Я кивнула.
-Всё благодаря этому портрету. Моя прабабушка незадолго до своей смерти позвала меня и показала эту картину, которую до того времени я никогда не видел. Она попросила меня найти в России художницу по имени Светлана Гольц. Тут пришла моя очередь удивляться, и я спросил, не наша ли это родственница. Бабушка пожала плечами и ответила, что, пожалуй, да. Ещё она добавила, чтобы я убедился, что русская художница как две капли воды похожа на этот портрет. Я обещал. Обещание своё выполнил. Поэтому вы здесь. Извините за подобную откровенность. Да, чуть не забыл, бабушка просила предать вам вот это письмо.
Мне передали запечатанный конверт.
-Бабушка также наказала мне всячески помогать вам.
-Извините, Серж, а можно вопрос?
-Разумеется.
-Скажите, откуда у вас русская фамилия? Говорите по-русски как человек, проживший всю сознательную жизнь в России?
-Вы не поверите, но мой прадед был русским. Моя пра его очень любила. Говорила, что встретились они давно, и он не раз помогал ей в трудных житейских ситуациях. Правда, о большем она не упоминала. У них родился сын, мой дед, а затем появился и мой отец. Мы, по просьбе бабушки, сохранили эту русскую фамилию.
-Серж, у вас, случайно, не сохранилось фото вашего прадеда?
-Как же, как же, имеется. Мне протянули чёрно-белое фото. Взглянув на него, я едва не лишилась сознания. Слёзы сами покатились по лицу.
-Светлана, что с вами? - забеспокоился Серж.
-Нет, нет, ничего, не беспокойтесь, - вытирая слёзы, я вновь взглянула на фото. Не может быть, это Вячеслав. Мой спутник по московскому «Титанику».
-Вашего деда, случайно, звали не Вячеславом?
Пришла очередь удивляться Сержу.
-Откуда вы знаете? Мы его называли Вэл. Об этом, его настоящем имени, знали немногие. Бабушка что-то такое говорила о вас. Как она могла знать то, чего ещё не было? Расскажите, Светлана, пожалуйста!
Я не знала, что и делать. Рассказать всё, как и было? Не знаю, не знаю. Серж заикнулся, что Съюзен не распространялась о своих путешествиях. Вероятно, она боялась реакции со стороны знакомых и близких. Как я думаю, реакция была бы крайне негативной.
-Знаете, Серж, давайте поговорим с вами после окончания выставки. Сейчас я не готова ответить на ваш вопрос.
Мужчина согласно кивнул.
-А знаете, Съюзен, ровно девяносто пять лет назад в этом же самом зале состоялась выставка картин моей пра. Успех ошеломил даже её. Приезжали Ротшильды и заказали семейный портрет. Им понравилась бабушкина работа, сделанная в Нью Йорке. Там она написала портрет Камиллы де’Грамон, невесты Анри Ротшильда. Приезжала и сама Камилла, но бабушка встретила её очень прохладно, хотя в Нью Йорке, по словам Камиллы, они подружились.
Опять прошлое настигло меня. Я вспомнила тот день, когда приехала в особняк барона Анри. Там я и познакомилась с Камиллой. В холл вошла миниатюрная девушка лет двадцати, одетая по последней моде. Конечно, я имею в виду моду начала 20 века. Вся прелесть молодости, наивность во взгляде и заинтересованность от встречи с новым человеком. Работая над портретом, я много общалась с девушкой на различные темы. У нас оказалось много общего. В результате, после окончания работы, мы встречались несколько раз и можно сказать, что стали подругами. Значит, Камилла навестила Съюзен, а та её не узнала. Понятно, ведь в Нью Йорке была я, а не она.
Мои размышления прервал Серж:
-Кстати, Камилла до сих пор жива. Ей более ста лет. Но она бодра, и находится в ясной памяти. Мне от неё звонили и просили уговорить вас заехать в гочти. Мне кажется, она хочет заказать вам портрет. Вы согласны?
-Почему бы и нет.
-Тогда завтра утром мы отправимся в поместье неподалёку от Лондона, где и проживает Камилла. В столицу она не выезжает, и всё время проводит у себя дома. А сейчас, разрешите проводить вас. У меня много работы. Я вам позвоню.
