– Мне будет не хватать вас, – сказал инопланетянин. – Наши беседы скрашивали часы перелета.

Доктор-капитан Симон Африэль переплел пальцы украшенных драгоценными перстнями рук над вышитыми золотом манжетами своей куртки.

– Мне тоже будет вас не хватать, энсин, – ответил он на свистящем языке инопланетянина. – Наше продолжительное общение было весьма полезно и приятно для меня. В другом случае за подобные уроки мне пришлось бы платить, с вами я практиковался бесплатно.

– Это лишь информация, – отозвался инопланетянин, прикрыв свои яркие и круглые, словно бусины, глаза мигательными мембранами. – Мы, Инвесторы, мыслим мерами энергии и драгоценного металла. Гонка за чистым знанием и жажда его овладения не свойственны нашей расе.

Сказав это, инопланетянин приподнял удлиненные ребристые мембраны над маленькими, с булавочную головку, слуховыми отверстиями.

– Без сомнения, вы правы, – отозвался Африэль, торопясь польстить капитану. – Мы, люди, все равно что дети по сравнению с вашей расой; при этом некоторое любопытство естественно для нас.

Африэль стянул с носа солнечные очки и потер переносицу. Кабина звездолета была залита пронзительно-голубым солнечным светом, насыщенным ультрафиолетом. Таково было излюбленное освещение Инвесторов, и ради единственного пассажира-человека они не потрудились менять свет.

– Вы неплохо продвинулись, – глубокомысленно объявил инопланетянин. – С представителями вашей расы приятно иметь дело, вы молоды, энергичны, гибки и восприимчивы, вы готовы приобретать большое разнообразие товаров и знаний. Если бы не низкий уровень вашей технологии, не позволявший нам до срока получить достаточно прибыли, мы бы давно уже установили с вами контакт.

– Сегодня многое изменилось, – заметил Африэль. – Мы сделаем вас богаче.

– Определенно, – ответил Инвестор. Слуховые мембраны на его затылке зашевелились, что означало удовольствие. – Мы ожидаем, что в течение двухсот ближайших лет вы окрепнете и разбогатеете настолько, что сможете купить у нас тайну межзвездных перелетов. Если только ваша фракция Механиков не раскроет эту тайну самостоятельно, путем научных экспериментов.

Африэль почувствовал раздражение. Будучи членом фракции Модификаторов, он не выносил любую похвалу в адрес Механиков.

– Вам не следует столь уповать на технический опыт, – объявил он. – Взять, к примеру, потрясающие способности к овладению языками, которыми обладаем мы, Модификаторы. Благодаря этой нашей способности, мы выступаем гораздо более выгодными партнерами в бизнесе. На взгляд Механиков, все Инвесторы выглядят на одно лицо.

Инопланетянин помедлил с ответом. Африэль улыбнулся. Своей последней фразой он надеялся задеть Инвестора за живое, и как видно, этот ловкий ход ему удался. Зерно сомнения было заронено. Тем более что Механики действительно не блистали дипломатическими способностями. Всегда и во всем они пытались обращаться с Инвесторами логично и последовательно, пользуясь всякий раз одним и тем же запрограммированным набором стандартных ходов. Механикам определенно недоставало воображения.

С Механиками нужно было что-то решать, подумал Африэль. И решать на более глубокой и долговременной основе, отличной пусть от жарких, но пока что мелких стычек между кораблями фракций, происходящих в поясе астероидов и в богатейших ледяных россыпях колец Сатурна. И та и другая фракции находились в состоянии постоянной конфронтации, высматривая точки для нанесения наиболее болезненного удара, все время перекупая и переманивая талантливые головы со стороны противника, пуская в ход тактику нападения из засады, наемных убийств и промышленного шпионажа.

