Работники ресторана по-недоброму смотрели на Яну и еще недовольно прикрывали носы. Цветкова не могла на это не среагировать.

– Ничего, ничего, не умрете. Вы, между прочим, этим людей кормите.

– Это испортилось уже! – пытался кто-то возразить.

– На хорошей кухне ничего не портится. Тем более до такой вони. – Яну было не переубедить.

– У нас в ресторане такое в первый раз. Сначала вы ползали по полу, потом вылезли через окно в туалете. Вот у нас и драки бывали, и кому-то из перепивших плохо бывало, но чтобы устроить такое… – покачал головой один из работников ресторана. – Если вы ненормальная, то чего не лечитесь?

Яна поняла, что ее здесь не поймут. «Черствые люди! Тут жизнь рухнула в пропасть, а они о своем, о бытовом».

В карету «скорой помощи» Асю со Штольбергом не пустили, но Яна слышала громкий голос Карла:

– Мы поедем следом! Не волнуйся, дорогая.

Лежа на жестких носилках, на которых ее мотало из стороны в сторону, в полутемной машине, которая как-то сильно тряслась, гудела и дребезжала, Яна разговаривала сама с собой: «Все-таки Карл – идиот.“Не волнуйся, дорогая”. Вот уж не нашего менталитета человек. Я из-за того, что не хотела его видеть, чуть жизни не лишилась, а он опять за мной едет. Ну вот что человеку надо?»

Яну и еще двух пострадавших привезли в травматологическое отделение. Пока их оформляли, Яна думала только об одном: сейчас ее определят в палату, и там сразу нарисуется Ася с заплаканными глазами и Карл с его предложением дружбы, что унижало ее до глубины души. А потом вернется к своей красавице-жене и наконец-таки почувствует себя абсолютно счастливым и освободившимся от недоразумения по имени Яна Цветкова.

Яна не хотела предоставлять Штольбергу такой шанс и, воспользовавшись общей шумихой и тем, что в коридоре приемного отделения присутствовало много пациентов, быстро слиняла.

Перед ней мелькали люди – врачи и пациенты. Каких пострадавшх тут только не было! С разбитыми лицами, с загипсованными руками-ногами, некоторые лежали на каталках или сидели в креслах. Многие выглядели так же ужасно, как и Цветкова, поэтому на нее никто не обращал внимания.

Она толкнула какую-то железную дверь и оказалась в темном безлюдном коридоре без окон. Яна решила, что в конце этого коридора будет выход на улицу, поэтому, спотыкаясь и держась за стенку, она устремилась вперед. Но коридор заворачивал то в одну сторону, то в другую, а выхода так и не было. Яну мутило и даже подташнивало. Единственное, что она хотела, это выйти на свежий воздух, а коридор все не кончался.

– Господи, куда же я зашла? – начала паниковать Яна.

Поэтому когда она наконец-таки очутилась в каком-то просторном помещении, то очень обрадовалась, несмотря на то, что в помещении весьма дурно пахло какими-то весьма едкими химикатами. Солировал запах формалина, который Яна помнила еще со времен уроков анатомии в мединституте.

По образованию Цветкова была стоматологом, по специальности и работала. Благодаря полученному наследству она смогла открыть частную стоматологическую клинику «Белоснежка». Клиника была небольшой, но приносила стабильный доход. Можно было, конечно, расширить бизнес и открыть сеть клиник, но Яна не стала в это ввязываться. Коллектив подобрался весьма дружный, профессиональный, текучки кадров не было. Правда, был период, когда дела пошли неважно и даже встал вопрос о закрытии любимого детища госпожи Цветковой. Тогда сотрудники очень поддержали Яну, некоторые, правда, ушли, но самые преданные остались и несколько месяцев работали без зарплаты. Когда Яна преодолела кризис и поднялась на ноги, все они были вознаграждены с лихвой. В настоящее время клиника процветала, запись у всех врачей была на неделю вперед, и люди еще больше сплотились вокруг своего руководителя.

Внезапно перед Яной промелькнула чья-то тень и раздался мужской голос с хрипотцой:

– Вам чего здесь?!

И к Яне подошел тучный мужчина с выпученными глазами и добродушной улыбкой.

– Ого! Да вы ранены. Вам в приемную надо.

– Нет, мне сюда, – пролепетала Яна. Силы покинули ее, и она чуть не упала.

