Литмир - Электронная Библиотека

Кремер покачал головой.

– С кем было совещание?

Кремер снова покачал головой.

– Мы пытались выяснить это в Вашингтоне, – сказал Дж. Дж. Спиро. – Ни о каком совещании ничего не известно. Мы также не знаем, где провел Бун время между часом и тремя дня. Единственная версия состояла в том, что с Буном пожелал встретиться глава вашингтонского отделения НАП, чтобы обсудить предстоящую речь. Однако тот это отрицает.

– Ей-богу, сколько можно?! – взорвался Бреслоу. – Чуть что, так сразу человек из ассоциации! Чертовски глупо с вашей стороны, Спиро! Не забывайте, на чьи деньги содержатся сотрудники ФБР! На деньги налогоплательщиков!

И они стали щедро поливать друг друга грязью. Вулф подобных вещей явно не поощрял.

– Вам не нравится, что ваша ассоциация упоминается так часто. Но тут уж ничего не поделаешь, сэр, – обратился он к Бреслоу. – При расследовании убийства подозреваются все, у кого имелись мотивы для совершения преступления. Вы слышали, как инспектор Кремер в начале нашей беседы говорил, что тщательное расследование не выявило ни улик, ни наличия у убитого личных врагов. Однако вы не станете отрицать, что у мистера Буна в связи с его служебным положением было много врагов, причем в основном члены НАП.

– Только один вопрос, мистер Вулф. Разве убийцей всегда является враг убитого? – спросил Уинтерхофф.

– Вот сами и ответьте, – сказал Вулф. – Вы ведь для этого и спросили.

– Нет, не всегда, – возразил Уинтерхофф. – В порядке иллюстрации своей мысли приведу такой пример. Вы не можете утверждать, что присутствующий здесь мистер Декстер был врагом мистера Буна. Напротив, они были друзьями. Но если мистер Декстер стремился занять пост директора Бюро регулирования цен, каковым он теперь является, почему бы ему не принять кое-какие тайные меры, чтобы директорское кресло стало свободным? Кстати, заметая следы, он мог умышленно бросить тень на членов организации, которую смертельно ненавидит, что и произошло.

Соломон Декстер улыбнулся ему, но как-то не слишком ласково:

– Мистер Уинтерхофф, вы, кажется, хотите быть привлеченным к суду за клевету?

– Ну что вы… Я ведь сказал «в порядке иллюстрации своей мысли».

– Однако тут имеется одна загвоздка. В четверг я до одиннадцати вечера был в Вашингтоне. Ну и что вы на это скажете?

– И тем не менее мистер Уинтерхофф высказал вполне разумное предположение, – отрезал Фрэнк Томас Эрскин.

– Одно из многих, – подхватил Бреслоу. – Можно упомянуть и другие. Они общеизвестны. Так почему бы о них не сказать? Вот, например, уже несколько месяцев ходят слухи о близких отношениях мистера Буна с его секретаршей Фиби Гантер и о том, потребует миссис Бун развода или нет. Можно задуматься и о другом. Поэтому имеется причина, причем, с точки зрения мисс Гантер, довольно веская, для развода Буна с женой, вне зависимости от желания миссис Бун. Ну и что скажете на это, инспектор? Разве при расследовании дел об убийстве не положено интересоваться подобными вопросами?

Элджер Кейтс вскочил с места и дрожащим голосом воскликнул:

– Я протестую против подобных инсинуаций! Это в крайней степени непристойно!

Его лицо побелело от негодования. Я и подумать не мог, что он способен на такое. Именно Кейтс, начальник аналитического отдела Бюро регулирования цен, привез в отель «Уолдорф» последние данные, которые могли понадобиться Буну для его речи, и обнаружил тело. Если бы я увидел его в метро и меня попросили бы угадать род его занятий, то не задумываясь сказал бы: «Аналитик». Он идеально подходил по всем параметрам: по весу, цвету лица и объему грудной клетки. Но то, как пылко он встал на защиту чести своего учреждения, заслуживало уважения. Я ухмыльнулся ему.

Судя по реакции, вызванной его словами, можно было подумать, что промышленники больше всего боятся и ненавидят аналитический отдел Бюро регулирования цен. Все словно с цепи сорвались. Я уловил лишь две реплики: одну сделал Бреслоу, внесший посильную лепту в стоящий в комнате гам, ну а вторую произнес начальственным тоном Дон О’Нил:

– Не вмешивайтесь не в свое дело, Кейтс! Сядьте и заткнитесь!

