– Мама? – удивлённо встал с дивана Элькин отец. – Как ты нас нашла? Ах да, ты же всё всегда знаешь, как я мог забыть? – Он принял из рук женщины кожаный портфель и помог снять плащ.

– Нам следует поговорить, сын. И с тобой, Марина, тоже, – обернулась она к вернувшейся с общей кухни невестке.

Девочка украдкой разглядывала новоиспечённую бабушку. Та оказалась тонкая, не тощая, а скорее спортивная. Властная, стремительная в движениях и словах. Красивое аристократическое лицо обрамляли вьющиеся волосы чуть ниже плеч, то ли седые, то ли очень светлые – в жёлтом свете плафона не разобрать. Чёрный строгий костюм сидел по фигуре, стрелки на брюках были отглажены идеально. Ботинки на высочайшей шпильке, что совсем удивительно в её возрасте. Посреди комнатки армейского общежития возвышалась не рядовая бабушка, а скорее элегантно стареющая кинозвезда.

Элька удивлённо наблюдала за растерянными лицами родителей. Кто эта женщина? Почему о ней никто ничего не говорил? Отчего отец, непререкаемый авторитет, сейчас понуро кивает головой на её слова, послушно идёт следом во вторую комнату и плотно прикрывает за собой дверь?

– Максим, Марина, – начала свою речь гостья.

Эльке даже не пришлось прислушиваться. Тонкие перегородки и полая фанерная дверь не делали секрета из беседы.

– Вы понимаете – девочке здесь не место! – Голос женщины приказывал. – Ты, – Эля поняла – бабуля обращалась к сыну, – отказался от обучения, по глупости растратил свой Дар. Я понимаю, ты гордый, желал всего добиться самостоятельно. Захотел летать – полетел. Я не стала мешать, отошла в сторону. Но дочку твою я загубить не дам. До меня дошли слухи – какая здесь учёба.

– Мама… – начал было отец.

– Тихо, Максим. С тобой мы всё решили давно. У тебя своя жизнь, у меня своя. Пока ты добиваешься генеральских пагонов, чтобы выйти на пенсию прапорщиком, – по голосу было слышно, она усмехается, – поразмысли – какое будущее ты уготовил дочери? Что она знает? Не из наших искусств, из рядовой школьной программы? Ты смотрел её оценки в четвертях? А я только что из школы. Все документы на перевод в Москву у меня. Не спорь! – одёрнула она попытавшуюся возражать мать. – Ей там будет лучше. Годик-другой поучится как следует, а там видно будет…

Так Элька познакомилась с бабушкой – Тарой Владленовной Тихоновой, или просто Тарой, как та просила себя величать. Дорогу до Мурманска и перелёт до Москвы девочка помнила смутно – на все возражения и расспросы Тара сказала твёрдое: «Потом», и девочка вынуждена была замолчать. Встретившая бабушку в аэропорту белоснежная машина с водителем отчего-то не удивила. Всю дорогу Тара проговорила по телефону, дав возможность внучке полюбоваться видами из окна.

Когда за окнами замелькали озарённые огнями центральные улицы, бабушка вспомнила об Эле.

– Костя, – обратилась она к водителю, – вези вещи девочки в квартиру, попроси Кристину подготовить комнату, а нам останови возле офиса. Хочу решить пару вопросов. Через два часа жди меня у входа. Элеонора, это недолго.

Жутко стесняясь, Элька ступила на старательно вычищенный от листвы асфальт и зачарованно задрала голову. Ого, небоскрёбище! Такие она видела только в кино. А сейчас швейцар услужливо распахнул двери перед высокой седой (теперь уже Эля это точно видела) женщиной, впуская в озарённый десятками ламп холл. Там, возле белой гладкой колонны перед фонтанчиком Тару уже ждал статный горбоносый блондин в белоснежном костюме.

– Эрик, какие глупости случились за время моего отсутствия? – небрежно бросила она, проходя мимо него.

Блондин в два шага нагнал хозяйку (а так ведут себя только хозяева) и принялся отчитываться:

– Просили помочь с нефтеразведкой. Прислали подробную карту. Фотосъёмка со спутника свежая. Наши уже проработали, но требуется ваша проверка…

– Дальше, – подходя к лифту, потребовала женщина.

– За больную жену министра просили уважаемые люди. Иной надежды, кроме вас, нет.

– Посмотрю завтра. Дальше.

