— В чем дело, дорогая? — он подошел к ней, сел рядом и взял ее за руку. — Что бы ни было, скажи. Ведь прежде всего мы — друзья.

— Знаю, — она благодарно посмотрела на него, и огромные зеленые глаза медленно наполнились слезами. — Мне предлагают поехать на гастроли.

— Что? — удивленно и с чувством облегчения спросил Айво. — И это все? Беттина молча кивнула.

— Ну, и что в этом плохого?

— Но, Айво, мне придется уехать на четыре месяца! Как же ты? Я не знаю… Я не могу согласиться, но…

— Но тебе очень хочется поехать? — он в упор смотрел на нее.

Беттина рассеянно наматывала волосы на палец.

— Не то чтобы… Они мне… Боже мой, это просто невероятно, — она бросила на него несчастный, измученный взгляд. — Они мне предложили поехать на гастроли в качестве второго режиссера! Представляешь, Айво, — мне, девочке на побегушках, заведовавшей декорациями, полному нулю, ничтожеству!

— Они не дураки. За эти годы ты многому научилась, и они знают это. Я горжусь тобой, любимая, — он растроганно посмотрел на нее. — Так ты хочешь поехать?

— Ах, Айво, не знаю… А как ты?

— Обо мне не беспокойся. Мы не расставались почти семь лет, так неужели мы не выдержим короткой разлуки? Кроме того, иногда я смогу прилетать к тебе. Вот видишь, как хорошо быть замужем за человеком, вышедшим в отставку.

Беттина грустно улыбнулась и до боли сжала ему руку.

— Я не хочу покидать тебя.

Он открыто посмотрел ей в глаза.

— Верю, дорогая. Но ничего страшного не произойдет, у меня — своя жизнь, и, как тебе известно, весьма напряженная. Я не имею права рассчитывать на то, что ты все время будешь проводить рядом со мной.

— Ты будешь скучать без меня? — Она обратила к нему свое лицо, ставшее похожим на лицо маленькой девочки.

— Буду жестоко скучать, но если тебе правда необходимо уехать, — он выдержал многозначительную паузу, — я пойму. А ты еще раз все хорошенько обдумай. Когда надо дать ответ?

Беттина звучно проглотила слюну.

— Завтра.

— Вот видишь, как они стремятся тебя заполучить, — Айво старался придать голосу беззаботность. — А когда начинаются гастроли?

— Через месяц.

— С тем же составом артистов?

— Частично. Едет Энтони Пирс и исполнительница заглавной женской роли.

Беттина еще что-то говорила, но Айво не слушал. Она уже сказала все, что он хотел знать. Айво терпеливо сидел рядом с Беттиной, поеживаясь на прохладном ночном воздухе.

— А теперь давай спать, утром все решишь окончательно. Кстати, у вас по-прежнему режиссером Стив?

Беттина нехотя покачала головой.

— Нет. Его пригласили ставить пьесу в каком-то театре на Бродвее.

Беттина посидела еще немного на террасе, не произнеся ни слова, и наконец поднялась и прошла в спальню. Они оба словно знали, что случилось, но не хотели признаться в этом. Айво остался один на террасе, погруженный в свои раздумья. Что-то изменилось между ними — незаметно, без скачка, но изменилось. Она вдруг стала казаться моложе, а он превратился в старика. Даже их близость за последнее время стала какой-то другой. Его подмывало охаять за это злую судьбу, но он понимал, что эта.будет несправедливо. У него было семь лет, проведенных с Беттиной. И на них-то он не имел права.

Айво вошел в комнату. Этой ночью он не предлагал Беттине близость. Ему не хотелось еще сильней смущать ее. А Беттина лежала рядом и думала, как ей поступить: остаться с Айво или поехать. Наконец она услышала его равномерное дыхание, обернулась и увидела, что он спит — добрый, любящий, нежный. Беттина дотронулась до его руки, потом повернулась на другой бок и утерла слезы. Утром она скажет ему о своем решении. Она должна ехать. Должна. Это необходимо. У нее нет другого выбора.

— Айво! Ты мне будешь звонить? Обещаешь? Я тоже буду тебе звонить. Каждый день.

Беттина прощалась с Айво в аэропорту. В ее больших зеленых глазах стояли слезы.