Повелительный тон О’Нила показался мне довольно странным, ведь Кейтс состоял на службе не у него. Следом за О’Нилом Эрскин-старший развернулся в своем красном кожаном кресле лицом к Кейтсу и язвительно заметил:

– Раз вы не сочли нужным сообщить президенту НАП о случившемся, уж кому-кому, но только не вам говорить о том, что пристойно, а что нет!

Так вот почему они набросились на него! Потому что он сообщил об убийстве Буна в первую очередь управляющему отелем, а не им! Да, пожалуй, ему не следовало ранить их нежные души.

– Надеюсь, мистер Кейтс, – продолжил Эрскин, – вам известно, что такие чувства, как ревность, мстительность или зависть, зачастую приводят к насилию, а потому являются вполне пристойной темой при расследовании убийства. В этой связи было бы уместно спросить вас, например, действительно ли вы планировали жениться на племяннице мистера Буна. И не собирался ли он помешать свадьбе, поскольку не одобрял…

– Вы лжец! – крикнула Нина Бун.

– Пристойно там или непристойно, но вы определенно не вправе спрашивать меня о чем-либо, – дрожащим фальцетом произнес Кейтс. – Если бы подобный вопрос мне задали в полиции, я бы ответил, что это соответствует действительности лишь отчасти. По меньшей мере двести наших сотрудников хотели и, смею предположить, до сих пор хотят жениться на племяннице мистера Буна. И мне не показалось, что мистер Бун имел какое-то определенное мнение по поводу замужества своей племянницы. – Кейтс повернулся, избирая себе новую мишень. – Я хотел бы поинтересоваться у мистера Вулфа, который лично признался, что его услуги оплачивает НАП, не приглашены ли мы сюда для инквизиционного процесса, типичного для этой организации?

– А я, – заговорил Соломон Декстер голосом, похожим на гудок паровоза в туннеле, – хотел бы проинформировать мистера Вулфа о том, что он далеко не единственный детектив, состоящий на службе ассоциации. Вот уже почти год за ответственными сотрудниками нашего бюро ходят хвостом частные сыщики. И самым бесстыдным образом копаются в их биографии в надежде отыскать порочащие сведения. Не знаю, принимает ли мистер Вулф участие в этих операциях, но…

Представители НАП, исполненные благородного негодования, начали громко все отрицать. Если бы я предусмотрительно не рассадил враждующие армии, возможно, они сошлись бы в рукопашном бою. Вулф выглядел раздраженным, но он и пальцем не пошевельнул, чтобы прекратить начавшуюся свару, должно быть, из опасения, что это потребует больше энергии, чем ему хотелось бы израсходовать. Но тут инспектор Кремер встал с места и поднял руку, восстановив тем самым относительную тишину.

– Перед тем как уйти, я хотел бы сказать три вещи, – пробасил он. – Первое. Мистер Декстер, могу вас заверить, что Вулф не имеет никакого отношения к слежке за вашими людьми и изучению их автобиографии, потому что подобная работа слишком плохо оплачивается. Второе. Мистер Эрскин и вы, джентльмены, полиция хорошо осведомлена, что ревность и все такое прочее зачастую является причиной убийства, и мы стараемся об этом не забывать. Третье. Мистер Кейтс, я знаю Вулфа почти двадцать лет и могу объяснить вам, почему он пригласил нас всех сюда. Просто-напросто потому, что хотел как можно скорее, не вставая с кресла и не заставляя Гудвина тратиться на бензин, узнать все обстоятельства дела. Не могу ничего сказать про остальных, но я свалял дурака, явившись сюда. – Он обернулся. – Пошли, Стеббинс. Вы идете, Спиро?

Конечно, совещание на этом закончилось. Представители бюро были уже сыты по горло, и хотя промышленники, во всяком случае большинство из них, выказывали готовность остаться и продолжать схватку, но тут уж Вулф воспользовался правом вето.

Когда все поднялись, Эд Эрскин вновь пересек линию огня и предпринял очередной заход в сторону Нины, но, как мне показалось издали, она с ходу отшила его, даже не раскрывая рта. Я преуспел гораздо лучше, несмотря на то что работал на Ниро Вулфа, нанятого враждебной НАП. Когда я сказал, что в этой части города поймать такси практически невозможно, и предложил доставить их с миссис Бун в отель на нашей машине, она ответила:

8
{"b":"25883","o":1}