Я нерешительно кивнула. Ну, если думать образно, можно и так сказать.

– А как же твои родители?..

– Они умерли, когда мне исполнилось шестнадцать. Осталась бабушка, но она тоже умерла два года назад. Затем я вышла замуж не за того человека…

– Ушла от него?

– Хотела уйти, но он уговорил остаться. А затем вот так вышло…

– Собираешься к нему вернуться?

– Я обещала ему молока принести.

Все, сил моих больше нет! Я зарыдала, закрыв лицо ладонями. Затем продолжила на груди у мамы Ниссы. Боже, столько плакала я только на похоронах родителей и бабушки!

– О, вижу, вы хорошо проводите время! – донесся веселый мужской голос. – Льете воду во славу Богини Бригиты! А я вернулся ужинать. Не вовремя? Могу еще погулять!

– Нет, нет, – произнесла пожилая женщина. – Заходи, Бэк! Тебе здесь всегда рады.

Шмыгая носом и размазывая по лицу слезы, я смотрела, как Бэк хозяйничает в доме у мамы Ниссы, а та гладила меня по голове, пытаясь утешить. Затем женщина взяла гребень и заплела мне две косы, завязав их зелеными лентами. Бэк тем временем снял с огня котел и разлил по тарелкам суп. Зажег две свечи, поскольку дневной свет, проникающий через дверной проем, начинал сменяться сумерками.

– Что, рыдала о своей загубленной жизни? – спросил он у меня. – Вот поедим, и я расскажу свою историю. Надеюсь, она не менее жалостливая!

– Все, со слезами покончено, – ответила я, присаживаясь рядом за стол. – Но если хочешь, могу тебя пожалеть.

– Как именно? Я подумываю о нежных объятиях и поцелуях. Это поможет развеять мою грусть.

– Бэк! – строго произнесла мама Нисса. – Не забывай, что Эиринн – моя дочь.

– Я помню, – многозначительно ответил он, заглядывая в вырез моего платья.

Ай, да черт с ним, пусть пялится! Есть хотелось до ужаса.

Нисса протянула нам с Бэком по деревянной ложке. Разломала серый хлеб, положила в глиняную тарелку, поставила на середину стола.

– Давайте начнем! Во славу Богини Бригиты, сегодня – ее день! – сказала она. Пробормотала что-то, смахивающее на молитву, и мы принялись за суп, который оказался невероятно вкусным. Я съела две тарелки, прежде чем во мне проснулась совесть, попросив не наглеть. Муж очень ценил изысканную французскую еду, частенько водил меня в дорогие рестораны, но куриный суп с каштанами, приготовленный мамой Ниссой, затмевал все изыски мастеров «высокой кухни». Хотя, может, я попросту ужасно проголодалась.

После ужина женщина разлила молоко в глиняные кружки.

– Спасибо, – икнул Бэк. – Очень вкусно!

Я собрала грязную посуду, прополоскала в большом корыте и вытерла куском ткани, который больше остальных походил на полотенце. Когда-то в гостях у двоюродной бабушки Нюры, в деревне, мы тоже таскали воду из колонки, грели ее в ведрах на плите, чтобы вымыть посуду и искупаться. В этом мире, похоже, ванна, полная горячей воды, будет являться мне лишь в мечтах.

Мама Нисса наблюдала за мной с улыбкой. Может, я что-то не то делаю? Бэк тоже время не терял, его взгляд шарил по моей фигуре, останавливаясь на наиболее выпуклых местах, которых, впрочем, было не так уж и много. Ну не выросло. Но все равно неприятно!

– Вот что, девочки! – предложил он. – Вы пока собирайтесь, а я еще немного прогуляюсь.

Закончив хозяйственные дела, я села на лавку, чувствуя, как после сытного ужина клонит в сон. Мама Нисса расчесывала светлые с проседью волосы, заплетая косы.

– А… как праздник Святой Бригиты прошел? – неопределенно спросила я, чтобы разогнать повисшую тишину. – Были ли люди достаточно щедры?

– Сегодня хорошо подавали, – ответила Нисса. – Пойдем, покажу, что удалось собрать.

Она выловила со дна корзины полотняный мешочек, обвязанный кожаным ремешком. Развязав, высыпала монеты на стол. Под ее одобрительным взглядом я стала разбирать деньги этого мира. В основном монеты были круглые, темно-коричневого цвета. Бронза? Медь? Но попадались разрезанные, а может, разрубленные острым мечом половины и четвертинки.

На каждой из монет был вытиснен профиль худого сердитого мужчины в высоком остроконечном шлеме.

– Вот это – фартинги, – мама Нисса села рядом, взяла в руки четвертинку монеты. – Меньше уже не бывает… Последнее время их подают чаще всего. Скоро в Мунстер придет война, люди стали прижимистее. Вот это – халфинги, – она показала на половинку монеты. – Целая монета называется пенни.

– А это – Гургаст Худой? – спросила я, рассматривая изображение мужчины на монетах.

– Правильно, – похвалила Нисса. – Наш король, да продлят Боги его дни!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.