– Ты говоришь ужасные вещи.

– Ужасные, но верные, совершенно верные. Возможно, цыгане и были разносчиками бацилл, Майа, и это само по себе интересно. Но знаешь, что еще интереснее? Если бы цыгане не были стопроцентными расистами, они ассимилировались бы много веков тому назад.

– Ульрих, ты бываешь просто невыносим. Ты хочешь меня напугать? Сегодня никаких эпидемий нет. С эпидемиями навсегда покончено. Мы истребили все бациллы.

Ульрих скептически хмыкнул:

– Не позволяй мне портить тебе настроение, лапочка. Это ты хотела приехать сюда по делу, а не я. У тебя с собой список товаров, не так ли? Давай посмотрим, сможешь ли ты что-нибудь продать.

Майа отошла от него и, набравшись храбрости, приблизилась к одной из цыганок, стоявшей у прилавка. Женщина была в яркой цветной шали и курила короткую глиняную трубку.

– Вы говорите по-английски?

– Немного.

– У меня есть кое-какие вещи, полезные для путешественников. Я хочу их продать.

Цыганка помолчала и сказала:

– Дай мне твою руку. – Она наклонилась и минуту изучала линии на Майиной ладони, а затем снова села на свой раскладной стул, затянулась, из трубки с пыхтением вылетело облачко дыма. – Ты ищейка из полиции.

– Я не из полиции, мэм.

Она оглядела Майю сверху вниз:

– Хорошо, может быть, ты сама не знаешь, что ты ищейка. Но это так.

– Я не полицейский.

Женщина вынула трубку изо рта и указала на изгибы линий:

– И ты вовсе не молодая. Ты только одета как молоденькая. Ты можешь одурачить этого парнишку, но меня ты не проведешь. Убирайся прочь и больше не подходи.

Майа опрометью бросилась от нее. Она была потрясена до глубины души. И решила поискать другого покупателя.

Она увидела молоденькую немку с модными рыжими волосами и припухлыми губками. На ее прилавке лежал ворох ношеной одежды. Это ее обнадежило.

– Привет. Вы говорите по-английски?

– О'кей. Разумеется.

– У меня есть вещи для продажи. Тряпье и еще кое-что.

Женщина неторопливо кивнула:

– У вас красивый жакет. Tres chic.

– Спасибо. Danke.

Женщина посмотрела на нее с подлинно немецкой прямотой. У нее были круглые брови и длинные густые ресницы.

– Вы живете в Мунхене, верно? Я видела этот жакет в Виктуалиенмаркт. Вы дважды заходили ко мне в магазин посмотреть одежду.

– Разве? – переспросила Майа, у нее дрогнуло сердце. – Да, я остановилась в Мунхене, но вообще-то я здесь проездом.

– Вы американка?

– Да.

– Из Калифорнии?

– Да.

– Из Лос-Анджелеса?

– Да, живу у Залива.

– Я догадалась, что он из Сан-Франциско. Там делают такие вещи из полимеров. Знаете, в Штутгарте этот жакет сшили бы за несколько часов. И получилось бы лучше.

К ним подошел Ульрих. Женщины поглядели на него.

– Чао, Джимми.

– Чао, Тереза.

Они заговорили по-немецки.

– У тебя новая подружка?

– Да.

– Хорошенькая.

– Я тоже так думаю.

– Пытаешься кое-что сбыть?

– Не тебе, дорогуша, – с пренебрежением отозвался Ульрих. – Я никогда не сбываю товары в Мунхене. Не подвожу людей, среди которых живу. Она ничего не знает. Давай закончим этот разговор. Всем будет на пользу. Ладно?

– Она назвала тебя Джимми, – догадалась Майа.

– Иногда я откликаюсь на это имя, – ответил Ульрих по-английски.

Тереза засмеялась. И тоже обратилась к Майе по-английски:

– Ах ты, бедная маленькая киска! Ты любишь своего приятеля? Он и правда замечательный парень, твой Джимми. Такая душка.

Ульрих нахмурился:

– Она немного ошиблась. Вот и все.

– Я не люблю его, – громко заявила Майа. Она сняла свои темные очки. – Мне просто самой нужны кое-какие вещи.

– Какие именно?

– Контактные линзы. Серебряные монеты. Парики. Карта. Еда. Вода. Хорошая теплая постель. А еще я хотела бы выучить немецкий и перестать быть такой идиоткой.

