– А герой-любовник жилплощадью не обеспечен? – саркастически осведомилась я.

– Он в общаге живет, в малосемейке. А мне романтики хочется. Давай, Кузнецова, не жмись. Не всем же так в жизни везет – и работа хорошо оплачиваемая, и квартира двухкомнатная в приличном районе. Помоги подруге, будь человеком.

Ага. Я везучая. Бабушка умерла больше года назад. Я до сих пор с внутренней дрожью захожу в ее комнату. Вытираю пыль с рамок пожелтевших фотографий, поливаю цветы на подоконнике и реву, реву…

– Номер в отеле снимите, – поджала губы я. – Для интимных встреч самое то.

– В каком отеле, Кузнецова? Ты, вообще, в каком городе живешь?

Жанина, кажется, не обиделась. Видно, все равно была уверена, что я не соглашусь им любовное гнездышко предоставить.

– Город у нас, Арбузова, перспективный и развивающийся, – сообщила я, остывая. – Можно сказать, уездный. Районный центр как-никак. И, чтоб ты знала, на въезде у кольцевой еще в прошлом году неплохую гостиницу выстроили.

Я порылась в кармане джинсов и вытащила визитку.

– Адрес здесь. Директора зовут Андрей Васильевич Поплавкин. На ресепшене скажешь, что от меня. Люкс не обещаю, но вменяемый номер на ночь у вас будет.

– Поклонник? – Подруга жадно выхватила у меня карточку.

– Клиент, – покачала я головой. – Приходил за услугу благодарить.

– Как обычно? Представил себе по голосу деву неземной красоты и знакомиться прибежал?

– Ага. Реальность его разочаровала.

Я улыбнулась, вспомнив, с какой жалостью господин Поплавкин на меня смотрел, нервно вертя в руках огромный букет желтых роз.

– А деньги? – вдруг спросила Жана. – Это же дорого, наверное?

Ага, значит, Эдик у нас мало того что бездомный, так еще и неплатежеспособный. Что в нем такого, что заставляет Жанку виться ужом, только чтоб его в постель затащить? Примерно так я и сформулировала свой вопрос.

– Тебе не понять, – ответили мне с пафосом. – Тебе его увидеть надо.

– Когда познакомишь?

– На днях, – отмахнулась подруга. – А с деньгами-то как?

– Я разберусь, – вздохнула я. – Скажешь, пусть счет выставят. Это тебе подарок от меня будет в честь окончания учебного года.

– Дашка, – завизжала Жанина, бросаясь мне на шею. – Ты самая лучшая!

Я покачнулась, но устояла. Арбузова на полторы головы меня выше, так что при одинаковой примерно комплекции и весить должна побольше.

– А это что? – спросила я, вытирая со щеки слюнявый поцелуй.

Объявление, которое привлекло мое внимание, висело в центре информационной доски.

«Малыши ада! 25 мая в 10–00. Конкурсы, соревнования, эстафета для учеников младших классов. Поддадим жару! Приходите сами и приводите родителей».

– Мы с Эдвардом школьный спортивный праздник проводим, – проследила Жанина за моим взглядом. – Между прочим, даже с телевидения приедут.

– Ад тут при чем?

– Ни при чем. Просто название в одну строчку не влезло…

Ну да, оно же кеглем шестидесятым набрано, не меньше. Олимпиада, спартакиада, малышиада… А также лампада и клоунада. Я встряхнула головой. Что-то мне везде сегодня странное мерещится.

Зазвонил мобильный. Мой, который я обычно таскаю в одном из карманов многофункциональных офисных штанов. С корпоративным стилем одежды я предпочитаю не заморачиваться. Хотя руководство время от времени какие-то воззвания на эту тему выпускает, – белый верх, черный низ, закрытые носки обуви, чулки в любую погоду… Вот Аллочка, моя сменщица, именно так и одевается. И я уверена, что, если захочу проверить, подол ее черной шерстяной юбки будет ровно на ладонь выше острых девичьих коленок. Ну, Аллочка у нас на испытательном сроке, ей мучиться по статусу положено. К тому же шеф, ничего не понимающий в веяниях современной моды сатрап, пригрозил Аллочке штрафом, если еще раз лицезрит на работе ее стразово-кожано-перьевой гардеробчик. А я… Зеленоватая трикотажная водолазка с рукавом три четверти, широкие штаны в стиле карго с десятком карманов в самых неожиданных местах и теннисные туфли, потому что при моем более чем солидном телосложении на каблуках я выгляжу примерно как корова на коньках. Короче, начальство довольно. От тяжких дум о будущем фирмы мой внешний вид его не отвлекает.

