«Так вот откуда эта вчерашняя мягкость тона, – думала я, входя в знакомую необъятную прихожую. – Оказывается, тому были весьма реальные причины».
Навстречу нам снова выбежал сынок Тамары Львовны. Волосы мальчика были такими же светлыми, как у друга семьи, и это наводило на очень интересные размышления. Я вдруг сообразила, что до сих пор не знаю, как выглядел главный потерпевший в этой истории.
– Тамара Львовна, я принесла образец, по которому вам нужно будет написать заявление для морга, и есть еще один вопрос, в котором вы можете очень помочь мне.
Поддержка Эдика «в общем горе», несомненно, шла на пользу, и сегодня Тамара вела себя как обычная женщина, а не как властная повелительница, не терпящая и слова, сказанного поперек.
– Я готова, спрашивайте, – чему-то улыбаясь, произнесла она.
– Мы с вами говорили о многих лицах, замешанных в этой истории, но я ведь не встречалась ни с кем из них, более того, я даже не знаю, как выглядел сам Владислав Викентьевич. Возможно, у вас есть какие-то фотографии или видео, по которым я могла бы составить представление о круге знакомств, людях, с которыми общался Владислав…
– Да, конечно. У нас есть и видео, и фотографии. Но видео мне будет смотреть тяжело, все это так свежо еще… Давайте посмотрим фото.
Тамара достала альбом. Среди многочисленных друзей и приятелей часто попадалось знакомое мне уже лицо Вениамина Иосифовича и иногда мелькало впервые виденное мною лицо пана Мазурицкого, но главное я смогла узнать, как выглядел господин Всеславин.
Такой же темноволосый, как сама Тамара, с легкой проседью, солидный мужчина. Откуда было взяться ребенку-блондину?
Вопрос был очень интересный, но, как прояснить его, я пока не представляла.
Тамара точно не скажет. Нянька? Она, возможно, и не знает. Кто она такая, чтобы посвящать ее в интимные семейные тайны?
Остаются мама и лучшая подруга.
– Тамара Львовна, а здесь, на фотографиях, только друзья? Семейных снимков в кругу родственников у вас, наверное, немного?
– Практически нет. И у меня, и у Владислава родители давно умерли, родных братьев и сестер у нас нет, в этом мы с ним похожи, а менее близкие родственники, двоюродные и прочие там, рассеяны по разным городам, мы почти не видимся с ними.
– Наверное, вы иногда чувствуете себя одинокой? – сочувственно заглянула я в глаза отзывчивой и мягкой после посещения Эдика Тамаре.
– Нет, отчего же… у нас много друзей… вот, Эдуард поддерживает меня… А главное, у меня есть Сережа – моя самая важная драгоценность, так что мне нельзя унывать.
Тамара погладила по голове маленького сына.
– Наверное, рождение ребенка было очень радостным событием в вашей семье, – пыталась я вывести разговор на нужную мне тему.
– Да, у нас с Владиславом долго не было детей, и, учитывая возраст, мы хотели уже прибегнуть к специальным процедурам… ЭКО или что-то в этом роде… Но неожиданно я забеременела сама и почти без проблем выносила ребенка… О, это было настоящее счастье, когда Сережа появился на свет.
– А у вас есть какие-нибудь фотографии? Из роддома, например. Ведь должна же была быть торжественная встреча с цветами.
– О да, конечно! Это там дальше в альбоме, через несколько страниц.
Я перелистнула указанные страницы и обнаружила фото спеленатого младенца в окружении сияющих счастьем Тамары и Владислава и еще каких-то мужчины и женщины, которые не встречались мне на предыдущих фотографиях.
– А это кто с вами? – простодушно поинтересовалась я.
– Это Алла, моя подруга, старшая сестра Эдика, а это – старый друг Владислава, еще со школьных лет. С семьей Леонида мы тоже довольно близко общаемся, и в плане бизнеса – Леня занимается коллекционированием, – и в личном плане. Однажды, когда Сережа серьезно заболел, эта семья очень выручила нас, мы им многим обязаны. Хорошие люди.
«Алла, сестра Эдика, – между тем неотступно вертелось у меня в голове. – Как интересно поворачиваются события… Молодой любовник, «неожиданная» беременность после долгих неудач. Неужели убийца – Тамара?»