— А когда ты прилетишь ко мне на уикэнд… — она не могла больше говорить, лишь потянулась к нему, едва видному за пеленой слез. — Ах, Айво, прости…

Ей уже не хотелось улетать. Хорошо, что Айво был рядом, он обнимал ее и, как всегда, утешал, шепча на ухо:

— Не надо, дорогая. Я выберусь к тебе через две-три недели. Все будет очень хорошо. А после ты напишешь замечательную пьесу. Я буду тобой гордиться, вот увидишь.

От его голоса становилось спокойней на душе.

— Ты действительно так думаешь? — Беттина шумно фыркнула от смеха, но на глазах тут же выступили слезы. — А как же ты?

— Мы уже это обсудили. Со мной все будет в полном порядке. Разве ты меня не знаешь? Я долго жил один до того, как мне выпало счастье быть с тобой. А ты должна вести себя как хорошая девочка и радоваться тому, что происходит. Может быть, это твой главный шанс, мадам Второй Режиссер.

Он пытался ее развеселить, и она наконец улыбнулась. Айво крепко обнял ее и поцеловал.

— А теперь, любовь моя, тебе пора идти на посадку, не то опоздаешь к вылету, а это не лучшее начало гастролей.

Турне начиналось в Сент-Луисе, и труппа уже была там. Все вылетели утренним рейсом, но Беттине хотелось провести с Айво хотя бы несколько лишних часов.

Она обернулась напоследок и прошла через турникет, чувствуя себя маленькой беглянкой. Айво махал ей рукой, как всегда надежный, добрый, любящий. Он стоял и смотрел, пока она не скрылась из виду. Покидая аэропорт, Айво шел медленно, возвращаясь мыслями к сегодняшнему утру, к этому лету, к прошедшему году, а потом и к последним двадцати пяти годам своей жизни. Вдруг страшное предчувствие заставило его похолодеть: он подумал, а не было ли это прощанием с Беттиной?

В Сент-Луис Беттина прилетела в 16.03. До первого спектакля, назначенного на этот вечер, оставалось совсем немного, но Беттина не боялась, так как режиссер вылетел из Нью-Йорка вместе с артистами и в последнее время они так много репетировали, что труппа была в отличной форме. Когда шасси коснулось посадочной полосы, Беттина вздохнула, подумав об Айво, но тут же переключила свои мысли на работу. Она торопливо покинула самолет — ей не терпелось взять сумки, закинуть их в гостиницу и побыстрей отправиться в театр. Ей хотелось все проверить самой и убедиться, что все в порядке. Озабоченная и деятельная, она спешила к месту выдачи багажа, обгоняя других пассажиров.

— Милосердный Боже, куда же ты летишь? Совсем не смотришь по сторонам — чуть не сшибла вон ту престарелую даму!

Она раздраженно обернулась, но, увидев Энтони, остановилась и улыбнулась, радостно и удивленно.

— Как ты здесь оказался?

— Очень просто — приехал встретить одного друга, — он с улыбкой добавил: — Который, как выяснилось, является вторым режиссером нашего шоу. Знаешь, о ком я говорю, зеленоглазка?

— Догадываюсь, остряк. Спасибо, что пришел.

Несмотря на состоявшийся обмен колкостями, она была очень рада видеть его здесь, в аэропорту Сент-Луиса, где вдруг, сходя с самолета, почувствовала себя потерянной и одинокой.

— Что в театре?

— Откуда я знаю? Весь день проторчал в гостинице.

— Никто не заболел? — спросила Беттина с неподдельной озабоченностью. Энтони, глядя на нее, засмеялся.

— Нет, матушка, все здоровы. Он подхватил ее дорожные сумки, и они пошли к стоянке такси. Его веселое настроение передалось Беттине, и в машине они уже оба смеялись и шутили, как дети. Энтони кого-то передразнивал, говорил глупости, острил. Беттина, пожалуй, никогда не вела себя так беззаботно, словно девчонка. Он заронил это в нее, и она была довольна. Словно вновь она возвратилась в радостную пору раннего детства.

— Это оно? — спросила Беттина, указывая на гостиницу, к которой подъехало их такси. То был, вероятно, самый старый и, несомненно, самый уродливый и безобразный городской отель.

— Не я ли тебе говорил, дорогая? Они выбрали для нас местечко по образу и подобию худшего нью-йоркского гадюшника. И как только такое отыскалось, в Сент-Луисе? — посмеиваясь, сказал Энтони.