Вот оно, то чего ждала Фаина – воспоминание о батюшке.

- Скажи, а с кем ты… , ну, кем является тот мужчина, с которым ты послушно следуешь воле Господней? – Фаина осторожно произнесла мучивший ее вопрос. Предъявить священнослужителю обвинение в подобном опираясь только на личные догадки и ощущения, все равно что броситься на волка с кроликом в руках.

- Что значит с кем? – Возмущению Елены не было предела. – Я не блудница, какая-нибудь! Я подарила себя тому, кому давно отдала душу, а он еще и тела моего возжелал.

- Не хочешь ли ты сказать, - Фаина мгновенно перешла на личности и не поскупилась на иронию, - что спала с самим Всевышним?

- Я подарила себя человеку, в котором есть дух его святой, а это практически то же самое. – Елена высоко вздернула подбородок всем своим видом демонстрируя степень своей гордости.

- Уж не надеешься ли ты, что станешь второй Девой Марией? – Все с той же саркастичной интонацией продолжала Фаина. Ей было безумно жаль зомбированную до безумия послушницу, но бороться с чувством гнева охватывающим всю ее изнутри, было еще безумнее.

В то же время Фаина прекрасно осознавала, что в который раз за полгода свернула не на ту тропу, которая ведет к Богу. Вместо того чтобы подобно Елене безропотно служить Господу, она ввязывалась в непонятную историю. Вместо того чтобы запереться в собственной раковине из веры, надежды и любви, она то и дело пробуждает в себе недоверия и ненависть. Вместо того чтобы в молитве просить Всевышнего о спасении миллионов душ, она предпочла докопаться до порочности одной-единственной. Ей плевать на тех, кто охотно идет на сделку с дьяволом, ложась под святого отца по своей воле. Когда же перед глазами возникает картина на которой сквозь слезы, отвращение и боль, по причинам глубокой веры доведенной до абсурда, наивные дурочки исполняют «волю Божью», Фаине становится так же больно и противно, как и им. Их участь ничем не лучше той, которую ей довелось пережить не так давно. А, может, и хуже. С ней это случилось единожды и рано или поздно, ее воспоминания превратятся в тень прошлого. С сестрами же, проживающими с ней под одной крышей, этакое «послушание» может длиться годами.

- Нет, конечно!- Взволнованно запротестовала Елена.

- Тогда к чему все это?

- Батюшка Николай говорит, что Господь таким образом проверяет мою веру на прочность. Если я готова ради его благословения на грех, значит ради Царства Божьего я и жизни не пожалею.

- Господи, прости ее, она не ведает что говорит! – Фаина вскинула руки к небесам и, перекрестившись, вскочила со стула. – Лена, я не стану сейчас объяснять тебе на сколько сильно ты заблуждаешься в собственных суждениях, это все равно ни к чему не приведет. Я даже не хочу объяснять, как сильно тебе промыл мозги наш Батюшка. Просто скажи, разве тебе не известно - «Христос нас предупреждал, Он говорил, что пастыри будут трех видов: пастыри добрые, которые полагают душу за своих овец, наемники, которые пришли в церковь просто работать и третий вид - волки в овечьей шкуре (Ин. 10)».

- А при чем здесь это? – искренне не понимала Елена.

- Лена, ты что, издеваешься?

- Нет. Просто мы с отцом Николаем обсуждали это, и он объяснил, что многим действительно так и не удается избавиться от человеческих изъянов. Зависть, ненависть, лукавство и поклонение дьяволу, не обошли стороной многих святых отцов. Людям тяжело следовать всем заповедям и законам Господа нашего. А священнослужители тоже люди и им свойственны такие же прегрешения, если их вера не слишком сильная.

- То есть, ты понимаешь, что все мы люди, а людям свойственно грешить?

- Конечно.

- Тогда почему же отца Николая ты ставишь на одну ступень с Богом?! – Фаина не заметила, как практически перешла на крик.

- Ни в коем случае, Фаина! Боже упаси. Вторая заповедь Закона Божьего гласит: «Не сотвори себе кумира и всякаго подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею: да не поклонишися им, ни послужиши им». Я не отцу Николаю поклоняюсь, а тем словам, что он говорит, и следую тем предписаниям, которые он требует выполнять. Но это все я делаю только потому, что в нем говорит Дух Святой. Именно к его речам я прислушиваюсь. И только его советам следую. Он не есть Господь, но через него Всевышний высказывает свою волю. А я пришла сюда, чтобы служить его воле.

