– На три часа и двадцать минут, – сообщил Рюмин. – Дня и ночи, мистер Дзе, здесь не бывает. Поэтому время мало что значит.

Линдсей приподнялся на локте.

– Проголодался?

Рюмин подал ему миску супа. Линдсей взглянул на варево с подозрением. Кружки жира на поверхности, белые комья в глубине… Он сунул ложку в рот – на вкус оказалось куда лучше, чем с виду.

– Спасибо, – сказал он, быстро налегая на суп. – Извини за беспокойство.

– Ерунда. Тошнота – вполне обычное дело, когда микробы Дзайбацу поселяются в желудке у новичка.

– А чего же ты послал за мной камеру?

Рюмин налил супа себе.

– Из любопытства. Я всегда наблюдаю за прибывающими – через радар. Большинство бродяг путешествуют группами; одиночки попадаются редко. Хотелось выяснить, кто ты и что ты. Таким образом я зарабатываю себе на жизнь. – Он доел суп. – Теперь расскажи-ка, что ты думаешь делать дальше.

– Если расскажу, ты мне поможешь?

– Не исключено. А то в последнее время как-то здесь стало скучно.

– На этом деле можно заработать.

– Чем дальше, тем интереснее! А если поконкретней?

– Сделаем мы вот что, – сказал Линдсей, вставая и поправляя манжеты. – Шейперские преподаватели говорили: «Лучшая ловушка для птиц – зеркало». О Черных Медиках я узнал на Совете Колец. Они не были генетически перекроены. Шейперы их презирали, оттого они и замкнулись в своем кругу. Этого обычая они держатся даже здесь. Но они любят, чтобы ими все восхищались. Вот я и стал зеркалом: показал им то, чего они желают. Посулил почет и уважение, которыми они будут облечены в качестве покровителей театра… – Он потянулся за пиджаком. – Ну а Гейша-Банк чего хочет?

– Денег и власти, – объяснил Рюмин. – И еще – сокрушения соперников. А соперники у них – Черные Медики.

– Атака по трем направлениям, – улыбнулся Линдсей. – Именно этому меня и учили. – Улыбка его вдруг исказилась; он схватился за живот. – Суп… Синтетический протеин, да? Что-то мне от него худо.

Рюмин рассудительно кивнул:

– Это – новые микробы. Придется тебе на несколько дней повременить с деловыми свиданиями. Понос у тебя, мистер Дзе.

Народный Орбитальный Дзайбацу Моря Спокойствия 28.12.15

Ночей на Дзайбацу не было вовсе, и это придавало страданиям Линдсея некий вечный вневременной оттенок.

Антибиотики помогли бы почти сразу, однако рано ли, поздно, а с новой микрофлорой все равно придется осваиваться. Между приступами Рюмин от нечего делать развлекал его местными сплетнями и анекдотами. Все вместе они складывались в историю – сложную и безрадостную череду предательств, мелких свар и бесцельной борьбы за власть.

Самой многочисленной из группировок Дзайбацу были фермеры-водорослеводы, народец мрачный и фанатичный, замкнутый, невежественный, не чуждавшийся, по слухам, и людоедства. Далее следовали математики – прошейперская группировка, большую часть времени проводившая в рассуждениях на предмет теорий бесконечных множеств. Маленькие купола были населены каперами и пиратами: Раскольники Гермеса, Радикалы Серого Тора, Гранмегалики, Союзные Эклектики и прочие, менявшие названия и облики столь же просто, как просто они резали глотки. Меж собой они грызлись постоянно, но ни одна группировка не смела бросить вызов Черным Медикам или же Гейша-Банку. В прошлом подобные попытки предпринимались; ужасные легенды о них еще сохранились в памяти общества.

Живущие за Стеной тоже занимали свое место в весьма разнообразных мифах. Утверждали, что живут они в джунглях разросшихся мимоз и сосен, с виду уродливы, у каждого на руках по два больших пальца, и все они от роду поголовно глухи.

Кое-кто заявлял, что за Стеной нет вообще ничего человекоподобного, а только набор саморазмножающихся программ, достигший ужасающей независимости.

И, конечно же, вполне допускалась возможность тайного вторжения и захвата застойной территории – пришельцами. Вокруг данной концепции пышным цветом расцвела целая отрасль постиндустриального фольклора, построенного на аргументах весьма остроумных. Прихода пришельцев с иных звезд рано или поздно ожидали все. Явление их должно было открыть новую эпоху – наподобие современной версии Царствия Божьего.

