— Перестань.

— Нет, — продолжил Фелан. — Не перестану. Ты говорил, что в порядке.

— Я же жив.

Лаура пристально посмотрела на него. Харон не хотел, чтобы она знала о произошедшем той ночью две недели назад, но казалось он не хотел, чтобы и Фелан в полной мере знал об этом тоже.

— Проклятье, Харон! — взорвался Фелан. — Соня должна знать, что ее исцеляющая магия не смогла помочь. Маклауды тоже должны знать об этом. Так же, как и все Воители.

— Какие воины? — спросила Лаура.

— Никакие, — сказал Харон, в то время как Фелан повернув к ней голову, ответил: — Мы.

Лаура посмотрела вниз, на свои босые ноги, наблюдая, как ее пальцы окрашенные ярко-коралловым лаком, зарылись в ковер. Ей было больно видеть, как мучается Харон.

Он был ранен. Это объясняет его порванную рубашку, то что он постоянно потирает грудь и почему уходит в лес при любой возможности.

Ранение не могло быть настолько сильным. Или могло? Они упоминали Друидов и кого-то по имени Соня с магией целительства. Возможно, рана была тяжелой, как Лаура и опасалась.

И как она оказалась во все это втянута?

Лаура прикоснулась к рубашке Харона, которая все еще была на ней. Он скрывал свою тайну от нее, потому что принадлежал другому миру. Очевидно, миру магии и Друидов.

И воинов.

Харон определенно был воином. Она также знала, что он благородный и честный человек. Если же он напал на Джейсона Уоллеса, значит для этого была веская причина.

Лаура могла, не боясь, довериться Харону. Она доверилась ему в тот день, когда он обслужил ее в пабе два года назад. Почему она не должна верить ему сейчас?

Девушка перевела взгляд на него. Это заставляло ее сердиться на любого — даже мужчину, которого она так страстно желала — кто указывал ей, что делать. Но она была обузой.

Бен пытался похитить ее, чтобы добраться до Харона. Причина была не важна. Что было действительно важно — она выйдет из игры, какой бы та не была, тем самым развязав Харону руки.

— Если я должна уехать, Харон, я уеду. Но на моих собственных условиях.

Его плечи расслабились от ее слов, и тогда девушка поняла насколько отчаянно он хотел, чтобы она уехала. Боль от этого смягчалась лишь тем, что она начала подозревать, что опасность, сгущавшаяся вокруг Харона, была огромной.

— Ты никогда не сможешь вернуться, — произнес Харон, поворачиваясь к ней. — Тебе придется изменить свое имя, цвет волос, … изменить все. Ты начнешь новую жизнь, в которой не будет Фернесса или … меня.

Было такое чувство, будто кто-то залез в ее грудь, обхватил рукой ее сердце и сжал. Она обрела дом, живя в городке. После всего через что ей пришлось пройти с ее семьей, она наконец-то нашла место, которое не была готова покинуть.

— Но … но Фернесс — мой дом.

— Уоллес уже близко. Он будет преследовать меня снова и снова. И он будет причинять боль тем, кто мне дорог.

— Если он настолько могущественен, как ты говоришь, то он найдет меня, где бы я ни была.

Харон опустил взгляд на пол.

— Нет, если ты отправишься к Маклаудам.

Девушка расстроенно хлопнула руками по дивану.

— Кто эти Маклауды?

— Люди, которые смогут защитить тебя, — ответил Фелан. — Друиды защищают замок магическим щитом, никто не способен его увидеть. Магия в замке чрезвычайно сильна.

Лаура взглянула на Харона, но он, по прежнему, не смотрел ей в глаза. Она не хотела покидать его, потому что знала, если уедет, то больше никогда не увидит этого мужчину. Он вычеркнул бы себя из ее жизни, и из жизни Фернесса.

Тоска сдавила ей грудь.

— Сколько времени я должна буду оставаться у Маклаудов?

— Пока все не закончится, — ответил Харон. — Не знаю, как долго все это продлится. Такое ощущение, что мы сражаемся с этим злом уже целую вечность.

Она посмотрела на Фелана, который внимательно наблюдал за Хароном.

— Ты поедешь к Маклаудам? — спросила она Харона.