– Пошли, – кивнула я подруге, ответив на звонок. – Сережа подъехал, мы тебя до дома подбросим.

На крыльцо выходили под бдительным взглядом вахтерши.

– До свидания, Анна Степановна, – вежливо кивнула я старухе.

Та поджала губы и не ответила. Мы с бабкой Нюрой соседки, так что поводов дуться друг на друга у нас предостаточно.

Серебристая «девятка» моргнула фарами.

– Привет! – широко улыбнулся водитель. – Садитесь, девчонки, домчу с ветерком.

Жанку Сережа и раньше подвозил, поэтому лишних вопросов не задавал.

– Кузнецова! Кажется, он к тебе неровно дышит.

– Сережа? Брось, мы просто коллеги…

– При чем тут ваш таксопарк? – раздраженно перебила Жанка, грузно усаживаясь на заднее сиденье. – Я про Михалыча.

– Про трудовика? – зачем-то переспросила я, как будто среди наших общих знакомых был еще какой-нибудь Михалыч.

– Я же у него сегодня в больнице была. Так он и говорит: передай, говорит, Даше, как на ноги твердо встану, сразу с цветами к ней приду. Оберегла она меня, про опасность предупредила. Да и девка она приятная – кровь с молоком.

– А ты ему передай, что пусть лучше жене своей цветы купит. А то очень неудобно собирать выбитые зубы поломанными руками. Хотя на прямоходящего Михалыча я бы с удовольствием взглянула. Зрелище-то редкое. Британские ученые рано или поздно выяснят, что любой учитель труда рождается сразу пьяным, в берете и с крошечной табуреточкой под мышкой.

Сережа захохотал. Автомобиль мягко тронулся с места. Я заметила, что вахтерша баба Нюра стоит на крыльце и провожает нас тяжелым взглядом.

Аллочка конечно же не справлялась. У двери офиса меня поджидал разгневанный директор.

– Кузнецова, я тебя премии лишу!

– Олег Николаевич! – молитвенно сложила я руки перед грудью. – Вы не сможете!

– Еще как смогу! Сначала набираешь на работу дур набитых. А потом мне солидные люди звонят, жалуются!

Ноздри непосредственного начальства гневно раздувались, в правой руке он держал мобильный. Видимо, все эти вопли предназначались не столько мне, сколько невидимому собеседнику. Понятно… Значит, напоминать властелину всея ООО «Энские транспортные перевозки» о том, что Аллочку по протекции папаши-депутата начальство брало на работу само, сейчас не стоит. Как и сообщать, что за целых семь лет о существовании такой приятной вещи, как премия, я слышу впервые. По второму пункту я его потом обработаю, когда случай представится. Под конец корпоратива, например, когда пьяненькое начальство на вопрос: «Будете сухое?» – кивает: «Насыпай!» Вот тут-то я ему соответствующий приказ на подпись и подсуну. А наутро в бухгалтерию отнесу. Зря, что-ли, я в дополнение к основной работе канцелярией заведую? У меня даже в трудовой книжке дивная запись синеет: диспетчер-деловод.

Аллочка у нас действительно умом не блещет. Таксисты с благоговением передают друг другу и всем желающим байку, как на вопрос шефа, как у нее обстоят дела с «Exel», она ответила, что вообще-то «s» носит.

– Олег Николаевич, я быстренько со всем разберусь, честное слово, – пряча улыбку, заверила я. – А потом отзвонюсь вам о выполнении.

Чело повелителя прояснилось.

– Завтра расскажешь. Я в «Ирий» на открытие еду, так что мобильный отключу.

Ирий! Надо же. Сегодня уже во второй раз слышу это слово.

Лезть к начальству с вопросами я постеснялась, поэтому просто помялась на крыльце, пока директор шел к машине, и даже трогательно помахала рукой задним фарам его дорогущего «мерседеса». Так, Дарья Ивановна, прогиб засчитан, пора и за дела браться.