Литмир - Электронная Библиотека

В полутёмном здании девочка и собака быстро шагали вперёд. Здание было спланировано так же, как и основное, поэтому она знала, куда идти. Они вошли в гостиную.

Дальше была та самая комната. Они вошли в ту самую комнату.

На мгновение девочка подумала: «Похоже на офис группировки». Подумала, а потом пробормотала вслух. Она вспомнила, что её отец — глава группировки, арендовал под свой офис этаж в бизнес-центре.

Здесь, конечно же, не было рукописных каллиграфических свитков на стенах с надписями «Дух» или «Смерть одного — жизнь многим». На стене висела карта. Старая-старая карта мира. В офисе отца был синтоистский алтарь, а здесь его не было. И православных икон не было. Вместо этого стоял телевизор.

Она впервые увидела телевизор в этом мёртвом городе. Экран мёртв, вилка не вставлена в розетку. В комнате не было людей. Но ощущалось присутствие чего-то.

— Такое чувство, что тут труп под полом спрятан, сорок седьмой, а ну-ка понюхай, — сказала девочка, но пёс ничего не ответил.

Со стороны гостиной по другую сторону от коридора по-прежнему доносилось пение Оперы. Здесь не было кожаного дивана, как в офисах, но, по крайней мере, были стол и стулья. На столе стопкой были сложены пачки денег. В несколько рядов, но довольно небрежно. Не похожи на русские рубли. Мельком бросив взгляд, девочка подумала: «Может, это американские доллары?»

Всё-таки похоже на офис.

И как только она это поняла, в поле зрения попал алтарь. В этой комнате было что-то вроде алтаря. Никакой подсветки или японского меча там не было, однако это испускало духовную энергию. Источником этого ощущения оказался глобус.

Глобус стоял на полке, явно для украшения или почитания.

Девочка почувствовала, что в этой комнате глобус — самый главный предмет.

Поняла это в одно мгновение, поэтому и протянула к нему руку.

Она обошла стол и взяла глобус в руки. Подумала, интересно, тяжёлый ли он, но он оказался не очень тяжёлым. Хотя такое чувство, что в руках что-то металлическое. Что-то старинное. Раз это глобус, то внутри он должен быть пустым, но это было не так. Она покрутила его в руках. Повернула. Он был размером больше её головы.

Она почувствовала: там что-то есть.

Почувствовала: там кто-то есть.

Что это?

Что… там… внутри?

Она покрутила его в поисках шва. Южное и Северное полушария должны были разделиться пополам. Она аккуратно открыла его по экватору. И вытащила череп. Череп животного. К тому же обугленный… На нём даже остались кусочки кожи. Похоже на высохшую кожу мумии.

Что это такое?

Неужели?

Номер 47 о чём-то дал ей знать. Он что-то сообщил девочке. Он отреагировал не на то, что было спрятано внутри глобуса. Номер 47 сообщил о том, что на пороге комнаты кто-то есть. И не один. Точно так же, как и девочка в сопровождении номера 47, там тоже стояли человек и собака.

И тот и другой были стары.

Девочка услышала предупреждение номера 47 и быстро обернулась.

— Открыла гроб? — спросил старик.

— Что… что это? — спросила девочка.

— Ты, девчонка, так хотела до него дотронуться?

Рядом со стариком был старый пёс. Разумеется, девочка помнила этого пса. Крупный, величественный пёс. Прошлый раз, когда она его видела, он пролаял ей с крыши.

— Ты хотела дотронуться до самой первой собаки? — продолжал старик по-русски. — Но это не Белка.

— Я ничего не сломала, — сказала девочка по-японски. — Я только открыла. Идиот, чего ты прячешь этот мрачный череп? Это что… Дед, это череп собаки? — неожиданно догадалась девочка.

— Это первый советский герой. Но она не смогла живой вернуться на землю. Это череп той самой собаки. Но это не Белка.

— О чём ты говоришь? — спросила девочка.

Старик показал на старого пса, стоявшего рядом с ним. А затем ещё раз перевёл взгляд на девочку.

— Вот это Белка, — сказал старик.

— Собака… всё-таки это череп собаки?

— Понимаешь, за год до исчезновения Советского Союза я не смог убить этого пса. Белку. Я дал ему сбежать. Ведь это род, созданный моими собственными руками, не мог я его сам истребить. Хотя это был приказ Советов.

— Зачем из черепа делать алтарь? Это что, вроде собачьей религии?

— Или России. Приказ российской истории. Поэтому я предал эту историю. Я оставил Белку той женщине, которая присматривает за тобой, чтобы он жил у неё до конца своих дней. Вновь продолжать этот род я не собирался. Правда не собирался. Я хотел на покой.

Старик сделал два-три шага вперёд.

На сей раз он указал на номер 47.