Доктор-капитан Симон Африэль был непревзойденный мастер подобной «необъявленной войны». Именно поэтому фракция ремодификации истратила миллионы киловатт для того, чтобы отправить его в этот межзвездный перелет. Африэль имел докторские степени в области биохимии и инопланетной лингвистики и степень магистра-конструктора магнитного вооружения. Будучи мужчиной тридцати восьми лет, он уже подвергся изменению формы в соответствии с веяниями времени и собственной концепцией. Гормональный баланс его тела был несколько перестроен с тем, чтобы компенсировать продолжительные периоды пребывания в условиях невесомости. У него отсутствовал аппендикс. Строение его сердца было изменено для увеличения эффективности работы органа, его толстый кишечник был преобразован и теперь был способен вырабатывать ферменты, которые у обычных людей производила кишечная флора. Благодаря генной инженерии и тщательному воспитанию с самого детства, коэффициент интеллекта доктора-капитана достигал отметки ста восьмидесяти. Он не был самым выдающимся агентом Совета Кольца, но был известен как наиболее психически стабильный тип, вызывающий наибольшее доверие.

– Какая жалость, – снова заговорил инопланетянин, – что человек таких выдающихся качеств, как вы, будет вынужден прозябать в течение двух лет в жалких, бесперспективных условиях столь удаленного поста.

– Эти годы не пройдут напрасно, – ответил Африэль.

– Но почему вами был выбран для изучения именно Рой? Рой ничему не сможет вас научить, просто потому что его члены не способны говорить. У них нет желания торговать, они не используют орудий труда и не знают технологий. Это просто еще одна раса космических странников, напрочь лишенная разума.

– Одно это превращает Рой в любопытный объект исследования.

– Быть может, вы хотите перенять стиль жизни Роя? Это превратит вас в подобных же чудовищ.

Энсин снова помолчал.

– Возможно, что ваши планы именно такие. Это вредно для бизнеса, – наконец произнес он.

По коридорам звездолета разнесся звук короткого фрагмента неземной музыки, вслед за чем прозвучала щелкающая инопланетная речь. Большую часть сказанного Африэль не понял, потому что тональность речи была слишком высокой, выходя за пределы диапазона, доступного его слуху.

Инопланетянин поднялся, и подол тяжелого от драгоценностей мундира укрыл его похожие на птичьи лапки ступни.

– Прибыл один из симбиотов Роя, – объявил он.

– Благодарю вас, – поклонился Африэль. Энсин открыл дверь каюты, и Африэль тут же услышал запах Роя, который испускал его представитель; острый кислый дух обитателя Роя быстро распространился по системам вентиляции корабля Инвесторов.

Доктор-капитан достал из кармана зеркальце и убедился в том, что выглядит подобающим образом. Тронув пудру на своем лице, он поправил бархатный берет, из-под которого вились длинные, до плеч, рыжеватые волосы. В его ушах блестели серьги с крупными, в ноготь большого пальца, рубинами, добытыми в поясе астероидов. Его длинная, по колено, куртка была богато расшита золотом; его рубашка, сотканная из тончайших нитей красного золота, была сама по себе произведением искусства. Подобное одеяние имело цель произвести впечатление на Инвесторов, одобрительно относящихся к своим, имеющим особенно процветающий вид, партнерам. Но каким образом он мог произвести благоприятное впечатление на нового инопланетянина – представителя Роя? Быть может тому понравится его запах? Он освежил свой парфюм.

Внутри корабельного шлюза симбиот Роя беспокойно переминался перед штурманом звездолета. Первый помощник Инвесторов был пожилой и медлительный инопланетянин, вдвое превосходящий размерами любого члена своей команды. Массивная голова первого помощника была скрыта под украшенным драгоценностями тяжелым золотым шлемом, из-под которого затуманенные глаза штурмана светились словно пара прожекторов.

Подняв одну из своих шести лап с четырьмя когтистыми пальцами, симбиот произвел в сторону первого помощника жест. В искусственной гравитации звездолета, равной трети земной силы тяжести, симбиот чувствовал себя неуютно. Рудиментарные глаза симбиота, торчащие на стебельках, были крепко зажмурены от яркого света. «Должно быть, это существо более привычно к темноте», – подумал про себя Африэль.