— Спасибо, — прошептала я голосом, полным трепета.

Начиная с этого момента, я буду всегда с собой носить швейцарский армейский нож, ведь никогда не знаешь, когда он может понадобиться. Могу поклясться, что парень проснулся этим утром, не ожидая встретить беглянку, которой понадобится срезать трекер на ноге.

Я взялась за красную ручку ножа и подняла вверх рифленое лезвие. Перед глазами мелькали белые точки, когда я срезала браслет из толстого пластика. Это отняло у меня много энергии, даже кожа под джемпером покрылась холодным потом, но это быстро прошло, и пот исчез.

В тот момент, когда трекер упал на пол, я вздохнула с облегчением. Кошмар почти закончился, и я стала ближе к Брэксу еще на один шаг.

Парень внимательно на меня смотрел. Его напряженный взгляд оставил ощущение волнения, когда я передавала ему нож обратно. Я сохранила спокойное выражение лица, когда он взял его и убрал в карман.

Может, мне следовало оставить его у себя? Тесс, ты не можешь четко соображать. Никому не доверяй.

Он слегка улыбнулся мне, с каким-то странным блеском в глазах, крепко сжимая руль в руках.

— Что с тобой случилось?

Я произнесла всего три слова:

— Случился Кью Мерсер.

Затем меня окутала усталость и вспоминать о том, что произошло, было выше моих сил. Я не могла об этом говорить и никогда не смогу быть готовой говорить об этом, и это будет лучшим для меня. Это так и останется недосказанным до определенного момента и позже просто сотрется из памяти.

Я чувствовала стеснение в груди, настолько она была переполнена разными эмоциями. Так близко... настолько близко, чтобы вырваться... Я почувствовала тяжесть в тот момент, когда адреналин заполнил мою кровь.

— Мне нужно в полицию.

Он кивнул. Полуденное солнце пробивалось сквозь лобовое стекло, подчеркивая красный оттенок его волос.

— Pas de problème (прим. пер. фр. – Да без проблем).

Я улыбнулась и устроилась поудобнее, с нетерпением ожидая будущего.

Меня разбудил звук гравия, отскакивающего от шин. А внутри себя, как старого врага, я ощутила панику. Гравий… пожалуйста, только не говорите, что меня вернули к Кью.

Я села и стала смотреть в окно. Адреналин и нервная дрожь ускорили дыхание. Я уже настолько привыкла к страху, что задалась вопросом, буду ли вновь чувствовать себя в безопасности.

Было темно; ни единой души, ни очертаний города, ничего не вырисовывалось в кромешной тьме. Я впилась взглядом в мужчину, который, как предполагалось, спасал меня, и пыталась понять, что происходит.

Он ухмыльнулся, замедляя скорость машины, чтобы остановиться. Я вновь посмотрела в окно, не веря. Где яркий свет от полицейского участка? Успокаивающие голоса людей?

Тормоза завизжали, и он ухмыльнулся в полумраке:

— Пошли со мной.

— Но это не отделение полиции.

Он захихикал.

— Нет. Мы не собираемся в полицию. Теперь ты дома.

Мой мир резко остановился; я вытаращила глаза. Он ведь не серьезно. Он не мог. Это просто не могло произойти. Нет. Разве мне не достаточно Мексики и Кью?

Из меня вырвался гнев, и перед глазами все стало красным. Я не позволю этому случиться. Я резко открыла дверь и выскочила из автомобиля.

— Эй, arrêt! (прим. пер. фр. – Стой!) — мужчина стал возиться с ремнем безопасности, но слишком поздно. Я уже рванула вперед.

Он кричал ругательства, сыпал проклятиями, которые наступали мне на пятки, заставляя двигаться быстрее. Я завертела головой, выискивая уединенное место, куда я могла побежать. Но вокруг были только холмы, горы и сельхозугодия, которые заключали в клетку лучше, чем колючая проволока. Я даже не знала, куда он меня привез. Я могла пробежать много миль и так и не найти помощи.

Сердце обливалось кровью, терпеливо подталкивая мое тело. Я пронеслась мимо близко растущих друг к другу сосен, и моя челюсть просто отвисла.

