Есть, правда, и другая тенденция – когда мамы предпочитают развивать малыша, следуя за его потребностями и интересами, вплетая в повседневные дела изучение цветов и форм, явлений природы и занятий людей…

Всё почти по Толстому: все успешно пережившие «раннее развитие» счастливы одинаково; каждый столкнувшийся с проблемами несчастлив по-своему.

А все потому, что небесспорна сама идея, на которую опираются теоретики и практики. Коротко она звучит так: в первые три года жизни мозг ребенка способен усваивать и перерабатывать информацию, как никогда в дальнейшем. А значит, обучение младенцев может быть более эффективным, чем, например, семилетних детей.

Чему и как предлагается учить, описано многократно. А вот на вопрос «зачем все это делается?» разумного ответа так и нет. Говорят об объемах знаний, которые можно получить, если начать пораньше, о том, что возможности человеческого мозга недооценены и используются недостаточно. Считают раннюю привычку к интеллектуальному труду прививкой от опасных или бесполезных соблазнов современного мира (от наркотиков до компьютерных игр и телесериалов). Наконец, убеждают сделать жизнь малыша красочной, с открытиями и радостью познания.

Но – ведь она такая и есть! Причем безо всяких пособий. Об этом позаботилась природа, снабдив ребенка способностью накапливать и систематизировать представления об окружающем мире, а мать – способностью чувствовать потребности малыша (в том числе и в информации) и откликаться на них. Жизнь рядом с мамой, ее эмоциональная реакция на все события и даже обыденное отношение к «неживым» предметам (к обстановке дома, деревьям в парке, облакам на небе) – это и есть первые университеты для малыша. А если мама еще приобщит к совместным бытовым делам да расскажет по ходу дела все, что знает сама об овощах в супе, о травах на лугу, о звездах на небе…

Именно так наши предки примерно к трем годам осваивали всю сумму представлений и навыков, которая была необходима для участия в жизни общества и физического существования. Сейчас, конечно, городской ребенок наблюдает и изучает другое: не как доят корову, а как управляются с бытовой техникой, например. Но биологически человек остался тем же самым, а потому, резко меняя и суть информации, и способ ее получения, мы рискуем вторгнуться в развитие малыша, плохо представляя себе последствия.

В первые годы жизни мозг еще продолжает формироваться, и воздействие на его зоны максимально эффективно. Поэтому действительно механически малыша можно научить практически всему. Только будет ли от этого польза? Прочитанное он скорее всего не поймет, а складывать и вычитать ему пока не очень жизненно необходимо, как и английский или другой иностранный язык. Пригодится, конечно, в дальнейшем, но сохранятся ли ранние навыки, например, в младшем школьном возрасте, неизвестно. Я вообще не советую учить ребенка читать до возникновения у него такого желания и интереса к такому виду деятельности. Интерес к чтению как к процессу обеспечивает и интерес к тому, чтобы понять прочитанное, тогда как научение детей механическому складыванию букв потом может привести к тому, что, читая, малыш не будет улавливать смысла.

Своевременный «приход» к чтению (сначала ребенок интересуется буквами, а затем открывает для себя, как их складывать в слова) можно считать своеобразным тестом соответствующего возрасту развития мозга. Это вовсе не означает, что ребенка надо останавливать, если он заинтересовался буквами в книжке в три года или в четыре. Если такое происходит, значит, для данного конкретного малыша чтение – зона ближайшего развития. Хочет уметь понимать написанное – покажите ему, как это делается. Но не форсируйте события. Если мы торопим обучение, то, сами того не ведая, организуем дисбаланс – «подгоняем» определенные зоны мозга раньше, чем надо, в ущерб другим.

Я не вижу ничего плохого в том, чтобы выучить с малышом буквы. Их можно показывать ему хоть с года, называя соответствующий звук, – так же, как вы показываете зверей на картинках, различные предметы дома и на улице и т. п. Кстати, хорошее соотнесение звука и его графического изображения (знака), которое обеспечивает этот подход, скорее всего станет профилактикой дисграфии (устойчивого письма с ошибками) у вашего ребенка.

Вывод в том, что дошкольника, а особенно малыша до трех-четырех лет, пока рано учить «наукам». Вот учить надевать носочки или выбрасывать огрызки в мусорное ведро – да, а наукам – нет. Потому что этот возраст не предназначен для направленного обучения интеллектуальным вещам. Он безумно познавательный, и малыш развивается со скоростью космической ракеты, но делает это по всем жизненным сферам. Ему и навыки самообслуживания нужны, и речь, и умение общаться, и множество всего исследовать и попробовать. Сосредоточение на чем-то одном, как ни странно, отвлекает его от познания окружающего мира.

Поэтому если хотите развивать – развивайте, конечно, но предоставляя возможности, а не очерчивая красными флажками узкую тропу одного знания.

Прежде чем ответить на этот вопрос, я хочу ответить на другой. Чего могут недополучить дети, чьи родители увлечены ранним развитием? Время детства ограничивается возрастом. Для года, двух, трех, четыре, пяти и т. д. лет природой предусмотрено развитие определенных функций. А для их развития нужны определенные условия: мама рядом, свобода движение, игры, друзья…

1. Материнское тепло. Очень часто «читать раньше, чем говорить» учат амбициозные мамы и папы, ориентированные на результат, стремящиеся сделать из ребенка что-то особенное – вместо того чтобы сделать его счастливым. При этом индивидуальность малыша, его ежедневные нужды часто остаются без внимания. Эмоциональное развитие такого ребенка легко искажается: растущий в атмосфере соревнования, он не учится любить и в дальнейшем может столкнуться с трудностями в общении.

2. Двигательная активность. Совершенно необходимая составляющая детства порой признается несущественной по сравнению с овладением энциклопедическими знаниями, хотя обычно в понятие «раннее развитие» включают и физическое воспитание: плавание, занятия на спорткомплексе, освоение велосипеда и т. п. Настоящий риск гиподинамии возникает при посещении ребенком трех – шести лет многочасовых занятий по подготовке к школе.

3. Игры, соответствующие возрасту. В них малыш изучает предметы и осваивает действия с ними, моделирует человеческие отношения, узнает, что такое границы и правила, учится принимать на себя различные роли. Рано интеллектуально развитым детям чаще всего не хватает как раз тех жизненных представлений и навыков, которые должны были сформироваться в игре – сначала с мамой или папой, бабушкой или дедушкой, а потом со сверстниками. Порой это сказывается на школьном обучении. В компании обычных детей такой ребенок чувствует себя некомфортно: он не только не умеет придумать и начать игру, ему трудно ее поддержать, остаться в рамках правил.

4. Общение со сверстниками. Оно может пострадать по двум причинам. Первая: из-за более широкого кругозора (в случае достаточно гармоничного раннего развития) или из-за сужения области интересов к одному предмету (скажем, математике) ребенок не может говорить с ровесниками на одном языке. Вторая: насыщенное информацией, но бедное эмоциями общение с мамой не даст развиться коммуникативным возможностям ребенка, он будет испытывать трудности каждый раз, когда надо будет войти с кем-то в контакт.

Замечу, что все вышеописанные неприятности случаются скорее от перекосов в деле раннего развития: от слепого следования методикам, от перепоручения совсем маленьких детей посторонним людям… Всего этого при разумном подходе можно избежать.

А теперь о том, что спрогнозировать трудно.

Детские врачи и психологи не связывают проблемы со здоровьем с конкретными методиками раннего развития, как правило, речь идет просто об интеллектуальной нагрузке не по возрасту. Причем получить ее дети могут в первые годы жизни, а эффект проявится спустя годы, с началом школьного обучения.