Я все тебе дала сказать,
Я не промолвила ни слова.
И ты не в шутку, без улыбки,
Держал, Лусенсьо, эту речь,
Взамен того, чтоб остеречь,
Спасти от гибельной ошибки?
Толкать меня на этот шаг,
Когда так много раз писалось
И так наглядно разъяснялось,
Какое зло вторичный брак?
Ненарушимое вдовство
Кто не увенчивает славой?
А сплетня зависти лукавой
Не опорочит никого.
Из мрака лжи разоблаченной
Воскреснет правда к свету дня, –
Так юный феникс из огня
Взлетает к жизни обновленной.
Чтобы сюда вошел юнец,
Такой политый сахарком,
На голове горшок с пером,
Шнурок на новый образец,
Открытый, гладкий воротник,
Венецианские манжеты,
Снаружи – ангел разодетый,
Внутри – грязнуля и старик;
Сапожки тесны, для красы;
Их целый месяц не снимают;
Штаны до щиколок спадают,
И к звездам вздернуты усы;
Густая челка, много пудры,
Фальшивой цепи яркий луч,
Перчатки в амбре, весь пахуч,
И в рукаве сонет немудрый?
Чтоб этот милый вертопрах
Прибрал три тысячи эскудо,
Решив, что иногда не худо
Поспать на тонких простынях,
А через девять-десять дней
Отправился прельщать другую
Иль вспомнил страсть свою былую,
Наскучив нежностью моей?
Приходит поздно, я ревнива,
Мое добро он раздает,
О каждой крошке спор ведет,
Все для него теперь нажива;
Я прячу вещи, как воровка;
Он кутит, задолжал кругом,
Юстиция приходит в дом,
Шум, ругань, крики, потасовка;
Нет ночи, утра или дня,
Чтоб не был дом военным станом.
«Где соглашенье о приданом?»
«Вы не обманете меня!»
«Извольте это подписать».
«Я не хочу». «Ах, не хотите?
Ну, что ж, мерзавка, погодите,
Я вас заставлю поплясать!»
И, чтоб избегнуть лишних слов
И в доме водворить веселье,
Мой муж мне дарит ожерелье
Из самых крупных синяков.
Вот все.