Под лунным светом развернулась усадьба, заманивая арочными окнами и тосканской привлекательностью. Но мои инстинкты пронизывали с головы до ног. Зло. От дома несло злом.

Я рванула вправо и побежала так далеко, как только возможно. Уткнулась в деревянный забор и перебралась через него. В тот момент, когда ноги вновь коснулись земли, я дернула руками, подталкивая себя двигаться вперед. Боль от ран и ребер не имела значения, бежать — вот, что было превыше всего.

В темноте я споткнулась, а единственный свет исходил только от серебристой, полной луны. Моя лодыжка подвернулась в одном из рядов картофеля, готовых к прополке. Я осмотрелась — вокруг были акры и акры картофеля, лежащего в грязи на мешках.

Продолжай бежать!

Моё шумное дыхание нарушало тишину ночи, ноги горели от боли, но я не замедлилась. Я прыгала через ряды картофеля, как газель, на которую охотился лев.

Там, вдалеке, я могла бы скрыться в ночи. Могла бы где-нибудь найти помощь. Но пока я бежала, моя вера в людей загорелась и умерла. Всю свою жизнь я верила в то, что люди хорошие. Никогда не замечая мрака в себе. Но сейчас я всех ненавидела и каждого подозревала. Еще одна частица меня была сломана: способность доверять.

Боковым зрением я заметила какую-то фигуру и закричала. Вдруг чье-то крепкое тело врезалось в меня, сбивая меня на землю. Я почувствовала острый запах земли и вздрогнула от боли.

Пока я боролась, прямо над ухом слышала чье-то тяжелое дыхание. Мы перекатывались, пачкая друг друга в грязи; я пыталась укусить, но не смогла до него дотянуться.

Я не могла противостоять новой твари. Глыба из ночи, он выглядел минимум в два раза больше Кью, и во мне взревел страх, когда тот мужчина грубо и яростно схватил меня.

Он поднял меня на ноги, а в его глазах вспыхнуло что-то черное.

— Привет, сокровище.

Я пиналась и извивалась.

— Отпусти меня.

Он откинул голову назад и засмеялся. Его тонкие каштановые волосы и морщинистое лицо указывали на то, что ему около пятидесяти. Но его года не отразились на теле — оно было мускулистым. Он тащил меня по полю, будто я была блохой, едва ли прилагая к этому силу. Я прекратила бороться, так как эта битва была проиграна, но копила силы на предстоящую.

Водитель ждал нас, прислонившись к деревянному забору. Он исподтишка смотрел, как Тварь приподнял меня и перекинул через забор. Водитель поймал меня, проводя своими отвратительными руками по моей груди.

— Это мило с твоей стороны — попытаться сбежать. Нам всегда нравится охотиться.

Я посмотрела вниз, рассматривая свою запачканную одежду. Я вновь молилась о свободе и о беззаботных облаках, но когда они потащили меня в этот дом в тосканском стиле, уже ничего не помогало. Мой разум сковал меня, чтобы я смогла вынести все, что меня ждало дальше.

Тварь протолкнул меня через дверь, и я подпрыгнула, когда она закрылась за нами. Когда я увидела, сколько замков блокировали выход, в горле пересохло. Это было похоже на бункер — для кого-то, кто не доверял простой защелке в дверном замке и которому требовались еще цепочка и засов. Что, мать вашу, он здесь делал? Лучше не отвечайте.

Я пыталась не паниковать, но мое дыхание участилось.

Тварь быстро шагал, впившись пальцами мне в предплечье, пока тащил меня по дому. Комнаты были не полностью декорированы, на люстрах висела паутина, а на мебели был слой пыли. Что, черт побери, это было за место?

— Зачем ты это делаешь? — спросила я, когда он открыл комнату и втолкнул меня внутрь. Я открыла рот.

Танцзал старинного дома был переделан в комнату для садистских забав. Нарисованные на потолке розы и ангелы улыбались рядам пыльных флоггеров, плеток, наручников и огромному количеству игрушек из секс-шопа. На двух огромных стенах были зеркала.

Я быстро отвела взгляд от отражения. Я не могла выдержать отражения, в котором меня окружили двое мужчин. Моя жизнь попала в тиски к дьяволам, и я сделала это сама! Я убежала от Кью. Я была глупой. Такой чертовски глупой!