Рюмин терпеливо выхаживал Линдсея. Пока тот забывался сном, он патрулировал Дзайбацу посредством робокамеры и высматривал, что там новенького. Миновав кризис, Линдсей пошел на поправку – уже в состоянии был поесть супу и жареного протеина со специями.

Во время такого обеда какой-то из рюминских аппаратов, издав оглушительный писк, ярко замигал индикатором. Рюмин, не отрываясь от сортировки кассет, взглянул на него.

– Это радар, – пояснил он. – Дай-ка мне видеоочки.

Подобравшись к радару, Линдсей передал ему клейкие видеодиски. Рюмин нацепил их на виски.

– У радара слабое разрешение, – сказал Рюмин, закрывая глаза. – Толпа какая-то приехала. Пираты, скорее всего. На посадочной сейчас.

Он сощурился, хотя глаза его и так были закрыты.

– И что-то у них там довольно крупное. Просто громадное что-то приволокли… Переключусь-ка я, пожалуй, на телефото.

Он выдернул шнур видеоочков из гнезд радара.

– Выйду взгляну, – предложил Линдсей. – Я уже в состоянии.

– Только сперва подключись. Возьми вот наушники и какую-нибудь из камер.

Разобравшись с электроникой, Линдсей расстегнул молнию шлюза и ступил наружу, в густой, холодный воздух.

Обогнув купол, он направился в сторону обода землепанели, потом свернул и рысцой взбежал на ближайший мостик через низкую металлическую стену. Там он направил камеру вверх:

– Вот, хорошо, – прозвучал в наушниках голос Рюмина. – Яркость прибавь, там справа такая кнопочка… Да, так лучше. Ну, мистер Дзе, что скажешь?

Зажмурив один глаз, Линдсей приник к видоискателю. Высоко над головой, у северного окончания продольной оси Дзайбацу, дюжина бродяг в невесомости пыталась обуздать громадный серебристый мешок.

– Вроде палатку надувают, – сказал Линдсей. Сморщенный серебристый мешок внезапно развернулся в цилиндр. На боку стал виден рисунок в человеческий рост высотой – красный череп и две скрещенные молнии.

– Пираты! – сказал Линдсей.

– Так я и думал, – хмыкнул Рюмин.

Налетел резкий порыв ветра. Линдсей, на секунду потеряв равновесие, посмотрел вниз. Долгая белая стеклянная панель под мостиком была порядком изношена. Шестиугольные блоки метагласса испещрены были темными заплатами; растяжки их неряшливо топорщились. Швы и трещины были залиты пластиком. Сквозь стекло сочился неяркий солнечный свет.

– Ты там как – в порядке? – спросил Рюмин.

– Извини, – ответил Линдсей и снова направил камеру вверх.

Пираты уже подняли свой серебристый аэростат в воздух и запустили на нем два пропеллера. Всплыв над посадочной площадкой, баллон дернулся и пошел вперед, увлекая за собой какой-то темный предмет – с виду вроде странной формы валун, поперечником с человеческий рост.

– Метеорит, – объяснил Рюмин. – В дар живущим за Стеной. Ты видел камни в Стерильной зоне? Пиратские дары. Это уже стало традицией.

– А по земле отволочь они что, не могут?

– Шутишь. Ступить в Стерильную зону – верная смерть.

– Ясно. Приходится сбрасывать с воздуха. А ты знаешь этих пиратов?

– Нет. Впервые вижу. Потому они и камень приволокли.

– Но кому-то они здесь, похоже, уже знакомы. Взгляни.

Линдсей навел камеру на третью сельхозпанель, лежавшую чуть дальше пиратского аэростата. Большую часть ее площади заполонила плесень; кое-где над нею клубился низовой желтоватый туман.

Ближе к центру панели, неподалеку от развалин северных пригородов, виднелся приземистый многоцветный купол из разнокалиберных кусков пластика и керамики. Из его шлюза выбежала толпа суетливых, как муравьи, бродяг. Поглядывая вверх сквозь стекла противогазов, они волокли за собой грубо сляпанную конструкцию из лебедок, тросов и рычагов. Затем они стали свой агрегат поднимать, пока один из его концов не нацелился в небо.