– Она нелегалка, – пояснил Ульрих, дотронувшись до Майиного плеча. – У малышки тяжелые времена.

Тереза посмотрела на эту парочку:

– Что же вы пытаетесь продать?

Ульрих замялся.

– Дай ей список, – наконец проговорил он.

Тереза бегло прочла его.

– Я могу взять эти вещи. Если они в хорошем состоянии. Где они?

– В багажнике моей машины.

Она изумленно уставилась на него:

– Джимми, ты обзавелся машиной?

– Я одолжил ее у господина Шроттплатца.

– Ты умеешь выбирать себе друзей.

Ульрих повернулся к Майе и криво усмехнулся:

– Я забыл упомянуть этот хлам в старом списке интересов назло современному порядку.

– Двадцать кусков, – устало сказала ему Тереза.

– Тридцать.

– Двадцать пять.

– Двадцать семь.

– Хорошо. Неси. Надо посмотреть товар.

– Ладно, – проговорил Ульрих и взял Майю за руку.

– Оставь на минуточку американку. Я хочу попрактиковаться в английском, – попросила Тереза.

Ульрих задумался.

– Не делай глупостей, – предупредил он Майю и отправился за вещами.

Тереза холодно и оценивающе оглядела ее:

– Ты любишь пай-мальчиков?

– Полагаю, что с ними небесполезно иметь дело.

– Учти, он совсем не пай-мальчик.

– Я это знаю, – улыбнулась Майа.

– Когда ты приехала в Мунхен? Где он тебя нашел?

– Три дня тому назад.

– Что, всего три дня тому назад, а ты уже здесь и пытаешься что-то продать? Должно быть, ты действительно любишь тряпки, – заметила Тереза. – Как тебя зовут?

– Майа.

– А как тебя занесло в Мунхен? За тобой кто-то гонится? Полиция?

– Возможно. – Она заколебалась, но все же решила рискнуть: – Думаю, в основном это медики.

– Медики? Ну а как твои родители?

– Нет, в любом случае не родители, тут я могу поручиться.

– Что же, – уверенно, как особа, хорошо разбирающаяся в состоянии мировых дел, проговорила Тереза, – ты можешь выбросить медиков из головы. Никакими расследованиями медики не занимаются, они знают, что рано или поздно ты к ним придешь. А полиция... что же, ищейки в Мунхене никогда не пустятся в погоню, если родные не станут их науськивать и подталкивать.

– Рада это слышать.

– Спи хоть под мостом. Ешь претцели – яичные лепешки. И все обойдется. Тебе пора кончать с этим твоим бойфрендом. Он настоящий урод. Когда-нибудь ему проломят башку и мозги превратят в кровавую кашу. А я и слезинки не пролью.

– Он рассказывал мне о европейской радикальной политике.

– Мунхен не лучшее место для подобных тем, дорогуша, – сухо отметила Тереза. – Что у тебя там, под париком?

Майа сняла шарф и парик. Швырнула их на стол.

– Сними жакет и повернись ко мне, – приказала Тереза.

Майа стянула с себя жакет и медленно повернулась.

– У тебя хорошая фигура. Ты много плаваешь?

– Да, верно, – сказала Майа, – еще совсем недавно я много плавала.

– Думаю, ты мне подойдешь. А на меня можно положиться. Можешь расспросить обо мне в городе, и любой тебе скажет, что Тереза порядочный человек.

– Вы предлагаете мне работу?

– Ты вправе назвать это работой, – ответила Тереза. – Это модельный бизнес. Показ моделей и продажа дешевого тряпья. Ты знаешь, что такое дешевое тряпье, не так ли? Это значит, что у тебя будет несколько таких тряпок и, возможно, койка, где можно спать.

– Мне действительно нужна работа, – заявила Майа и внезапно расплакалась. – Не обращайте внимания на мои слезы, – проговорила она и вытерла глаза. – Интересно, ведь недавно я и заплакать не могла. Пожалуйста, дайте мне работу. Мне просто необходимо место, где бы я могла успокоиться и хоть немного прийти в себя.

Терезу растрогала ее искренность.

– Подойди, садись рядом, – сказала она.

Майа обошла стол и покорно уселась на складной стул возле Терезы.

– Скоро со мной все будет в порядке. Обычно я не так глупа. Я буду хорошо работать.

– Тише, девочка, перестань хныкать. Скажи мне что-нибудь. Сколько тебе лет?

– Думаю, мне всего две недели от роду.