Когда он не ответил, она подошла к нему, встав перед ним, пока их взгляды не встретились. Выросшая в Англии, Лаура была кроткой и во всем подчиняющейся своей матери и сестре, в то время как ее отец делал вид, что все в порядке.

Она выполняла все, что они хотели. Пока в один прекрасный день не сбежала. Лаура покинула семью, начав жить своей жизнью. Впервые, став самостоятельной. Но, когда встретила Харона, поняла, чего действительно хочет. Его.

А теперь он хочет отослать ее. Защитить ее, да, но это будет означать, что они никогда больше не встретятся.

— Много лет я боялась взять то, что мне хочется. Так что, я не собираюсь стоять в стороне сейчас, — прошептала она, вставая на цыпочки и целуя его.

Несколько мгновений он просто стоял, его губы были неподвижны. Затем, будто обрушилась плотина — его руки сжали Лауру, когда он, толкнув ее к стене, прижался к ней всем своим телом.

Пальцы Лауры запутались в шелковистых прядях его темных волос. Протиснув свое колено между ее ног, он начал грубо тереться о ее голое бедро.

Он несдержанно целовал ее. Дико и безумно. Его язык касался каждой части ее рта, изучая, исследуя.

Все, что она могла делать, это цепляться за него, в то время как он углублял поцелуй, призывая ее расслабиться. Что она и сделала. Его руки держали ее даже тогда, когда ее ноги подкосились от безумной страсти, окутавшей ее.

Смутно она услышала, как открылась и закрылась стеклянная дверь, понимая, Фелан оставил их наедине.

Она прижималась к Харону, пока его поцелуи проделывали дорожку по ее шее к раскрытой части его рубашки. Ее грудь отяжелела, страстно желая его прикосновений.

— Лаура, — пробормотал он, его теплое дыхание обдувало ее кожу.

Ее имя никогда не звучало красивее, чем сейчас, слетая с его губ. Он произносил его словно молитву, шепотом и благоговейно.

А потом он поцеловал ее снова.

Она дернула рубашку. Прервав поцелуй ровно на столько, чтобы стянуть ее через голову, Харон снова впился в губы девушки.

Лаура провела руками по его груди, изучая каждый дюйм его стальных мышц. Сколько раз она видела его без рубашки, мечтая прикоснуться к нему?

Лаура затаила дыхание, когда его рука коснулась ее обнаженного бедра и медленно, неторопливо начала перемещаться вверх. Он сжал ее попку. Инстинктивно, она покачивала бедрами. Его возбужденный член только усиливал ее собственную страсть.

Рука Харона двигалась по ее бедру, где он на мгновение увлекся, перебирая ленточки ее трусиков, прежде чем продолжил свое путешествие до талии. И остановился чуть ниже груди.

Лаура застонала от жажды, молча призывая его ласкать грудь. Она нуждалась в его прикосновениях, как в глотке воздуха.

Его большой палец задел ее грудь, заставляя соски затвердеть. Лаура обернула ногу вокруг его бедер. Все, что угодно, лишь бы стать к нему как можно ближе. Лишь бы утолить ту растущую необходимость, которая так стремительно охватывала ее.

И вот, наконец, он обхватил ее грудь.

Стон сорвался с губ Лауры, когда Харон провел пальцами по ее соску.

Он прижался своим жестким членом к ней, призывая ее к большему. Лаура вонзила ногти в его плечо, когда он потер ее сосок между пальцами.

Девушка тяжело дышала от желания. Каждая клеточка ее существа сосредоточилась на Хароне и его прикосновениях.

Неожиданно он ухватился за край ее рубашки и разорвал. Стук пуговиц, упавших и скачущих по деревянным половицам, заглушил его тихий стон.

— Боже, ты так прекрасна, — пробормотал мужчина.

Лаура чуть отстранилась от него, когда Харон посмотрел на ее груди. Она всегда думала, что они слишком большие, но видела, что мужчина смотрит на них с наслаждением.

Она забралась пальцем за пояс его джинсов и услышала его резкий вздох, когда ее палец задел головку члена.

В быстрой последовательности она расстегнула пуговицу его джинсов и молнию. То, что он не носил нижнего белья, вызвало у неё улыбку, потому что, так или иначе, она не была удивлена.

Харон усмехнулся, когда, склонившись, поднял ее на руки, прежде чем отнести в свою спальню.