– Я не имею права скрывать от вас то, что вы обязаны знать, – сухо промолвил Том.
Она вышла за ворота и подошла к нему. Свет фонаря золотил ей лицо, затененные глаза сверкали.
– Я тоже виновата, – призналась она. – Пожалуйста, расскажите мне обо всем.
– Так вот, мне удалось пробраться в шато через окошко, о котором я уже упоминал. И я и впрямь искал, чем поживиться, да только не для себя. Я надеялся найти что-нибудь для Антуана. Несколько комнат разграблено, но большая часть шато в полной целости и сохранности. У меня создалось такое впечатление, что нападавшей на замок толпой кто-то руководил. И вас, вероятно, расстроит тот факт, что я, ничего другого не тронув, привез из родного дома для мальчика вот эти два предмета. – Он достал из кармана крохотный бархатный кошелек и протянул его Софи.
Мадемуазель Делькур, повесив фонарь на садовую ограду, открыла кошелек. На ее ладонь упали две крохотные миниатюры. Изображенных на них людей Софи узнала сразу. Граф и графиня де Жюно! Родители Антуана! Слезы подступили к ее глазам.
– О, Том! Откуда ты узнал, что на этих миниатюрах изображены именно они?
– Потому, что настенные портреты этих людей были изрублены саблями. И к тому же Антуан очень похож на своих родителей.
– Но почему ты оказался вблизи шато?
– У меня было немного свободного времени, и я решил провести небольшое расследование. Ваш враг – гражданин Жюно, был там всего лишь месяц назад, и не в первый раз. В деревне, что находится поблизости от шато, я представился странствующим торговцем и таким образом раздобыл немало ценной информации. Тамошние поселяне опасаются в большинстве своем разговаривать с иностранцами, но один пьянчужка поведал мне, что Жюно все время расспрашивал о слугах, которые были в шато, в момент его захвата. Софи, он пытался установить ваше имя!
– И вы думаете, ой его узнал? – спросила мадемуазель Делькур, чувствуя, что ей становится не по себе.
– Насколько мне удалось установить, успех ему не сопутствовал.
– Предполагаю, что вы просто не вступали в прямые контакты с жителями деревни.
– Нет, я знала, что все остальные слуги – преданные роялисты, а поэтому чувствовала себя в полной безопасности за стенами шато. Но все же я старалась как можно реже попадаться на глаза людям посторонним. Вполне возможно, по следу за мной из Парижа Конвент мог направить своих ищеек. – Она замешкалась, а затем спросила с тревогой в голосе. – Вам удалось узнать, как внешне выглядит Эмиль де Жюно?
– Только то, что он высок ростом, черноволос, с благородными чертами лица и обладает некоторым фамильным сходством с последним графом де Жюно.
Софи гневно тряхнула головой.
– Наконец-то я знаю своего врага в лицо!
– Поселяне не доверяют ему, зная, что он повинен в нападении на шато и прочие поместья в округе.
– Быть может, именно он и приказал остановить разграбление шато де Жюно, – с горечью предположила Софи. – Вероятно, он уже видел шато и все имеющиеся в нем богатства своей собственностью. Том, а вам известно нынешнее местонахождение Эмиля де Жюно?
– Сейчас он в Париже, пытается пробиться в правительство, но то, что в прошлом он был связан с предателем Орлеаном, работает против него. И ему не повезло, что он не потерял на плахе голову, подобно бывшему покровителю. Не думаю, что вам следует опасаться его возвращения в ближайшем будущем. У него сейчас большой недостаток в деньгах. Вне всякого сомнения, поиски Антуана обошлись ему в немалую сумму. Прежде чем отправиться в Англию, ему надо будет как следует укрепить свои позиции дома. Пока что он еще не мог предъявить свои права на шато, но вероятно, он это сделает, как только забудутся его прежние связи и, кроме всего прочего, он сможет доказать, что законный наследник – мертв.
– Я читала прошлым летом в эмигрантской газете о его политической активности. Спокойствие, которое принесло моей душе это известие, было подкреплено уроками в стрельбе, что провел со мной сержант Джонс.
– Он говорил мне, что вы показали отличные результаты.
– Это он оказался первоклассным инструктором. Были ли вы в Париже? Вероятно, там вам удалось так много разузнать?
