы небольшой.

Но самолет вдруг снова нырнул вниз, и Бейли чуть не выпустила «биковскую» ручку из вспотевшей руки.

– Что вы делаете! – закричала женщина, когда ее бросило назад и она больно ударилась о спинку кресла.

Ноа не ответил, что, несомненно, взбесило ее еще сильнее. Нервы и так звенели от напряжения, и она собиралась заставить этого типа отвечать, черт возьми.

Выровнявшись в кресле, Бейли сильнее сжала ручку и изо всей силы воткнула ее в плечо пилота.

– Отвечайте, живо!

Он дернул плечом, оттолкнув ее назад. Черт, неужели до него не доходит? У нее пистолет!

Ладно, на самом деле никакого пистолета у нее нет. Но он-то думает, что есть. Почему же он не дрожит от страха? Не молит о пощаде?

Вот она готова сделать и то, и другое: броситься на пол, сжаться в комок и выкинуть еще что-нибудь явно из программы детского сада, например расплакаться.

Однако Бейли, напротив, свела колени и вздернула подбородок, напоминая себе, что пока здесь командует именно она.

– Скажите, что происходит.

– Воздушные ямы.

– Что это значит?

– Мы поймали парочку воздушных ям, – сказал он медленно и очень отчетливо, как будто разговаривал с клинической идиоткой.

– Это плохо?

– Зависит от того, насколько хорош ваш пилот.

– А вы хороший пилот? – спросила она с некоторой робостью.

Он тихо и зло рассмеялся:

– Об этом надо было спрашивать раньше.

Она сидела у него за спиной и немного сбоку – как раз, чтобы видеть его профиль. А профиль у него был что надо! Сегодня его темные волосы явно не видели расчески, может быть, и вчера тоже. Тем не менее непокорные пряди так и манили к себе женские пальцы. Бейли знала это наверняка, потому что ей очень хотелось пригладить взъерошенные вихры.

Когда он говорил, его лицо не выдавало ни тревоги, ни беспокойства и голос ни разу не дрогнул! У него отлично это получалось – сохранять спокойствие.

Она это знала, потому что летала с ним раньше, по самым разным маршрутам. Ее всегда приводили в восхищение его спокойная сила, ровная и легкая манера держаться, да еще этот низкий, хрипловатый голос, в котором слышался почти неуловимый английский акцент.

Ноа управлял самолетом как профессионал – он им и являлся. Материал рубашки туго облегал плечи, такие широкие, что из-за его плеча Бейли не могла видеть линию горизонта. И она знала, заметила раньше: у него широкая грудь, а живот потрясающе плоский. Однажды, прошлым летом, Бейли подсмотрела, как он, стоя на взлетной полосе, сорвал с себя грязную рубаху, чтобы натянуть свежую. Жгуты стальных мускулов на руках и пальцы, длинные и, конечно же, огрубевшие от работы со всеми этими механизмами, чем он часто занимался просто потому, что возиться в самолетном нутре было для него в удовольствие.

– Гроза. Что-то рано собралась, – сообщил тем временем Ноа, колдуя над панелью управления, когда самолет снова нырнул вниз, отчего ее желудок болезненно сжался.

– Боже мой! – воскликнула она, хватаясь за спинку его кресла.

Следующий нырок.

Бейли стиснула зубы, стараясь во что бы то ни стало не выдать своего страха.

– Неужели не можете с этим справиться?

– Легко!

Его голос был совершенно спокоен. Полнейшее хладнокровие, да еще этот загадочный и кружащий голову намек на британский акцент.

– Просто позвоню матушке-природе и скажу ей – пусть сбавит обороты.

В другое время и в другом месте она бы восхищалась его уверенностью, силой и самообладанием в столь сложной ситуации.

Но сейчас единственное, на что была способна Бейли, – это сдерживать себя, чтобы не броситься ничком на пол. Не сдаваться, не падать духом.

Лишь бы они до нее не добрались. Нет. Она еще не труп, как бы то ни было. Бейли открыла рот, но тут самолет содрогнулся, и она содрогнулась вместе с ним. О господи!

– Мы разобьемся? – прошептала она.

Ноа упорно не отвечал. Если раньше Бейли казалось, что ее желудок куда-то провалился, то теперь это представлялось сущим пустяком по сравнению с тем головокружительным переворотом, который совершили ее внутренности. И все из-за этого несокрушимого молчания.

– Эй!

Когда пилот опять не ответил, Бейли, шумно втянув ртом воздух, снова ткнула его «пистолетом».

– Вы хотите, чтобы я поддерживал беседу или чтобы держал самолет в воздухе? – спросил он с безупречной любезностью. Бейли потребовалось некоторое время, чтобы осознать смысл сказанного.

– В воздухе, – сумела она выдавить, да еще кивнула, хотя он не мог ее видеть. – Держите самолет в воздухе.

Коротко кивнув, пилот исполнил ее приказание.

– Мне нужно воспользоваться радио, – сказал он несколько минут спустя и, не дожидаясь разрешения, заговорил с кем-то через микрофон наушников, чтобы получить новые данные о погодных условиях. Тыча ручкой в его спину, Бейли холодела при мысли, что на сей раз пилот ее точно выдаст.

Ноа давно мог это сделать, и она никак не сумела бы ему помешать. Она знала, что он очень близок с теми двумя парнями, совладельцами компании «Скай Хай Эйр», то есть с Броуди и Шейном. Черт, да он мог бы легко выдать ее любому из них. Откуда ей знать? Возможно, он уже это сделал.

Если так, она уже почти труп.

Стоять столбом в самолете, пока Ноа говорил в микрофон, – для Бейли это оказалось самым серьезным испытанием.

Он мог выдать ее в любую минуту.

Но пилот этого не сделал. Просто закончил разговор по радио и продолжал вести самолет.

– Спасибо, – сказала Бейли, облегченно переводя дыхание.

Ноа молчал.

– Я вам очень благодарна. – Этот парень и понятия не имел насколько! Никому этого не понять, потому что никто не мог обеспечить ей безопасность. – Даю вам слово, Ноа. Я не хочу причинить вам вред.