Девочка подошла поближе, словно бы стараясь закрыть собой номер 47, а череп подняла над своей головой, крепко сжимая двумя руками.

— Вот, — сказала девочка. — Похоже на религию?

— Смешно, — сказал старик со смехом.

Номер 47 сидел на месте, не шевелясь.

— Ты будешь его носить? — спросил старик по-русски.

— Что с сорок седьмым? — спросила девочка по-японски.

— Кстати, этот пёс — сорок седьмой — он сын Белки. Так ведь?

Старик обернулся к старому псу. Старый пёс, названный Белкой, провыл ему в ответ.

— Он уже стар, но, к счастью, ещё может иметь детей. Мы успели.

— Сорок седьмой как-то связан с этим псом?

— Мне кажется, мы с тобой понимаем друг друга. Девочка, ты надела на голову череп великой собаки, словно жрица. Ты понимаешь? Он родил семерых щенков. Родил новое поколение. Кто-то из них станет Белкой. А сука — Стрелкой. Это имена. Они уже переросли номера, теперь их ждут имена. Насколько я могу судить, у номера сорок семь есть шансы стать следующим Белкой. И большие.

— Да, они похожи. Этот старый пёс его отец?

— Белка, — сказал старик, подбородком указав в сторону старого пса.

Через мгновение девочка повторила:

— БЕЛКА.

— Именно так. И я это понял. Среди сук следующего поколения нет Стрелки. Даже если номер сорок семь и станет Белкой, то среди собак не родится больше Стрелка. Никого так не назовут Потому что именно ты… — Старик в третий раз показал пальцем на девочку. — Потому что я дам тебе имя.

Девочка в возрасте X, злобно посмотрев на старика, сказала:

— Ну-ка, не тычь в меня пальцем, обломишь.

— Потому что Стрелка — это именно ты, — сказал старик с усмешкой.

Он дал девочке собачье имя.

С 1958 ПО 1962 ГОД (пятый год по собачьему летоисчислению)

Псы, псы, где же вы теперь?

1958 год. Мир по-прежнему разделён надвое. Две противоборствующие идеологии разделили землю, поделили землю на лагеря. Теперь ты принадлежишь или к коммунистическому, или к капиталистическому лагерю. Или не принадлежишь ни к одному из них. А вы, псы, принадлежите обоим лагерям.

В самом начале на территории коммунистического лагеря оказалось четыре пса. Трое из них приобрели китайское гражданство. Чистокровные немецкие овчарки изначально имели американское гражданство, а затем были арестованы Национальной освободительной армией на Корейском полуострове. Элита военных собак, гордость американской армии: Джубели, Ньюс-Ньюс (официально Ивенчур) и Орк. Братья и сёстры от разных матерей. Их отцом был Бэд Ньюс, а дедом и бабкой по отцовской линии — Macao и Эксплоужен. Они унаследовали эту кровь. И вот все трое приобрели китайское гражданство. Ещё один пёс принадлежал к потомкам Кита. В нём текла кровь Кита — хоккайдского пса, однако он был далеко не чистокровным. Беспородный пёс, родившийся в результате безумной смеси разных пород. К тому же этот пёс был наполовину волком. И пока не имел никакого гражданства. Находился он на территории Советского Союза, и ему на роду было написано стать советской собакой. Однако в 1958 году у этого пса ещё не было гражданства.

Анубис, ты находишься на территории континента Евразия.

Ты находишься на континенте, большая часть которого принадлежит Советскому Союзу.

Ты за Северным полярным кругом. Ты ещё не покинул территории Восточной Сибири. Вернее сказать, покинешь только через несколько недель. Ты уже оставил берег Восточно-Сибирского моря, пересёк замёрзшую реку Колыму. Анубис, ты тащишь собачью упряжку. Около года назад, с декабря 1956 года по начало 1958 года, ты переходил от четвёртого хозяина к пятому, от пятого хозяина к шестому. Ты создаёшь проблемы. Дело не в твоих способностях. Ты обладаешь великолепными способностями. Все твои пять чувств превосходят способности обычного пса, ты можешь предсказать различные опасности. Ты бежишь перед хозяином и можешь верно проложить маршрут, ты с лёгкостью преодолеваешь труднопроходимые места. Ведь ты великолепный ездовой пёс. Однако, Анубис, твои товарищи боятся тебя. Почти все они — русские лайки, такие псы часто встречаются в Восточной Сибири. Ты плохо сходишься с ними. Но ты один из них. А люди доверяют тебе, и ты легко устанавливаешь с ними контакт. Потому что ты стараешься исполнить возложенное на тебя задание. Но твоя морда… весь твой вид. Ты не такой, как остальные. Как будто ты не просто пёс. Ты иной.

24
{"b":"258856","o":1}