Хуже уже просто некуда. Я взял Эльку за руку и потащил за собой на второй этаж. Молча дойдя до кабинета информатики, я втолкнул Тихонову внутрь, прикрыл за собой дверь и только тогда повернулся к Эльке.

– Что ты с ней сделала?

– Наказала. Теперь только попробует обозваться – чихать ей и чихать! На месяц прокляну!

– Не стоило демонстрировать свои способности на людях, – в дверях подсобки появился Славик. Отчего-то я сразу понял – он всё знает.

– В отличие от тебя мне нет смысла таиться, – огрызнулась Элька.

– Да ну? – удивился информатик.

Он приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Я мельком успел заметить Валентина. Тот с интересом изучал стенд с предупреждениями, как вести себя в случае пожаров и терактов. На душе полегчало. Если что – может защитить. Славка уже щёлкал замком, запирая дверь. Потом для надёжности закрыл жалюзи на окнах и повернулся к нам.

– Таинственная девочка, поведай мне, несведущему, почему так себя ведёшь? И что ты знаешь про меня?

Вот влипли! В тёмном кабинете, озарённом только бледным светом лампочек на бесперебойниках, стало неуютно.

– Ничего я про тебя не знаю, – надулась Элька, ещё не пришедшая в себя после «общения» с Викой.

– Позволь не согласиться.

Напрочь исчезло его заикание, ссутуленная фигура распрямилась. Славик расстегнул верхнюю пуговицу на джинсовой куртке и мотнул головой, разминая шею. Его привычный жест сейчас меня насторожил. Он всегда так делает, когда волнуется.

За окнами рокотал дождь, колотя по металлическим подоконникам. Где-то внизу надрывалась автомобильная сигнализация. День знаний, окончательно испорченный, таял во тьме непогоды.

– Вячеслав Игоревич, – вступился я за соседку. – Мы с Элей просто фантастики много читаем. Вот и…

– И у кого, интересно, после чтения фантастики способности особые появляются? – упорствовал учитель. – Вас послушаешь, так каждому после десятка книженций следует присваивать звание магистра магических искусств.

– Бабушка сказала – я экстрасенс, только необученный ещё, – выдала моя соседка.

И почему я не удивляюсь? Славик стащил с головы кепку и почесал затылок. Отросшие за лето волосы торчали во все стороны. В глазах отражались зелёные и синие лампочки бесперебоек. Уж лучше бы мы пошли вместе со всеми в кафе…

– Я бы с этим поспорил, – покачал головой учитель. – Ты очень непохожа на обычного экстрасенса. Нам, нелюдям, следует держаться вместе. Тем более сейчас.

– Ты о чём? – ощетинилась Эля.

– Ты не в курсе? – искренне удивился информатик.

– Э, у меня дома утюг не выключен, – пробормотал я, косясь на дверь.

– Сидеть, Щука! – неожиданно сердито цыкнула на меня Элька. Она потянула к себе ближайший стул, развернула спинкой к нам, уселась на него верхом, скрестила на груди руки и приготовилась слушать. – А теперь я хочу узнать всё, – потребовала она от учителя.

– Что «всё», девочка? – теперь уже Славик прикинулся валенком.

– Кто ты? С кем разговаривал, когда мы пришли к тебе в прошлый раз? Отчего называешь меня нелюдем?

– Хм, дети… – Славка уже десять раз пожалел, что связался с нами. – Вы уверены, что вам…

– Мы уже в девятом классе, – оборвала его речь Тихонова. – И детьми нас называют только родители.

– Не стану спорить. Хорошо, – сдался он, – всё равно вам никто не поверит, вздумай вы рассказать это другим. Зато мой рассказ поможет вам защититься в случае чего. Особенно тебе, – кивнул он моей соседке. – Начну сначала. Очень-очень давно…

Очень-очень давно, когда людей ещё не было… когда не было даже прежних властителей планеты – огромных зубастых динозавров, во влажных тёмных лесах зародилась особая жизнь. Особая, поскольку существа, там появившиеся, не были ни людьми, ни растениями. Нечто среднее, таинственное, неведомое нынешним учёным, постигало мир, училось выживать, совершенствовалось и развивалось. Во мраке гигантских хвощей и папоротников скапливался зеленоватый туман, собирался в клубки, извивался змеями, не имея постоянного облика.

