Я потёр переносицу, прислушиваясь к своим ощущениям, и признался себе – мне действительно хочется приключений. Пусть не детской мечты о кругосветке, которую я задвинул подальше на антресоли памяти, засыпав множеством мелких желаньиц. Я хотел каких угодно, любых необычных событий.

– Хорошо, Эля, давай попробуем. Я отведу тебя к Славику. Он в компьютерах – бог. И вообще – добрейший человек.

– Давно пора, – просияла Элька. – Сегодня же.

Мы вернулись в квартиру, я набрал номер учителя информатики.

– Вячеслав Игоревич, у моей знакомой с компьютером проблемы. Вы поможете? Я сейчас ей трубку дам…

Через минуту довольная Элька уже взахлёб рассказывала о каком-то архиве, который необходимо взломать. А я маялся нехорошими предчувствиями – во что меня втягивают? Знал бы я тогда, чем всё закончится…

Со Славиком мы договорились встретиться в школе, где он приводил к рабочему виду компьютерный класс. До первого сентября оставалось всего ничего.

Перед этим пришлось заскочить за Элькиным ноутбуком в её квартиру. Вернее заскочила Эля, а я простоял на пороге, морщась от невыносимого запаха краски и любуясь видом завешанной целлофаном мебели. Прыгая по газетам, зашлёпанным штукатуркой, Элеонора вынырнула из благоухающей ароматами ремонта квартиры и вручила мне ноутбук.

– Я готова. Веди. Заодно и школу посмотрю.

Я не стал возражать. А в душе порадовался – всё-таки она в восемнадцатой учиться будет. Не в лицее, считавшемся гораздо более престижным, но неподъёмно дорогим для моей семьи.

Школа находилась через три квартала и была хоть и старенькой (в ней ещё мои родители учились), но после капитального ремонта могла посоперничать даже с престижным лицеем. Четыре этажа, пристроенный лягушатник, гордо поименованный бассейном, комбинат питания, куда гоняли обедать старшие классы. Всё цивилизованно.

Цветы на газонах перед входом, заботливо выращенные девчонками во время летней практики, уже облетели. Остриженные ёжиком кусты, наоборот, начали отрастать, расправлять свежие зелёные веточки. На спортивной площадке курили малолетки. На стекле парадной двери вывесили листик с надписью: «Парадная линейка 1 сентября состоится в 9.30. Занятия у второй смены перенесены на первую. Начало в 10.30». Как не хочется, чтобы лето заканчивалось!

Компьютерный класс располагался на втором этаже, о чём напоминали зарешёченные окна. Я поздоровался с вахтёршей, бабой Олей, и повёл свою соседку наверх. В школу, по просьбе Славика, я мог приходить в любое время (главное, чтобы Славик был там), так что вопросов не возникло.

Искоса я наблюдал за реакцией Эльки. Её не впечатлили ни облицованные пластиком стены, ни такие же пластиковые цветы в горшках (живые у нас не растут – либо вырвут, либо зальют), ни сделанная под мрамор широкая лестница. Первой схватившись за ручку железной двери класса, Элеонора распахнула её без стука и вошла внутрь.

Вдоль стен, отделанных выкрашенным в бледно-зелёный цвет гипсокартоном, протянулись компьютерные столики. Ряд парт посередине и почти новый экран для проектора, уже пестревший замазанными корректором личными посланиями учеников, дополняли картину. Оживляли обстановку только настоящие цветы на окнах (только здесь и в кабинете иностранного – больше нигде в школе).

Из-за двери подсобки лился синеватый свет, слышался звук голосов. Славик там. Кино смотрит или беседует с кем-то. Разговор шел негромкий, но напряжённый. Элька прижала палец к губам и шагнула к двери. Я, чувствуя себя очень неуютно, не стал мешать ей. Слов было почти не разобрать. Разве что фразу информатика:

– …мирный договор будет подписан на сто лет и без моего участия. Я пасс. Не буду, и не проси!

Что-то хлопнуло, замигал свет. Я напрягся, воображая не очень хорошую развязку разговора. Но Элька, в первый момент выглядевшая испуганной, воспряла духом. Она как ни в чём не бывало распахнула дверь подсобки и милейшим голосом объявила:

– Добрый день, Вячеслав Не-помню-как-вас-по-отчеству. Мы пришли по поводу компьютера.

