На кладбище царила тишина. Не пели птицы. Не шумели деревья. Не слышалось людских голосов. День будний, и, кроме сторожа, никого не было. Над головой летнее солнце, и жарко. По лицу катились капли пота, но я не обращал на это никакого внимания. За неполный год, пока могила моей матери была без присмотра, все заросло сорняками, деревянный крест слегка покосился, а фотография самого дорогого для меня человека выцвела. Непорядок. И первое, что я сделал, оказавшись на кладбище, взялся за уборку. Вырвал траву и поправил крест. Что смог, сделал. После чего присел на скамейку.

По-хорошему, нужно установить на могиле надгробие, а вокруг ограду. Но когда этим заниматься? Вроде бы время есть. А с другой стороны, его нет. Как и денег. Хотя меня это не напрягало. Сейчас в кармане пятьсот рублей. На сегодня хватит, а дальше видно будет. Достану. Заработаю. Украду. Воспользуюсь ведовским талантом и выиграю в карты. Ученичество у ведьмака приучило меня не думать о мелочах. Есть цель. Это главное. Остальное решается в процессе, не суть важно какими средствами.

Наверное, мать бы этого не одобрила. Она всегда была простой, честной и работящей женщиной, которая после смерти мужа одна растила двоих детей и гробила свое здоровье на тяжелых производствах. Всю жизнь она работала и надрывалась, а в итоге потеряла дочь, не перенесла утраты и умерла. И если есть где-то христианский Рай или языческий Ирей, сейчас она там. Смотрит на своего непутевого сына сверху и осуждающе качает головой. Хотя, возможно, все наоборот и она бы мной гордилась.

Прищурившись, я посмотрел на солнце, встал и кивнул в сторону могилы:

– Прости, мама. Я не уберег сестру и не оправдал твоих надежд. До сих пор не остепенился и не обрел своего счастья. Когда вновь приду, не знаю.

Отвернувшись, вышел на дорожку между могилами и медленно направился к выходу…

Наконец я дома, на родине, в городке Электросталь. Из Горловки благополучно добрался до Краснодона и узнал, что Дружковский гарнизон обороняет Изварино. Мне туда не надо, ведь я собирался вернуться в Россию. Поэтому вместе с беженцами доехал до поселка Северный, в нескольких километрах от российского города Донецк Ростовской области, и прошелся вдоль границы.

Что сказать? Граница дырявая. Настолько, что местные контрабандисты и ополченцы с оружием ездили в Россию за бензином и водкой. В нескольких точках сидели российские пограничники, но они держали под контролем лишь небольшие куски территории и основные дороги, а бойцы ДНР стояли на КПП с украинской стороны и никого не проверяли. Не до того всем, когда каратели долбят по поселкам и городам из гаубиц, а снаряды периодически залетают на российскую территорию. Поэтому при желании пройти в Россию можно без всяких проблем. Слишком много вокруг садов, полей, лесополос, оврагов и построек. А раз так, то зачем проходить контроль? Незачем. И при таком раскладе не надо закапывать оружие, которое мне еще пригодится.

В магазине купил одежду для лета: майку, легкие брюки и сандалии. Переоделся, побрился и преобразился. Был воином, а стал обывателем.

Наступила ночь. Я упаковал оружие и снаряжение в рюкзак, а затем пересек границу. Обогнул дозор погранцов, которые наблюдали, как украинские «грады» засыпают Изварино и Краснодон ракетами, прошел пару километров и оказался в городе.

Деньги на кармане были, двадцать тысяч, взятые из квартиры Каюмова. Поэтому взял такси до Ростова. Отдал четыре тысячи – и через три часа был на месте. А дальше просто. Купил объемную сумку и перекинул в нее снаряжение и оружие. Осмотрелся и просканировал пространство вокруг себя, слежки не заметил, взял пару сим-карт и начал путешествие к родному городу. На автовокзалах, где есть металлоискатели и наряды полиции, старался не появляться. Ехал от одного небольшого городка к другому, без предъявления документов – так дольше, но спокойней.

