«Спокойно, Аскани под щитом, а секача я сейчас отгоню».

Из пальца Росса вылетела небольшая молния, шибанув кабана по пятачку. Зверь осекся, присел на задние ноги и затряс башкой. Бредли нацелил лук… Ас поднял руку, давая лейтенанту сигнал подождать. Целый вепрь нам не нужен, а если ранишь – придется добивать.

Меня озарило: если заткнуть поросенка – секач убежит! Тело я теперь вижу – значит, морожу! Визг оборвался резко, будто ножом обрезали. Зато стал слышен удаляющийся треск уходящего стада. Росс снова шевельнул пальцем, и перед кабаном в воздухе распустился огненный цветок. Вепрь, уже не раздумывая, развернулся и рванул прочь, в заросли бузины.

Я подтянула ближе авоську с обмякшим подсвинком – на две трети пуда тянет, не меньше! – и отправила трофей Борину. Тот ловко сунул лук за спину и подхватил тушу.

– Отличный ужин, – улыбнулся Бредли.

– Всё задом наперед и вверх тормашками, – покачал головой лорд Йарби.

– Хм-м… Ну, ты и придумала… – хмыкнул Ас.

Мужчины высказались одновременно. Я вздохнула вслед за директором. Да сама понимаю, что кабы не Росс да не щиты, добром бы такая охота не кончилась, запорол бы меня кабан.

– Тим, – лорд Йарби доброжелательно прищурился. – Ты не использовала магическое зрение, да? Просто засекла кабанов контрольной сетью и сделала первое, что в голову пришло? Вот и получилось не так, как надо.

– А как надо?

– Вот как ты смотришь магическим зрением на железо при восстановлении ржавчины или на кровь, в том заклинании, с расщеплением углекислого газа? Ведь обычным взглядом ты бы там ничего не разглядела. Подумай, тут всё очень похоже. Если натренируешься, сможешь не просто догадываться по яркости и тону огоньков, заяц или медведь сидят в кустах, а видеть контуры. Дишандр так может. Значит, должны суметь и вы с Аскани.

Интересно! Но это – совсем новая и, если вдуматься, очень непростая задача. Я кое-как смотрела поверх реальности магическим зрением. И уверенно раскидывала контрольную сеть. Но никогда не совмещала эти вещи вместе. Неужели снова три месяца мучиться, пока выйдет?

Оглянулась на Аса. Тот тоже не лучился энтузиазмом.

Пока думала, выехали на небольшую поляну.

– Пойдет, – кивнул Бредли. – Вон и место для костра. И сухостой рядом есть.

А воды не видать. Ну и ладно – с удовольствием и лошадей напою, и в котелок на кашу дождик соберу. Спрыгнула с Бри на землю. Перекинула через шею кобылы повод. Аскани привычно шагнул к моей лошади – расстегнуть подпругу. Сама я дергала бы за туго затянутый ремень, пока луна б не поднялась в зенит или некормленая Бри не лягнула. Поймавший мою мысль Ас хмыкнул, снял седло, отнес на бревно на краю поляны, вытащил войлочный потник и положил сверху – пусть подсохнет, проветрится.

Огляделась – где тут трава повыше? После седел на спинах лошадей оставались завитки слипшейся, вспотевшей шерсти, и мы обычно растирали их жгутами, скрученными из стеблей сухой травы. Дешево и сердито. А уж как конь обсохнет, тогда его можно и почистить нормально.

Схватила левой рукой высокий пук травы. А потом сделала то, чему удивилась сама – вместо того, чтобы просто рвать правой стебли, как делала всегда, выпустила из указательного пальца нить – жесткую и острую, как клинок, и смахнула ею траву, как серпом. Посмотрела на пучок в руке, на ровные срезы, и задумалась… что ж это такое я сотворила только что чисто по наитию? Выходит, нити можно делать жесткими? Острыми? И ведь я же уже пользовалась этим, просто не настолько явно.

Скрутила жгут и занялась Прибоем – как же я по нему соскучилась! Ас подступил было сбоку, я отмахнулась – не мешай, думаю! Друг кивнул.

Закончив с вороным, подошла к бревну с проветривающимися седлами. Оглянулась на Аса – глядит? Взмахнула рукой… и на бревне остался след когтей, какому позавидовал бы пещерный медведь. Ас присвистнул и, прищурившись, уставился на мою руку. Угу! Невидимые когти – хорошо! Правда, сил это потребовало больше, чем я рассчитывала, но и результат впечатлял.