Когда эпоха динозавров сменилась эпохой людей, обитатели лесов принялись подстраиваться под новых разумных существ, не в меру любознательных и отважных. Приходилось изменять внешность, становиться похожими на закутанных в шкуры охотников. Но люди менялись слишком быстро. Обстоятельные лесные добились внешнего сходства. А трансформировать своё естество не пожелали. Не пожелали они и вести дела с воинственными людьми, окончательно ушли в леса, оставшись в преданиях и легендах разных народов феями, лесными духами, эльфами, лешими и болотниками. Лишь великие человеческие чародеи могли дозваться лесных владык и спросить у них помощи.

Шли века, отстраивались и становились прахом людские царства, менялись верования и забывались легенды. Лесные почти не общались с людьми, почти забыли об их существовании. Напрасно. В начале ХХ века по человеческому счёту молодая раса напомнила о себе, преобразуя складывающийся тысячелетиями пейзаж планеты. И с исчезновением лесов, поворотом рек и высыханием морей начали терять свою магию лесные. Терять и гибнуть, ибо без магии они становились бессильными. Чтобы выжить, следовало действовать незамедлительно.

Их дворцы осыпались источенной жучками-короедами безжизненной трухой. Их дети рождались всё более похожими на вас, с коротким сроком жизни. Дети уходили в города, восхищаясь каменной архитектурой и вашей наукой. Уходили и становились городскими – почти людьми. Но в последние десятилетия городские вдруг осознали: магия возвращается к ним. Именно города, каменные, разрастающиеся города, стали новым её источником. Лесные тоже поняли это, но их сдерживал мирный договор, пописанный сто лет назад. Рост городов означал возвышение беглецов и постепенное ослабление лесных. Городские опасались противостояния и принялись укреплять свои новые владения.

– Мы долго думали и поняли: пока сами не возьмёмся за управление вашим прогрессом – не будет нам покоя, – окончательно ошарашил нас учитель.

– Гринпис? – не удержался я, припоминая название организации, упорно борющейся за улучшение экологии.

– Нет, – скривился Славка. – Это ваше детище. Воевать подобными методами – чисто людской обычай. Куда более действенно управлять процессом развития напрямую…

После долгих споров городские поняли – для их выживания необходимо выполнение нескольких условий. Людские города должны расти ввысь, а не вширь, дабы сохранялись леса и поля, то есть не злить лесных жителей. Посевы должны давать больше урожая, опять же, чтобы прокормить растущее человеческое население и не провоцировать вырубку лесов. Люди обязаны научиться хранить свою старину, захотеть купаться в чистых реках и озёрах, привыкнуть ценить ускользающую красоту каждого дня, проведённого на природе. Тогда будет мир.

– На первый взгляд это слишком просто, – вздохнул Славка. – Но других вариантов у нас не было. Мы не желали воевать со своими сородичами. Поэтому единственным выходом было – ускорить ваше развитие, изменить взгляды на жизнь, убедить занимать как можно меньше места в угоду сохранения природы.

Элька прикрыла ладонью рот, подавляя смешок. Славка недовольно покачал головой и продолжал:

– Самое сложное в нашем деле – уберечь вас, чересчур агрессивных, от самоуничтожения и уничтожения нас. Однажды нам, тогда ещё поголовно лесным, это удалось. Я слышал в учительской рассказ Риммы Сергеевны о сегодняшнем уроке. – Славка кивнул Эле. – Ты права, однажды люди были близки к катастрофе. И вынудили нас вмешаться. Но тогда мы были не в пример сильнее, чем сегодня.

Я едва сдержался, чтобы не присвистнуть. Вот оно как получается! За нами следят, нас, неразумных, контролируют, точно детей малых. Обидно.

– Но то одна сторона проблемы, не самая важная. – Славка огорчил меня ещё больше. – В рядах лесных созрел раскол. Одни выступают за полное уничтожение нас, городских, другие готовы подписать договорённости, ограничивающие нас в правах.