На родине меня, разумеется, никто не ждал и не искал. Прежний Олег Курбатов интереса для полиции, общественности и спецслужб не представлял. Отлично. И вот я на кладбище, автомат и гранаты спрятаны за городом, а пистолет при мне, в небольшой сумке, которая висит на плече. Я иду к остановке автобуса, абсолютно спокоен и намерен в самое ближайшее время отправиться к ближайшему порталу. А где у нас ближайшая точка перехода на Кромку? Правильно, на заброшенной турбазе, где Каюмов со своими подельниками-сектантами приносил в жертву демонам и бесам людей.

С недавних пор я заметил, что татуировка на левой руке, впитавшийся в тело индивидуальный ключ, реагирует на порталы. Ключ, словно магнитный компас, который указывает на Северный полюс, выдавал мозгу пеленг на порталы и отсчитывал время открытия. Как это происходит? Понятия не имею. Но мне это нравится. Древние создатели артефакта явно существами были неглупыми. Они позаботились об удобстве носителя. И, хотя благодаря ключу я могу проходить сквозь порталы в любое время, знать о самопроизвольном открытии точек перехода нужно. Например, для того чтобы отловить сектантов, перестрелять этих ублюдков и экспроприировать неправедно нажитые ими богатства. Жить на что-то надо, а еще нужно оплачивать жилье, транспортные расходы и многое другое. А поскольку открытие портала на заброшенной турбазе состоится сегодня ночью, мне это только на руку. Медлить не стану, отработаю гадов сразу. Как учил незабвенный учитель Вадим Рысь. Без жалости. Без пощады. Без сомнений. Пришел, увидел и убил…

Добравшись до остановки, достал телефон и узнал время. До появления автобуса еще пять минут. Можно отдохнуть, хоть я и не устал.

Облокотившись на бетонную стенку, замер и почувствовал на себя взгляд. Он был направлен в спину. Не враждебный и не злой, а изучающий.

«Кто бы это может быть такой глазастый?» – промелькнула мысль, и я обернулся.

На лавочке сидела бабуля, божий одуванчик. Одета бедно, и рядом коляска с пожитками. Наверное, бомжиха, которая бродила по кладбищу и собирала с могил то, что оставили родственники покойных. Самый обычный персонаж. Однако взгляд был на удивление сильным, умным и незамутненным – такой бывает у ведунов, ведьмаков или командиров крупных отрядов, которые привыкли руководить суровыми бойцами. Бомжи, как правило, люди морально сломленные и опустившиеся, но тут случай иной.

– Что-то не так, бабушка? – спросил я ее.

– Все не так, милок, – улыбнувшись, спокойно отозвалась она и сама спросила: – Почему ты здесь?

– Мать у меня на этом кладбище похоронена. – Я пожал плечами.

– Не о том речь. Почему ты в этом мире?

– Это мой дом.

– А как же Кромка?

Сказать, что я удивился, значит, не сказать ничего. Но я быстро оклемался и спросил бабулю:

– Откуда ты знаешь про Кромку?

– Кхе-кхе! – Она усмехнулась. – О соседнем мире многие ведают, но никто оттуда не возвращался… Кроме тебя… А на тебе печать сильная, зарок сложный и непростой… И запах от тебя с Кромки… Еще не выветрился…

– Что за печать? Какой запах?

– Знак ведьмака… Он отметил тебя… А запах… Объяснить не смогу… Чуять надо…

– А-а-а…

Я хотел задать еще вопросы. Слишком все неожиданно, и встреча эта странная. Но старуха оборвала меня взмахом руки:

– Молчи. Знаю, о чем желаешь узнать. Только всего сказать не могу, не время еще. Ты, наверное, думал, что на Земле людей с ведовскими талантами совсем не осталось. Однако они есть. Мы общаемся со своими братьями и сестрами на Кромке. Не через порталы, как ты думаешь. И если голову не сложишь, мы еще встретимся…

В этот момент подъехал автобус, и старуха поднялась. Как ни в чем не бывало она ловко вкатила свою коляску в салон, а я замер в ступоре. Следовало ее остановить, но я этого не сделал. Лишь окликнул старуху:

– Как звать тебя, бабушка?

– Валентиной люди кличут.

– А как найти тебя?

– На этом кладбище я каждую среду. Захочешь встречи – приходи.

Двери автобуса закрылись, и он уехал. А я остался на месте и попытался переосмыслить услышанное.