Надо запомнить.

Пока подрумянивалась половина поросячьей туши, Бредли устроил нам с Асом нагоняй. В прямом смысле. То есть стал гонять по всей поляне. Аскани героически отбивался и отмахивался мечом, а я просто позорно пятилась к краю поляны, пока не споткнулась и не уселась задом на муравейник. Борин отбросил со лба белую прядь, ехидно подмигнул:

– С завтрашнего утра тренировки по обычной программе. Разленились вы за эту неделю!

Ещё через час, налопавшись до состояния, когда двигаться уже не можешь, а веки слипаются сами собой, я устроилась рядом с Аскани, таращась в звёздное небо. Вот насколько же тут лучше, чем в замке!

«Знаешь, о чем я думаю?» – Ас чуть повернул голову ко мне.

«Знаю. Как засунуть ладонь мне под рубаху и начать искать грудь, считая ребра между ключицами и пупком. Не найдешь! Селедкин киль, ага!» – засмеялась я.

«Ты преувеличиваешь. Точнее, преуменьшаешь, – фыркнул Аскани. – А тебе приятно, когда я так делаю?»

Я смутилась.

«Ас, а что вот там за звезда? Расскажи, ты же всё знаешь?»

Ас хмыкнул и послушно уставился в небо.

Пока мы неспешно ехали на север, и замок Сайгирн, и новый статус, и остальные заморочки вылетели у меня из головы, потому как их оттуда просто вышибли. Лейтенант Бредли решил наверстать упущенное и с дозволения Росса гонял нас до упаду три раза в день по два-три часа – с утра, перед обедом и перед ужином. Вот говорят, рыжие – вредные. Но белобрысые ещё хуже! Даже лошади, и те уже смотрели на нас с сочувствием. А когда до лейтенанта дошло, что щиты позволяют лупить нас без членовредительства, тренировки превратились во что-то несусветное. Однажды закончилось тем, что, удирая от Бредли, я на ходу отрастила когти на руках и ногах и, бросив меч, с разбегу взлетела до середины толстой осины. И устроилась там в развилке. Меня обозвали росомахой и приказали слезть. Я помотала головой и ответила, что спущусь утром. Может быть. Обиды и упрямства добавлял факт, что я не рассчитала и, отращивая лезвия когтей на ступнях, пропорола хорошие сапоги. Они же дорогие! А чинить такое я не умею. Вот буду сидеть, пока хотя бы не успокоюсь.

Примотала себя к стволу нитью драконьей магии и задумалась, глядя на трепещущие листья на осине напротив.

Что же не так? Почему мне нехорошо? Всё же есть, всего хватает… в достатке… даже с избытком… Вот! Кажется, поймала! Наверное, в том-то и дело, что когда всего слишком много, оно уже не в радость, а, наоборот, начинает давить.

Если бы год назад кто-то начал меня учить правильно держать короткий меч или метать кинжал, я бы от радости выше крыши сарая подпрыгнула. А сейчас вон, белкой на осину взлетела, лишь бы отвязались.

Если бы мне раньше пообещали десять серебрушек в месяц, я бы чувствовала себя счастливицей и богачкой. А теперь на мой личный счет в Имперском банке будут поступать ежемесячно триста империалов – прорва золота! – и что мне с ними делать? Да я представить не могу такую уйму денег. Вот за хорошую избу дают двадцать пять монет. А тут – целых триста! Выходит, в месяц можно покупать дюжину изб? В голову не лезет… И ещё. Ведь эти деньги предназначены не мне – Тимиредис, а мне – наследнице герцогства Сайгирн. А какая из меня герцогиня? То-то и оно, что никакая… Морока, да и только! Хуже того, казалось, что возьми из этой горы золота хоть монетку и век должна будешь. А надо мне такое?

Если бы прежде, когда я была никто, ничто и звать никак, кто-нибудь вроде Аскани просто бросил взгляд и увидел, разглядел, заметил, что я – человек, у меня б на сердце тепло стало. А сейчас тёмноглазый красавец не отходит дальше пары шагов, а я себя чувствую как молодая яблоня, которую оплел и душит плющ. Но отвергнуть Аса теперь невозможно, немыслимо – ведь пусть невольно, но я отняла то, что принадлежало ему по праву, то, за что он боролся, сколько себя помнит – титул герцога Сайгирн и само герцогство.