В узком, заставленном старой техникой помещении информатик был один. И выглядел взъерошенным, напуганным. Пару секунд он, не мигая, глядел на нас безумными глазами, потом взял себя в руки и хрипло произнёс:

– З-заходите. И не надо отчеств. П-просто Слава.

Элька улыбнулась, забрала из моих рук ноутбук, расчехлила сумку, блеснув красным корпусом, подняла крышку, включила питание и принялась ждать загрузку.

– В чём п-проблемы, я так и не п-понял из раз-зговора. – Славик зазвенел стаканами, включил чайник, зашелестел обёрткой кексов.

Что или кто его так встревожило? Я готов был поклясться, моя спутница поняла из происходящего не в пример больше. Вон с еле уловимой усмешкой наблюдает за пытающимся успокоиться учителем. Худощавый, высокий, в джинсовом костюме, в бейсболке, которую он не снимал даже в помещении, с тусклыми русыми волосами, у меня он ассоциировался с мышонком-переростком, удивительно добрым и мягким по характеру. Как раз таким, как Анютка.

Элька дождалась, пока ей подадут зелёный чай с бергамотом и шоколадный кекс, и только тогда сообщила:

– У меня на компьютере чисто случайно оказался архив, который я не могу открыть. Это очень важно. Очень. Помоги, а? Женька о тебе отзывался как о первоклассном мастере.

Как она угадала, что из Славки после похвалы можно верёвки вить? Тем более сейчас, когда он, побеседовав по громкой связи мобильника (как ещё объяснить недавние события), нуждался в успокаивающей монотонной работе.

Учитель нацепил на нос специальные затемнённые компьютерные очки, склонился над монитором. Я не стал ему мешать. Всё равно так, как он, я не научусь. Для этого нужно технический вуз закончить и в аспирантуру поступить. Зачем расстраиваться? Эля тоже ждала: присев на тумбочку справа, следила за действиями Славика.

– Т-Такие архивы с-сложно взломать. Оно тебе д-действительно надо, д-девочка? – поинтересовался он минут через десять.

– Очень! – с чувством отозвалась Эля. – У тебя получится?

– Не уверен. Но п-попробую. Всё з-зависит от п-пароля.

Далее он забормотал нечто непонятное на своём компьютерном языке, завозился, устанавливая специализированное программное обеспечение. Всё ещё волнуется, раз заикается. Элька неотрывно следила за его действиями, а я, чтобы не скучать, отправился в класс, включил компьютер и принялся лазить по Интернету.

Часа через два мне это надоело. Я заглянул в подсобку. Учитель и Эля сидели и, словно заворожённые, следили за мигающим экраном. Мне отсвечивала лампа, синеватым светом искажая картинку на мониторе. Это меня и спасло. Я пихнул в плечо Эльку, окликнул Славика. Девчонка очнулась первой, с шумом захлопнула крышку ноута и чертыхнулась.

– Я так и знала, она примет меры предосторожности! И попалась на её шутку.

Рядом растерянно тёр глаза Славик, пытаясь прийти в себя.

– Голова к-кружится, – пожаловался он. – И п-перед глазами цветные м-мушки.

– Это ещё что. Я слышала, хакеры сутками вот так просиживали у монитора, пока не умирали от истощения, – страшным голосом добавила Элька. – Психотехнологии это называются. Женька, – наклонилась она ко мне, – вот этим и занимается моя бабуля.

Она уже пришла в себя. А вот Славику было худо. Пришлось его проводить до туалета, где беднягу вывернуло наизнанку. Утренние предчувствия оформились в чувство угрозы. Какими ужасами занимается Элькина бабка, что взрослому человеку так поплохело?

– Давай ещё включим. Второй раз она не запустится, – предложила Элька.

Учитель в ответ только застонал, потянулся за чашкой и жадно выпил остатки чая.

– Не бойся, если что, мы с Женькой подстрахуем, – настаивала соседка. – Нужно только отключить автозапуск и удалить программку. Ты уже всё сделал, только удали. Пожалуйста-а-а!

Славик сдался. Ему очень не хотелось связываться с опасной особой и её ещё более опасным красным ноутбуком, но Элька упорствовала. Я уже понял – она получает всё, что пожелает. Преград она просто не видит, идёт напролом, не считаясь с другими.