Я была рада уехать в гостиницу: прошлое вновь вторглось в мою жизнь, а воспоминания о близких людях, которых никогда не встречу, причиняли боль. Переодевшись, решила прогуляться по антикварным магазинам, расположенных неподалёку. Встретила там много интересных вещей, в том числе и работ русских художников. Цены впечатляли, но я не удержалась и приобрела небольшой этюд Зинаиды Серебряковой. Выйдя из очередного магазинчика, заметила, что похолодало. По асфальту заструился белесый туман. На миг мне почудилось, что я вижу конные экипажи, женщин в платьях до полу, чопорных мужчин в котелках. Мимо меня проехало роскошное ландо, запряжённое цугом. Я отчётливо услышала голос мальчишки, предлагавшего прохожим купить свежие газеты. Подозвав того, купила «Дэйли Тэлигрэф», затем медленно пошла к своему отелю. Встречные мужчины прикасались к котелкам, приветствуя меня. От размышлений меня оторвал резкий звук затормозившего автомобиля.
-Мадам, осторожнее, вы едва не угодили под колёса, - отругал меня водитель, и укатил дальше, обдав выхлопными газами.
Ну вот, привидится же такое. На улице вновь сияло тёплое солнце. Оглядевшись, обнаружила, что нахожусь у входа в отель, где остановилась. Швейцар услужливо распахнул дверь, и я отправилась в свой номер, бросив на кресло купленную зачем-то газету. Так, газету! Бережно сложила покупки и нетерпеливо развернула «Дэйли Тэлигрэф». Первое, что бросилось в глаза, была надпись «Убийство герцога Франца Фердинанда и его супруги Софии в Сараево». Быстро пробежала глазами страницу и увидела дату выпуска 29 июня 1914 год. Не может быть! Странные чувства овладели мной: я боялась прошлого, и в то же время мне хотелось встретиться со своими друзьями.
Пролистав газету, решила отдохнуть, приняла ванну, переоделась, спустилась в кафе перекусить. Перед завтрашней поездкой решила написать небольшой этюд в подарок Камилле. На картоне изобразила дом Анри Ротшильда в Нью Йорке таким, каким его запомнила во время посещения в 1912 году. Вышло неплохо. Должно понравиться.
На следующий день позвонил Серж и сказал, что подъедет к десяти. Упаковав подарок, спустилась вниз, и мы отправились за город. Ехали недолго, не более часа, да и то большую часть времени потратили на пробки в Лондоне. Загородная дорога оказалась не такой запруженной, как в Лондоне и вскоре мы подъезжали к имению баронессы Ротшильд. Пред нами простирался запущенный парк, впечатлявший своими размерами. Проехав по аллее, автомобиль остановился перед домом, скорее напоминавшим старинный замок. Нас уже ждали. Услужливый дворецкий распахнул высокие резные двери и пригласил войти. Мы оказались в громадном холле, обставленном старинной мебелью. Поражало обилие картин на стенах, в основном это были работы импрессионистов. На самом видном месте висел портрет хозяйки дома, выполненный мной в 1912 году: девушка в саду, залитом летним солнцем.
Дворецкий предложил нам присесть и сказал, что баронесса сейчас спустится. Буквально через пару минут на лестнице появилась стройная женщина с отличной укладкой, умело наложенным макияжем и в чуть старомодном платье, нисколько не портившем общего впечатления.
-Баронесса Камилла Ротшильд, - доложил дворецкий.
Женщина подошла к нам и Серж, как галантный кавалер, поцеловал протянутую для приветствия руку.
-Генри, - женщина обратилась к дворецкому,– принесите мои очки. Кажется, я забыла их в кабинете.
Дворецкий вышел, а Камилла обратилась к нам:
-И так, молодые люди, вам, наверное, интересно, зачем это старуха пригласила вас в гости?
Мы синхронно кивнули.
-Всё дело в том, что когда-то я была знакома с некой Съюзен Гольц, написавшей мой портрет, - последовал небрежный взмах руки в сторону картины. Мы даже подружились, но вот, что странно, когда мы увиделись в 1920 году, она встретила меня очень холодно, практически не узнала. Я недоумевала, почему так произошло? Прочитав, что в Лондон приехала с выставкой Светлана Гольц, я подумала, возможно, вы родственницы и мне захотелось встретиться с вами, - подслеповато взглянув на меня, - баронесса продолжила, - я слишком стара и редко покидаю свой дом, вот поэтому и пригласила к себе.