Я пристально взглянула на свою собеседницу, погруженную сейчас в приятную ностальгию, и, по крайней мере, на данный момент не нашла в выражении ее лица ничего, что подтверждало бы роковую догадку. Неколебимое внутреннее спокойствие и кристальная чистота совести отражались в облике счастливой матери.
Но солидный опыт в расследовании всякого рода человеческих гнусностей приучил меня не верить в случайные совпадения. «Сестра Эдика»… хм… ладно. Нужно будет хорошенько запомнить, как она выглядит…
– А с Аллой… давно вы с ней дружны? – стараясь не терять простодушного выражения лица, спросила я.
– Да, уже несколько лет. Мы познакомились через Владислава. У Аллы небольшая частная галерея, она специализируется на современной живописи. Иногда находится покупатель именно на такие работы. У нас было несколько выгодных совместных сделок, мы стали тесно общаться и вот… собственно… дружим до сих пор.
– А этот… Эдуард, если не ошибаюсь? Он тоже выставляет свои работы в этой галерее?
– Да, Эдик очень талантливый художник. Другое дело, что сейчас у людей совсем нет вкуса. Покупают неизвестно что… таланту очень трудно пробиться в мире, где все основано на коммерции.
При упоминании об Эдике взгляд моей собеседницы снова стал романтическим и устремился куда-то в заоблачную даль.
Я же лихорадочно соображала, где могу навести справки по интересующему меня вопросу. Алла и Тамара отпадали сразу. Ни одна из них не признается даже под пытками. Особенно если что-то действительно есть.
Конечно, оставался еще вариант с галереями. Мне в любом случае предстояло побывать там, и вполне возможно, что я смогу узнать что-нибудь интересное о дружеских отношениях Тамары с молодым талантливым художником… Но получить исчерпывающую информацию таким способом мне вряд ли удастся.
И тут мне вдруг пришло в голову, что при определенных условиях можно было бы порасспросить самого Эдика. Ведь не зря кости напророчили мне «расположение противоположного пола». Надо использовать счастливый шанс.
Идея узнать, не от любовника ли сын Тамары, соблазнив самого этого любовника, показалась мне настолько забавной, что я чуть было не расхохоталась прямо под романтическими взорами своей заказчицы. Но к счастью, она была слишком погружена в свои грезы, чтобы следить за моей мимикой.
Эпизод прошел незамеченным, и я поспешила переключиться на менее скабрезные детали, попросив Тамару объяснить мне, где находится галерея Аллы, и дать ее телефон.
– На всякий случай, – снова стараясь казаться простодушной, говорила я. – Если она занимается подобными вещами, то есть работает с произведениями искусства, вполне возможно, мне придется обратиться к ней с каким-нибудь вопросом или за консультацией. Кстати, она не сотрудничала с господином Мазурицким?
– Да, он тоже несколько раз покупал у нее работы и сделал несколько довольно выгодных обменов через ее галерею. Но Алла – не такой крупный игрок, как, например, мой муж, к тому же она человек весьма дипломатичный и осторожный. Не любит риска, не любит лезть на рожон. Не думаю, что она знает какие-то тайны мадридского двора.
– Зато она, несомненно, профессионал в своем деле и, вполне возможно, сможет помочь мне с этой точки зрения.
Наконец мне удалось заполучить вожделенный номер, и, посмотрев на часы, я поняла, что, если хочу успеть с заявлением в морг еще сегодня, стартовать нужно прямо сейчас.
– Тамара Львовна, заявление, мы совсем позабыли о нем. Ваш семейный альбом оказался таким интересным…
– Ах да… действительно. Давайте образец, я сейчас напишу. А для чего, вы говорите, это нужно?
– Для того чтобы сделать точный анализ. Ведь смерть вашего мужа не имеет криминальных признаков, причина ее считается очевидной. Поэтому навряд ли патологоанатомы работали добросовестно. Скорее всего, исследование было формальным. Но поскольку вы утверждаете, что причина болезни – чье-то целенаправленное воздействие, очень важно точно установить, что именно вызвало инфекцию. Думаю, что это самое важное в этом деле. Получив ответ на этот вопрос, мы сможем с высокой достоверностью говорить о том, явилась ли болезнь следствием случайного совпадения неблагоприятных факторов или действительно была кем-то спровоцирована.