– Да, был. Этот милый город наконец-то вздохнул свободно, после всех этих ужасов, хотя в тюрьмах по-прежнему полно политических заключенных, а слухи о том, что сын казненного короля избежал позорной казни в тюрьме, не подтвердились. Так что нынешним королем Франции по-прежнему является находящийся в изгнании брат Луи XVL. Мода вновь расцвела пышным цветом, а по всей вашей родине в основном преобладают настроения военного ура-патриотизма. У всех на устах имя молодого генерала Бонапарта. Он наполнил Францию награбленным в Италии добром.
– Я читала о нем в эмигрантской газете. Расскажите мне еще о Париже.
– Что ж, колокола собора Нотр-Дам по-прежнему ласкают слух своим методичным перезвоном, простой народ, как и раньше, собирается в пивнушках, чтобы обсудить последние сплетни, а деревья вновь зеленеют. Я вспомнил, как вы объясняли мне, где именно находилась лавка вашего отца, и решил сходить на это место. Теперь там открыта чья-то булочная.
Внезапная тоска по родному дому охватила Софи, и она беззвучно кивнула в ответ Тому, затем не отрывая от него глаз, подошла на шаг ближе.
– Я не смогу объяснить Антуану то, как вам удалось добыть эти миниатюры, – сказала она, пряча их в бархатный кошелек. – Я ему и так уже сказала, что все разговоры о шато могут быть здесь восприняты как простое хвастовство. Получив подобный подарок, он может проболтаться, подвергнув вас большой опасности.
Том сухо рассмеялся.
– Что я слышу. Да никак в вашем голосе слышатся отголоски прежней заботы обо мне, мадемуазель?!
– Да, хватит же вам, в конце концов, насмехаться! – в отчаянии воскликнула Софи, – Я уже давно говорила вам, что ненавижу потери. Думаю, что мне следует сказать. Антуану о том, как попали к вам эти миниатюры?
– Скажите ему, что подарок из моей личной коллекции. Это вполне правдоподобно. А когда-нибудь наступит день, когда я совершенно спокойно смогу рассказать ему все, что имело место в действительности, если, конечно, позволят обстоятельства.
– В таком случае, я вам благодарна. Мальчику, несомненно, очень трудно сохранить в памяти образ родителей, но эти портреты не позволят ему забыть отца и мать.
– Ну вот и прекрасно. Спокойной ночи, Софи. Я собираюсь в ближайшее время на несколько дней заехать в Брайтон. У меня имеется пара прекрасных картин и кое-какие предметы мебели, как раз во вкусе Его Высочества. Думаю, я все это продам принцу. – И, пришпорив коня, Том Фоксхилл ускакал в беспросветную тьму. Софи подумала, что чем меньше они будут встречаться, тем будет лучше для ее собственного счастья и благополучия Тома.
Софи отчитала Антуана самым жестоким образом за оставленные открытыми ворота. Но так как мальчик никогда не оправдывался, у нее рука не поднималась его наказывать. Вот и на этот раз все ограничилось очередным предупреждением.
Весь день Софи посвятила сахарной фантазии для мистера Хикса. Она решила изваять судно под названием «Сюрприз», что было изображено на одном из батальных полотен, висевших в обеденном зале «Старого корабля». Особенно сложной работой оказалось обсахаривание всех снастей и такелажа. Раскрашенный и местами позолоченный сахарный корабль был отправлен мистеру Хиксу. Столь искусной работы хозяину старого корабля еще не приходилось видеть, к тому же впервые кондитер решил изобразить «Сюрприз» – корабль, связанный с историей заведения мистера Хикса. Хозяину «Старого Корабля» оставалось лишь корить себя за то, что он позволил Софи в свое время уволиться, в противном случае, он получил бы такое изделие за весьма умеренную плату. Сейчас же Софи запросила ничуть не меньше, чем какой-нибудь кондитер-мужчина.
Вечером Софи вручила Антуану миниатюры и долго сидела с мальчиком, рассказывая ему о родителях. Она была вынуждена многое скрывать ради собственной безопасности, но мальчик слушал ее внимательно и вспоминал то, что еще помнил из своей прежней жизни во Франции. Софи думала, что увидев лицо своей родной матери, мальчик расплачется, но, видно, прошло уже слишком много времени, и мадемуазель Делькур поняла, что она уже собой заполнила образовавшуюся в жизни Антуана пустоту.