Фаина тяжело выдохнула. «Да уж, логика железная». Она и сама во всех суждениях Елены немного запуталась. Похоже, у этой девушки творилась в голове такая каша, что та и сама с трудом понимала ее состав. А, скорее всего, даже она не понимала.

Объяснять и доказывать что-то Елене, все равно, что проделывать то же со столбом. Она полностью во власти собственной фанатичной веры. Фаина в этом убедилась. Действовать здесь нужно напрямую.

- Ладно. Спорить с тобой не хочу. Просто знай – я тоже верю, но не довожу это нежное чувство до абсурда. Мозги и логику вера не заставляет отключать. Но это я так, к слову. К тебе же я пришла вот по какой причине – ты подтвердишь в полиции что батюшка, пользуясь своим «святым» положением, склонял тебя к близости? – С этими словами у Елена глаза округлились и выросли в размере минимум в два раза.

- Что?

- Ты слышала.

- Да но… Что все это значит? – Елена недоверчиво уставилась на Фаину.

- Злоупотребление служебными обязанностями. Так, наверное. А еще, отлучение от церкви и, возможно, пару-тройку каких-нибудь уголовных статей. Вот что это значит. – Скрестив на груди руки, спокойно и равномерно выложила Фаина.

Сумасшедший взгляд просто впился в лицо Фаины, которая могла только догадываться, что сейчас творилось в этой наивной милой головушке.

- Сестра, я вас не понимаю? – Простодушно и растерянно лепетала Елена. – Отлучение… Статьи… Что все это значит?

- Елена, я вам уже час пытаюсь объяснить что Отец Николай не Дух Святой и не Господь Бог. Он похотливый человек, который наделал слишком много ошибок и чрезмерно любит грешить с глупенькими, молоденькими послушницами. А за все злодеяния рано или поздно приходится платить и я намерена приблизить его час расплаты. Так вы поможете мне в этом? – Фаина вглядывалась в потерянное лицо, пытаясь понять, дошло ли сказанное до Елены, но ей это не удавалось.

- Меня никто ни к чему не склонял. Я и только я отвечаю за все свои поступки и действия. – Слова Елены были похожи на слова роботов, обычно звонивших на домашний и предупреждавших об отключении телефона в случае неуплаты. – Я не стану ничего нигде подтверждать. На все воля Божья и если он решит, что батюшка в самом деле грешил, ОН сам его накажет. Я не судья.

В очередной раз за день, Фаина отказывалась верить своим ушам.

- И что, ты и дальше будешь слепо следовать всем похотливым желаниям старика? Даже после того, как обо всем узнала?

- Знаешь, сестра, у каждого своя правда. – До отвращения умиротворенно и почти весело, проговорила Елена. – Моя вера непоколебима. Я готова служить Господу до конца своих дней. И даже если все то, что мне довелось от тебя услышать правда и Господь допустил чтобы со мной все это произошло, на то воля Его. Он все видит, слышит и знает. Так что я и дальше продолжу следовать своим принципам и не откажусь от них ради твоей прихоти. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек. 1Ин.2,17

«Нет, это бесполезно». Фаина в последний раз обвела взглядом обезумевшую от собственных принципов Елену. Что ж, теперь она хотя бы поняла, почему сектантам так легко завладевать телами, душами и имуществом своих верян – те сами искренне этого хотят.

- Ладно. Я тебя поняла. Только знай вера и глупость, разные вещи. И да, ты не блудница, ты… - Фаине так хотелось как можно больнее кольнуть Елену ее же заблуждениями, но глядя в наивное лицо, она осеклась. – Забудь. Спокойной ночи.

- И тебе.

Когда за Фаиной закрылась дверь, она не спешила открывать другую. По пути домой она задержалась у иконостаса и помолилась за спасение наивной и, не смотря ни на что, чистой и непорочной души сестры Елены. В конце концов, она виновата только в своем искреннем желании стать достойной монахиней и без остатка служить Богу, которым воспользовался плохой человек. В одном их убеждения идентичны – Господь всемилостив и обязательно все простит. А вот на счет суда… Может батюшку и ждет заслуженное наказание в Царстве Господнем, но ведь прожить эту жизнь безнаказанно тоже не правильно. Кто-то ведь должен найти на него управу?