Мужчина подхватил ее под руки и помог присесть.

– Сюда точно рановато! Это – морг! Как вы сюда попали-то?

– Я заблудилась. Пожалуйста, помогите мне выйти отсюда, – с мольбой посмотрела на него Яна.

– А почему нет криков? «О боже! Это морг! Тут же мертвяки!» – спросил мужчина.

– Я не боюсь моргов и трупов тоже, – ответила Яна.

– Впервые такое слышу от женщины.

– Жизнь научила. Так как выйти?

– Ну, не знаю. У вас рука повреждена. Об этом сообщить надо, а вы сбежать хотите.

– Я же не с ножевым или огнестрельным ранением, – возразила Яна.

– А чего с рукой-то? – поинтересовался мужчина и внимательно осмотрел рану. – Ух ты! Рваная рана.

– Так собака покусала.

– Собака? Ну теперь можно с хозяина денежку слупить.

– Бездомная собака, – отмахнулась Яна и поежилась: – Холодно у вас тут.

– Так морг, – здраво рассудил мужчина. – Меня, кстати, Анатолий Павлович зовут. Можно просто Толя.

– Яна, – ответила Цветкова.

– А все-таки чего из приемного отделения-то убежали? – поинтересовался он.

– Там тип один, что меня привез… В общем видеть его не хочу, – сквозь зубы процедила Яна.

– Понятно, – кивнул Анатолий. – Страсти-мордасти!

– Да какая вам разница! – занервничала Яна. – Лучше перевяжите!

– Давай на «ты»?

– Давай, – махнула рукой Яна, уже согласная на все, лишь бы отсюда поскорее выбраться.

– Присядь ближе к столу, вот так, – засуетился Анатолий. – Руку сюда положи, сейчас обработаем… – И вдруг остановился как вкопанный. Вся его фигура вдруг как-то сникла и стала напоминать большой знак вопроса.

– Что?! – Яна даже испугалась.

– Так это… ты живая. Значит, тебе будет больно, если я прямо сейчас анестетик спиртовой в рану налью, – ответил Анатолий. – А с анестезией я не дружу… то есть я ее не делал никогда. А зачем? Моим клиентам она не нужна.

– Я терпеливая, – ответила Цветкова и по привычке мотнула головой, чтобы изящно убрать челку с лица. Но челка в засохшейся крови намертво прилипла ко лбу. Яна дернула головой еще пару раз, но челка осталась на месте, а вот головокружение и шум в ушах только усилились.

– А если сильно щипать будет? – все еще сомневался Анатолий и вдруг, хлопнув себя по лбу, исчез из поля зрения Цветковой.

Явился он через пару минут с бутылкой водки и двумя чашками с отколотыми ручками. Одна из них была красная в белый горошек, другая белая в красный горошек.

– Сейчас примешь, и со всем будет покончено.

– С чем покончено? – содрогнулась Яна и уставилась на запотевшую бутылку. Она могла выпить, иногда даже любила это делать, но предпочитала шампанское, сухое вино, а из крепких напитков – дорогой коньяк. Водка в этот список не входила.

– Анестезия – раз, расслабление – два, согреешься – три, – пояснил Анатолий.

– Просто волшебное средство, – усмехнулась она. – А жизнь случайно не продлевает?

– Эх, продлевала бы, если бы не эта капризная печень, – вздохнул патологоанатом. – Она в разрезе знаешь как выглядит? У непьющих людей такая розовая, словно губка для мытья здоровеньких, розовощеких карапузов. А печень пьющего человека похожа на уголек, который достали из печи, – плотная, темная, так сурово смотрит на тебя и словно спрашивает: «Ну, понял, что мне довелось пережить и как адски поработать?»

Яна от неожиданности чуть не открыла рот.

– Ничего себе мысли у тебя… – протянула она.

– Нет, ты не думай, с ума я не сошел. Просто работа такая – поговорить не с кем, вот и лезут всякие мысли в голову. Развлекаюсь, так сказать, как могу. – И Анатолий, улыбаясь, разлил водку.

– И алкоголь помогает?

– А как же? Конечно! Смотри, какая холодненькая, прямо из холодильничка нашего.

Яна подавила приступ тошноты, стараясь не думать, что, а точнее, кто еще может находиться в этом холодильнике.