Двери лифта плавно разъехались в разные стороны. Тара положила на плечо Эле руку и легонько подтолкнула девочку внутрь. Даже через плотную ткань куртки и свитер Эля ощутила жар, идущий от женщины.

– Осталось по мелочам, – послушно продолжал горбоносый. – Некая музыкальная группа просила заговорить их альбом на успех. Я хотел поручить это ученикам, но главный солист – сын знакомого нам обоим генерала. Обидится. В смысле – генерал обидится.

– А-а-а, это тот бездарный, – Тара похлопала девочку по плечу и убрала руку, – поможем. Нам не жалко. Что ещё?

– Группа уфологов закидала Интернет сообщениями о летающих тарелках где-то в Подмосковье. В дополнение вышла книга очередного «контактёра с внеземным разумом» с подробной классификацией инопланетных рас. Бредятина полная. Но вам посмотреть стоит. Вроде всё, – закончил речь блондин, и в подтверждение его слов лифт остановился, выпуская пассажиров в просторный светлый коридор с высоченными потолками.

– Спасибо, Эрик, – откликнулась на его старания Тара. – Позанимайся моей внучкой, как я и просила, пока я побеседую со всеми этими персонажами.

На персонажей, курсирующих по коридору, перебегающих из кабинета в кабинет, Элька смотрела, разинув рот от удивления. Здесь что, репетиция детского утренника? Или фильма про индейцев? Вон как раз один такой герой шествует по коридору в полном перьевом наряде. И шаман с бубном – как настоящий. И парочка странно одетых товарищей в чёрном, с массивными цепями на шее. В части на подобной цепи сидела овчарка Пуля, старая, беззубая и потому злючая. Во всяком случае, Элю она облаивала постоянно.

– Пошли, – уже тянул её за руку Эрик. – Пора мерки снимать. Ты же любишь наряжаться?

– Обожаю, – честно призналась девочка.

Пока её обмеряли прибывшие прямо в бабушкин офис швеи, Эрик неторопливо поведал о том, кем же собственно является Тара Владленовна. Оказалось – она именитый профессор психологии, руководит лабораторией по изучению необычных способностей человека, сама экстрасенс (только об этом лучше не болтать). А ещё бабушка распорядилась её, Элю, обучать всяким психологическим штучкам, чтобы девочка смогла контролировать свой Дар. И учить её будет именно Эрик, личный помощник и ученик Тары.

Так дочка лётчика и медсестры попала в сказку. Почти два года она ездила на учёбу – три дня в школу, где с ней занимались в частном порядке, и три дня – в бабушкин офис. Там под руководством Эрика и Тары (когда у той выдавались свободные полчаса) она осваивала необычные науки. Элька гордилась своей исключительностью, но переживала, что учёба продвигается слишком медленно.

Однажды сказка закончилась. Отца перевели с Севера, дали квартиру поближе к Москве. Мать тут же нашла себе работу в местной районной больнице. И всё… Могущественная бабушка выставила внучку за дверь.

– Элеонора, – заявила она девочке, – меня в этом году ждут очень важные дела, командировки. Эрик тоже занят. С тобой будет некому заниматься. Так что собирайся, возвращаешься к родителям. Пора разобраться с уже полученными знаниями, отработать их на практике. Считай, я отправляю тебя на каникулы.

Эля искренне хотела обидеться на бабушку. Не получалось. Зато возвращаться к прежней жизни оказалось слишком тяжело, непривычно. За два года девочка отвыкла от родителей. Одно дело – звонки каждую неделю по телефону, короткие визиты матери или отца, так и не решившегося помириться с бабушкой. И совсем другое – вновь жить с ними под одной крышей. Эля уже не была тем диким ребёнком, каким они её помнили. Но родители не желали замечать перемен в дочери, что очень расстраивало девочку. От тоски по московской жизни её спас новый сосед – Женька, забавный парень, неожиданно установивший за ней слежку.

Вот сейчас этот мальчик шлёпает по лужам по правую руку от неё. Позади шагает невероятным образом вызванный им защитник. Элька следующей же ночью после появления Валентина повторила вызов. Не вышло. Потом Валентин объяснил – ритуал всего лишь запускает кем-то ранее произнесённое заклинание и предназначен для не наделённых особыми чародейскими талантами людей, чтобы дать им возможность получить поддержку в случае опасности. Кто произнёс заклинание – ясно и так: либо Тара, либо кто-то из её многочисленных учеников. Например, тот же горбоносый Эрик.